В России сформировались более сильные аналитические центры, чем в Восточной Европе. Но сам рынок аналитики в нашей стране сжимается: спрос все более концентрируется на федеральном уровне, а предложение – в группе организаций-лидеров. Условия для  выхода на рынок новых игроков ужесточаются, отметил на конференции АНЦЭА директор Института анализа предприятий и рынков НИУ ВШЭ, вице-президент АНЦЭА Андрей ЯКОВЛЕВ

Не только в России, но и в мире в последние годы возрос спрос на экономическую экспертизу и аналитику. Одним из факторов этого процесса стал кризис 2008-2009 гг., показавший, что стереотипы и устойчивые представления, которые сложились к тому времени в экономической теории и экономической политике, больше не работают. В частности, крупные развивающиеся страны, с некоторой поправкой на Россию, прошли кризис лучше, чем развитые страны. Это обстоятельство, как минимум, порождает вопросы и для экономической науки по поводу того, какие модели капитализма (в терминах теории–variety of capitalism) лучше работают и какие институты более эффективны.

В России последняя полоса кризиса возобновила спрос на аналитику, в частности была предпринята разработка Стратегии-2020 в новой версии, затем было создано «открытое правительство», возникли новые дискуссионные площадки. Так, только в начале 2013 г. прошло четыре крупных представительных конференции: Гайдаровский форум в РАНХиГС, организованный НЭА Российский экономический конгресс в Суздале, Московский экономический форум в МГУ и Апрельская конференция в НИУ ВШЭ.

Вместе с тем, наряду с расширением экспертных дискуссий стала очевидной и активно обсуждаемой в обществе проблема качества исследований в экономике и социальных науках, а также проблемы плагиата (см. подробнее: «О чем напомнил «диссергейт»), массовой практики коррупции, откатов на конкурсах по НИР и НИОКР. Например, уважаемый чиновник среднего уровня во вполне уважаемом федеральном ведомстве в ответ на вопрос потенциального исполнителя о финансировании новых аналитических разработок совершенно спокойно говорит: «Да ты пойми, что НИРы – это наши премии».

Где же мы находимся и куда двигаемся?

Тенденции развития сектора экономической аналитики

В конце 2012 г. – начале 2013 г. НИУ ВШЭ и АНЦЭА предприняли попытку мониторинга состояния и тенденций развития аналитических центров в России, их роли в формировании экономической политики. Был проведен анкетный опрос членов и наблюдателей АНЦЭА – объединения ведущих аналитических центров (охват 70% от входящих в эту ассоциацию центров), а также ряда известных центров, не входящих в ассоциацию. Всего было опрошено 46 центров, из них 36 – в Москве. Кроме того была проведена серия из 12 углубленных интервью с руководителями центров, а также еще два экспертных интервью – с президентом НЭА Виктором Полтеровичем (см. журнал «Экономическая социология», 2013, т. 14, № 3, с. 8-26) и с руководителем исследовательской группы ЦИРКОН Игорем Задориным (там же, 2013, т. 14, № 4, с.10-26).

Динамика масштабов деятельности (см. табл. 3) малых центров за последние два года также исключительно отрицательная, тогда как у крупных центров эта динамика в основном положительна – в этом аспекте не было больших различий между крупными центрами, входящими в состав АНЦЭА, и известными центрами вне АНЦЭА. При интерпретации данных таблицы 3 следует, однако, учитывать, что сводный столбец приукрашивает общую картину – в силу смещения в пользу крупных центров в структуре нашей выборки.

На кого работают и с какими проблемами сталкиваются центры экономического анализа?

Сегодня основной заказчик экономической аналитики – федеральные власти. В целом по выборке в 2007–2012 гг. только у этой категории «крупных потребителей» наблюдался рост их доли в портфелях одновременно у крупных центров, входящих в состав АНЦЭА, и ведущих аналитических центров вне АНЦЭА. 

У крупных центров АНЦЭА среди основных заказчиков также заметны госкомпании и бюджетные учреждения (ВУЗы), зарубежные государственные и международные организации – с положительной динамикой их доли в общем объеме заказов.  Одновременно есть зарубежные и международные НКО – с отрицательной динамикой доли в портфелях.

У известных центров вне АНЦЭА главным заказчиком являются федеральные и региональные власти. Доля их заказов в портфеле таких центров бурно росла.

У малых центров АНЦЭА – больший фокус на региональные власти, однако по числу заказов на аналитику со стороны региональных властей у них наблюдается негативная динамика.

