- Нинель, мы остановились на работе в режиме онлайн. Такой вопрос: много ли знакомых тебе «релокантов» сейчас работает вот так.

- Про архитекторов, работающих здесь онлайн, я вообще ничего не знаю. Но в данном случае нужно сказать две вещи: во-первых, архитекторов вообще не так много в этом мире. Во-вторых, большая их часть, на самом деле, все-таки работает в частном секторе. Это люди, занимающиеся проектированием частных домов и дизайном интерьера. И мне кажется, большая часть тех из них, кто релоцировался в Сербию, просто переориентируются на местный рынок и работают на нём. Да, они могут удаленно делать небольшие проекты.

Что касается людей, которые работают на крупные архитектурные бюро удаленно, то лично я таких не знаю. Но, честно говоря, архитектор - вообще не очень пригодная для релокации профессия, потому что в каждой стране существуют свои особенные требования, своды правил и прочее. Да и я, по сути, попала в американское архитектурное бюро просто по знакомству: я, живя в России, работала с этими людьми. Они знали, что я работоспособный человек. Они были готовы пойти мне навстречу и помочь с этой работой. Потом я себя зарекомендовала как тот сотрудник, которого имеет смысл оставить. Так можно попасть на хорошее место.

- А насколько сложно попасть в архитектурное бюро с улицы, чтобы работать вот так удаленно?

-В архитектурное бюро, не имея какого-то большого, хорошего резюме, мне кажется, попасть почти невозможно.

- Понятно. Но тогда вопрос такой: насколько сложно человеку, который уже однажды попал на работу в архитектурное бюро, там закрепиться? Как я понимаю, человек приходит работать на проект, этот проект выполняется в течение какого-то времени, а затем, когда он завершается, команда распускается, и под новый проект набирается новая команда. Как человеку удержаться на своём месте?

- Это не совсем такая система. Например, как это делается у нас в бюро. Я работаю на них, и в моем договоре записано, что я у них сторонний консультант. Я их консультирую. Но проект – это такая типичная этическая история, когда действительно берут команду, а после выполнения всех работ ее распускают. На следующий проект могут набрать новую команду.

- И это происходит регулярно?

- Тут немножко другая история, потому что все-таки у каждого бюро есть какие-то свои внутренние стандарты работы, внутренние истории, которые надо знать. То есть выгоднее оставить старых работников, чем на каждый проект набирать новых людей. Поэтому, чем дольше ты остаешься в бюро, тем большую ценность ты для него представляешь. Ведь чем больше ты работаешь в бюро, тем больше ты можешь вспомнить: а вот мы делали так вот в этом проекте, а вот это мы можем посмотреть в этом проекте. К тому же в этом случае ты знаком с всякими шаблонами файлов и прочими вещами.

- И во всех подобных случаях квалифицированный опытный сотрудник представляет для них наибольшую ценность.

- Да, и проверенный сотрудник, потому что не так много хорошо квалифицированных архитекторов. В отличие от IT здесь нет перегретого рынка, в котором очень много желающих, и ты можешь перебрать на любую вакансию немало людей. Найти хорошего квалифицированного архитектора, который будет хорошо справляться с задачами, скажем честно, совсем непросто.

- Понятно. А теперь другая тема. Как ты считаешь, скажем, в Сербии сейчас по разным подсчетам оказалось до 60 тысяч человек. перебравшихся сюда за последние годы (в том числе до 24 февраля 2022 года). Я видел именно такие цифры, хотя, может быть, на самом деле они другие.

- Там не очень понятно, на самом деле, как посчитать всех приехавших, потому что не все же подаются на ВНЖ. Очень много тех, кто ездит, каждый месяц на визаран.

- Получают новый «белый картон» и в очередной раз оказываются в статусе туриста.

- Да, так. В общем, поэтому как считать? Лично мне кажется, что наших соотечественников здесь что-то в районе ста тысяч на самом деле.

- Ну да, этот самый Дима, таксист, которого мы оба знаем, каждый день возит людей на визаран в Боснию. И он не один такой. Как я понимаю, эти люди очень редко занимается чем-то другим. Они возят и возят на границу, которую надо официально перейти и через полчаса также официально вернуться в Сербию.

- Да, и машина визаранщиков - это 8 тысяч динар (по две тысячи с носа). Такая такса.

