- Сергей, Вы говорили о том, что происходит в связи с изданием последнего приказа Ростехрегулирования. А Минюст этот последний приказ зарегистрировал?

- Нет.

- Так можно ли признать его действующим в таком случае? Надо ли выполнять его предписания?

- У нас существует определенная правоприменительная практика: ведомства зачастую работают по приказам, не зарегистрированным Минюстом. Есть установленная процедура – ведомство утверждает приказ, он вступает в силу, но его надо направить на регистрацию в Минюст. Если Минюст приказ не регистрирует, он не отменяет его, а направляет представление тому органу власти, который этот приказ принял. Отменяет приказ непосредственно руководитель, его подписавший.
В целом, это довольно типичная ситуация, которую ведомства активно используют в своих целях: нормативный документ, накладывающий ограничения на предпринимателей, но не зарегистрированный Минюстом, работает и год, и два. Вряд ли это было самостоятельной целью, но сложно отрицать, что история с изданием приказа, его отменой через некоторое время и изданием нового с аналогичными недостатками на руку тем, кто не хочет афишировать длительного действия приказа, не зарегистрированного в Минюсте.
В нашем же случае приказ не прошел не только регистрацию, но и антикоррупционную экспертизу. А она в отношении актов, вводящих не предусмотренную законодательством плату, должна проводиться обязательно.
Я полагаю, что вопросы по поводу этого приказа должны возникнуть сразу у нескольких ведомств. У Минюста – по линии антикоррупционной экспертизы и регистрации затрагивающего права третьих лиц приказа. У антимонопольных органов в части фактического нарушения закона о защите конкуренции. Точнее – в связи с передачей полномочий органа власти хозяйствующим субъектам. Приказом могла бы заинтересоваться и прокуратура, ведь ряд его норм напрямую противоречит законодательству Российской Федерации.

- По-моему, Ростехрегулирование одно время вообще хотели закрывать.

- Такая инициатива могла пройти в 2004 году, когда была политическая воля к осуществлению комплексных преобразований системы органов власти. Тогда, собственно, так вопрос и ставился – что Госстандарт как надзорная структура дублирует функции отраслевых надзорных ведомств, а как орган по аккредитации и национальной стандартизации требует коренной реструктуризации вплоть до вывода в публичную, но не государственную сферу. Боюсь, что сейчас вопрос если и поднимается, то в совершенно иной плоскости: Ростехрегулирование давно мечтает в дополнение к своим функциям (услугам и временно приданному ему контролю-надзору) получить еще и полномочия по правоустановлению. Ведь сейчас им многое приходится пробивать через Минпромторг. Так что, учитывая реалии сегодняшнего дня, у некоторых возникает идея уже не о ликвидации, а о наделении дополнительными функциями. Хотя я убежден: этого ни в коем случае не следует делать.

- Так как же это происходит?

- Как это часто бывает, очень многое зависит от лоббистских возможностей руководителей каждой конкретной структуры. Поэтому принимаемые решения зачастую бывают далеки от экономической целесообразности и имеют очень мало общего со снижением административной нагрузки на бизнес, на плечах которого мы, вроде бы, собираемся выехать из кризиса, и который должен решить социальные проблемы и обеспечить инновационный порыв.
Это – следствие ситуации, при которой все полномочия (установление правил, контроль за их выполнением, наложение санкций, оказание спектра «сопутствующих» услуг) сконцентрированы в одном органе власти. Что же касается единого национального органа по стандартизации, то даже в проекте правительственного распоряжения (в окончательный текст это не попало) о развитии национальной системы стандартизации в 2005 году предполагалось, что это в итоге будет негосударственный орган (не коммерческий, разумеется, но и не государственный). Если говорить об органах, занимающихся аккредитацией, то мировая практика показывает: очень часто эту роль выполняют именно негосударственные организации, поднадзорные правительству.

- Но у нас, наоборот, как я понимаю, чиновники из Ростехрегулирования стараются взять аккредитацию в свои руки, чтобы диктовать рынку свои условия.

- Если точнее, они не хотят ее выпускать из своих рук. При этом наблюдается вполне вписывающаяся в эту логику монополизация рынка услуг по аккредитации. И если раньше хоть кто-то новый все-таки мог пробиться на него, преодолев все установленные барьеры, то сейчас это стало практически невозможно.

- А монополизация этого рынка ведет к повышению издержек для производителей?

- Конечно, она перекладывается на них как потребителей услуг органов по сертификации и лабораторий. Именно поэтому от монополизма необходимо уходить. В конечном счете, от того, насколько взвешенно и последовательно будут решены вопросы аккредитации и сертификации, зависит конкурентоспособность всей российской продукции. Ведь все затраты на прохождение этих процедур повышают себестоимость любого продукта. Если рынок оценки монополизирован – а у нас органы по сертификации обладают рыночной властью – производителю можно диктовать любые условия. Мы проводили опрос организаций, занимающихся сертификацией. Там был блок открытых вопросов, и государственные организации отмечали, что их конкуренты занимаются демпингом, назначая более низкие цены за свои услуги. На самом деле, никакого демпинга на этом рынке нет и это не ценовая война. Просто цены у этих самых госструктур задраны настолько, что новые участники рынка могут выполнять такую же работу, несмотря на все издержки, за меньшие деньги. Это – реальная конкуренция.
А ведь есть еще и другие отрицательные моменты. Например, мы не признаем во многих случаях сертификаты, выданные в других странах. Особенно это заметно на примере лекарственных средств. Наши органы по сертификации перепроверяют западные лекарства, имеющие соответствующие сертификаты стран-производителей. Хотя у нас в лабораториях зачастую нет такого оборудования, как за рубежом, лекарства стоят на границе, пока мы, грубо говоря, линейкой не измерим то, что уже измерено с помощью электроники. А потом стоимость этих услуг повышает стоимость лекарств для наших сограждан. И этот клубок противоречий разрубить очень сложно. А между тем требования все ужесточаются, сфера сертификации расширяется. И все делается в русле консервации существующего порядка, в том числе в области обязательной сертификации. Вопрос о том, зачем это нужно, оставим открытым.

- А можно отменить сертификацию?

- Можно. В Европе, например, она распространяется только на самые опасные виды продукции и для большинства товаров не требуется. Там преимущественное распространение получило декларирование соответствия.
Но если отменить сертификацию у нас, в России, то сливок с нее снять уже не удастся, а значит и теневая цена допуска на рынок по сертификации упадет. То есть полномочие по аккредитации окажется не таким привлекательным. Ведь именно тотальная сертификация, позволяет извлекать поистине впечатляющую административную ренту.

- Что же делать?

- Во-первых, необходимо продвигаться комплексно по всему фронту проблем. Во-вторых, только постепенно и поступательно, наскоком не выйдет. Хотя не исключена и противоположная тактика – например, если точечно решить вопрос источника финансирования работ по аккредитации (федеральный бюджет и госпошлина для заявителей), то многим она станет в принципе неинтересна. В-третьих – никак не обойтись без компенсаций теряющим. Иначе эту махину сдвинуть не удастся.

Беседовал Владимир Володин