Для разных категорий аналитических центров характерны разные проблемы. Для малых центров это, прежде всего, недостаток финансирования для серьезной аналитической работы. Значимые проблемы всех крупных центров (как в составе АНЦЭА, так и вне этой ассоциации) – это дефицит квалифицированных кадров. При этом известные центры вне АНЦЭА жалуются на избыточное государственное регулирование, а респонденты из крупных центров АНЦЭА отмечают «трудности донесения своих результатов до лиц, принимающих решения». Последнее обстоятельство любопытно, так как крупные центры АНЦЭА очень активно участвовали в разработке Стратегии-2020. Возможно, эта неудовлетворенность респондентов связана с тем, что предложенные ими решения номинально одобряются, но по факту не реализуются заказчиками из властных структур. Получается своего рода «работа в стол».

При оценке состояния экспертного сообщества в рамках исследования выявилось расхождение в оценках между центрами, входящими и не входящими в АНЦЭА (при этом различий между крупными и малыми центрами АНЦЭА практически не было). Как видно на рис. 1,  при достаточно скептических оценках относительно единства экспертного сообщества 2/3 респондентов из центров АНЦЭА полагают, что такое сообщество существует. Напротив, большинство респондентов из известных центров вне АНЦЭА придерживаются точки зрения, что имеющиеся «разграничительные линии» (в идеологии, стандартах качества и т.д.) в принципе не позволяют говорить о едином профессиональном сообществе.

Эволюция стратегий развития успешных центров экономического анализа

Если опрос по формализованной анкете дал представление о главных количественных параметрах развития аналитических центров, то углубленные интервью позволили нарисовать своего рода «портрет» успешного центра – с выделением основных факторов достижения успеха на этом специфическом рынке. Интервью также дают возможность проследить эволюцию стратегий центров на разных этапах развития сектора экономической аналитики.

Во всех случаях у истоков успешных центров стояли сильные команды экспертов. Как правило, эти команды вырастали из аналитических проектов1990-х годов. В этот период в условиях острого бюджетного дефицита такие проекты в основном реализовывались на западные деньги – в рамках программ Tacis, Всемирного банка, USAID и т.п. Этими проектами изначально руководили западные эксперты, а российские участники играли подчиненную роль. Но к концу 1990-х гг., благодаря участию в таких проектах, российские эксперты приобрели необходимые навыки и квалификацию и стали претендовать на проведение самостоятельных аналитических исследований. Именно эти успешные «проектные команды» на рубеже 1990–2000-х гг. стали основой для возникновения целого ряда известных аналитических центров – таких, как Экономическая экспертная группа, ЦМАКП, Центр развития, ИНП «Общественный договор», ЦЭФИР. Помимо сильной «команды» для большинства успешных центров на старте их деятельности также было характерно наличие «длинного» гранта либо крупного («ключевого») заказчика. Например ЦЭФИР получил пятилетний грант от шведского правительства с финансированием в размере около 1 млн долларов в год, а деятельность Центра развития в первые годы поддерживалась консорциумом российских банков. Наличие такого стартового финансирования давало возможность «встать на ноги», закрепиться на рынке и получить признание уже не как группы экспертов, а в качестве новой организации.

Стратегии дальнейшего развития центров, безусловно, зависели от амбиций их лидеров. Но также они предопределялись изменением структуры спроса и предложения на рынке аналитических услуг.

Изменение структуры спроса и реакция аналитических центров

В 1990-е гг. для всего аналитического сектора был характерен острый дефицит навыков и компетенций. То есть фактически не было экспертов, которые были способны комплексно отвечать на базовые вопросы, возникавшие в процессе реализации экономической политики. Одновременно не только отсутствовало российское финансирование аналитических разработок, но и практически не было компетентных заказчиков на стороне правительства и бизнеса. Соответственно спрос на аналитику в сфере экономической политики в этот период не только поддерживался за счет зарубежных грантов, но и формулировался во многом западными экспертами.

К  началу 2000-х гг. ситуация изменилась. С одной стороны, как уже говорилось выше, сложился ряд сильных российских команд, способных работать самостоятельно. С другой стороны, началась «диверсификация спроса». На рынке по-прежнему активно присутствовали западные доноры, но стали появляться госзаказы, правительство заявило, что ему нужна серьезная аналитика, причем такая, которая учитывала бы российскую специфику лучше, чем это могли делать западные эксперты. Одновременно и бизнес тоже стал проявлять спрос на идеи. Причем, это был отнюдь не один Михаил Ходорковский с его фондом «Открытая Россия». Клуб-2015 поддерживал проекты ИНП «Общественный договор, Олег Дерипаска инициировал создание Института комплексных стратегических исследований, как уже говорилось выше, консорциум российских банков поддержал деятельность Центра развития. Эта множественность потенциальных заказчиков и возникшая «конкуренция за идеи» сыграла очень большое значение в становлении аналитического сектора в России в начале 2000-х годов.