- У вас слишком давно своя машина, и вам не нужно никуда ездить с Димой, тем более, что и с ВНЖ у вас всё в порядке. Когда мы прилетели 3-го мая прошлого года, и Дима вёз нас из белградского аэропорта в Нови Сад, у него уже был 9-тиместный Мерседес. Так что одна его поездка на визаран – 16 тысяч динар приносит.

Как я понимаю, такие предприимчивые люди здесь неплохо устраиваются.

- Мне кажется, что устраиваются они очень-очень по-разному. Всё очень зависит от того, чем люди занимаются, чем они готовы заниматься, насколько легко они адаптируются и прочее.

Если там первая волна еще как-то была плюс-минус однородная и по финансовому положению, и по каким-то там политическим убеждениям, ценностям и прочее, то сейчас кто только не приехал. И это продолжается. Мне кажется, что с точки зрения сообщества это даже на самом деле хорошо, потому что чем больше разных людей, тем оно как-то более устойчивое и адаптируемое. Мне кажется, главная проблема в том, что очень многие, кто переехал, не знают, насколько они переехали, насколько они хотят тут оставаться. И это мешает им в адаптации, это мешает сербам в принятии, потому что они не понимают, что эти люди тут делают, они совершенно

правильно не понимают, потому что сами люди не понимают, что они тут делают. И это сложная ситуация, которая в какой-то момент, наверное, каким-то образом куда-то разрешится. Не знаю.

- Ну вот сейчас говорят, что ожидается большая волна из Грузии. А так что: человек может приехать, если он может работать, то он будет работать.

- Ну, насколько я знаю разные истории, а их ч знаю очень много, подавляющее большинство работать хочет. Собственно, переехавшие делятся, мне кажется, на вот такие три категории большие. Это разнообразные удаленщики, которым, собственно, неважно, где жить, с точки зрения работы. Это условные предприниматели. которые тут открывают бизнес, ориентированный в первую очередь на русских. Но на самом деле, кстати, не всегда, не только. Есть и те, кто как бы открывают вообще на всех. Но раскручиваются в первую очередь за счет русских.

- Особенно, если это частные школы с обучением в младших классах на русском языке и только потом – на сербском и английском. И русскоязычные частные детские сады.

- Даже всякие кафешки, в общем, первую свою аудиторию набирают за счет русских. И третьи – те, кто идёт в такую самую простую сферу услуг: официанты, курьеры, водители и прочее. То есть профессии с низким порогом, где не нужно очень хорошее знание языка.

- Разумеется, в кафе, где меню на двух языках, но второй язык не английский, а русский, в первую очередь приходят русскоязычные посетители. Хотя сербы приходят тоже, если их устраивают кухня, цены и обслуживание.

- Еще есть отдельная категория – врачи. Потому что врачей тут мало, это востребованная профессия, и при этом врачам тут не нужно каким-то особенным образом подтверждать свою квалификацию. То есть нужно просто знание языка, и дальше ты можешь практиковать.

- Вот здесь я слышал заявление, что во времена генерала Врангеля (его штаб-квартира была в получасе езды от центра Нови Сада, в Сремских Карловцах) обосновавшиеся здесь эмигранты очень много сделали для Сербии. И человек задавал вопрос: почему бы новой волне, так сказать, «релокационной», не сделать столько же? Это вопрос имеет смысл, или в нём нет никакого смысла?

- Этот вопрос имеет смысл, но он упирается напрямую в желание и скорость адаптации, потому что невозможно ничего сделать для общества, не являясь частью общества. Я точно вижу, что есть некоторое количество проектов, где как раз происходит какой-то культурный обмен и влияние и прочее. Но, мне кажется, что нужно куда больше времени, чтобы это во что-то выросло. Нужно, чтобы здесь было достаточно большое сообщество действительно тех, кто собирается оставаться. а не я то тут, то там, то где-то еще. А это как бы мало кто из нас вообще может сказать. Даже те, кто собираются, как бы они, может, и собираются, а смогут ли?

- Хороший вопрос.

- Поэтому, не знаю, мне кажется, что сложно проводить параллели. Ну, и мир все-таки за сто лет стал другим. Изменился резко. Мне кажется, что если условия будут благоприятные, то действительно та часть образованного, прогрессивного, творческого сообщества, что переехало в Сербию, действительно может что-то привнести. Но, опять же, мне кажется, важно, чтобы это делалось не с позиции «вот мы, просвещенные русские, несем свет и культуру из той же Москвы в провинциальную Сербию». А если это будет в рамках как бы равноценного интересного культурного обмена.

И тогда многие ещё найдут себе дело по душе.

Беседовал Владимир Володин.