Однако с середины 2000-х гг. пошла обратная тенденция, связанная с концентрацией спроса на одном заказчике в лице федерального правительства. Эта тенденция, безусловно, была связана с изменением политической ситуации, включая «дело ЮКОСа» (после которого бизнес практически полностью прекратил финансировать исследования и аналитику в сфере экономической политики) и встраивание губернаторов в «вертикаль власти» (с перераспределением налоговых доходов в пользу федерального центра в ходе реформы Дмитрия Козака и последующим переходом к назначению губернаторов). Одновременно началось сворачивание зарубежных программ.Причем даже не в силу политического давления, а потому, что Россия очень быстро перешла в категорию стран со средним уровнем доходов, и западные доноры по своему мандату больше не могли тратить здесь свои средства. Эти процессы сворачивания финансирования со стороны бизнеса и зарубежных организаций сопровождались бурным ростом расходов на НИР и НИОКР со стороны федеральных ведомств (см. рис. 2). И в результате ко второй половине 2000-х гг. федеральные власти превратились в главного заказчика для аналитических центров.

Реакцией на эту концентрацию спроса в самом аналитическом секторе стала тенденция к концентрации предложения. Эта тенденция соответствовала устремлениям и амбициям руководителей нескольких аналитических центров, стремившихся стать «лидерами рынка». Как показало дальнейшее развитие событий, на эту роль реально выдвинулись две структуры: ВШЭ и АНХ-ИЭП. Обладая достаточно большим потенциалом, они стали оттягивать на себя все больше и больше заказов. Одновременно лидеры рынка стали активно привлекать экспертов и целые команды.

Центры, уже заработавшие репутацию и способные выходить на «первых лиц» в федеральных ведомствах, могли позволить себе «не пачкаться» и не играть в игры с «откатами». Для таких центров в этот период можно выделить две основные стратегии:

– Сохранение ориентации на «ключевого заказчика». Один из примеров – Экономическая экспертная группа, работающая главным образом с Министерством финансов;

– «Выход на новые рынки». Эту стратегию использовал ряд центров, причем она могла реализовываться в разных направлениях. Так, ЦЭФИР, наряду с выполнением проектов для российских ведомств и частных компаний, стал участвовать в международных тендерах, проводимых Всемирным Банком, Еврокомиссией и т.д. ИНП «Общественный договор» успешно вышел со своими разработками на постсоветское пространство. Леонтьевский центр, НИСИПП и ряд других центров активно работали по заказам региональных администраций.

Однако затем кризис 2008–2009-х гг. привел к ужесточению бюджетных ограничений для федерального центра и как следствие – к абсолютному сокращению объемов НИР и НИОКР (что хорошо видно на рисунке 3). В результате произошло относительное сжатие спроса с потерей рынка для малых центров и тенденцией к «мягкому поглощению» сильных самостоятельных центров «лидерами рынка» в лице ВШЭ и АНХ. Эта тенденция фактически усилилась с началом подготовки новой версии Стратегии-2020, когда ВШЭ и АНХ получили специальное финансирование для реализации этого проекта на фоне общего сокращения объемов рынка НИР и НИОКР. Картину дополнило обострение ситуации даже для ведущих центров в связи с применением закона об «иностранных агентах». В этом контексте фактически можно было говорить о появлении новой стратегии «интеграции с лидерами», когда ряд сильных аналитических центров предпочел перейти в статус структурных подразделений ВШЭ или АНХ.

Ужесточение условий функционирования аналитических центров (в виде усиления недобросовестной конкуренции со стороны никому не известных фирм, подчас действовавших в сговоре с заказчиками; сжатия спроса и неформального давления «лидеров рынка») могло стать одним из факторов активизации коллективных действий аналитических центров. Примером таких коллективных действий является деятельность АНЦЭА по продвижению профессиональных стандартов и борьбе с плагиатом, а также воспроизводству кадрового потенциала независимых центров экономического анализа. Вместе с тем, усилий АНЦЭА явно недостаточно для развития рынка аналитических услуг. 

Подводя итоги, можно констатировать, что за последние 20 лет в России возник целый ряд сильных аналитических центров, которые по результатам и масштабам своей деятельности превосходят аналогичные центры в странах Восточной Европы. Вместе с тем, сегодня российский аналитический сектор сталкивается с серьезными вызовами, которые предопределяются концентрацией спроса и предложения на фоне сокращения объемов финансирования аналитических разработок. При этом по-прежнему сохраняется дефицит качественных аналитических разработок – особенно на уровне регионов.

В этой связи по аналогии с программой МОНФ конца 1990-х – начала 2000-х гг. одной из форм поддержки данного сектора могла бы стать программа грантов, ориентированных на создание и развитие новых аналитических центров в регионах РФ и реализуемая в кооперации с ведущими столичными аналитическими центрами.

Андрей Яковлев

Подготовила к публикации Наталья Гетьман

По материалам доклада А. А. Яковлева «Становление экспертного сообщества: новые аналитические центры и их роль в формировании экономической политики» на Конференции АНЦЭА, 27 сентября 2013 г., Москва