Борис Овчинников, известный российский интернет-аналитик, регулярно выступает на страницах нашего сайта уже много лет. Сегодня мы беседуем с ним о сегодняшнем дне интернет-торговли в России и государств СНГ.

- Борис, как я понимаю, Cross Insights, где ты сейчас работаешь, – новая аналитическая компания.

- Cross Insights – международная исследовательская компания.

- Эта компания занимается исследованиями разных интернет-рынков?

- И компания Data insight, в которой я работал раньше, на самом деле, занималась не только Россией. Cross Insights занимается только другими странами.

- Рынки каких стран вы исследуете?

- Набор стран у нас не фиксирован: он определяется тем, какие конкретные рынки интересуют наших клиентов.

- А что интересует ваших клиентов?

- В первую очередь, мы занимаемся рынками стран СНГ с упором на Центральную Азию. При этом, естественно, мы должны следить за российским рынком.

- Поскольку эти рынки зависят от российского?

- Они, конечно, зависят, но тут важно другое: российский рынок, безусловно, самый развитый и продвинутый в регионе. Более того, если говорить про электронную торговлю, он на протяжении нескольких лет является самым быстрорастущим рынком в мире. Поэтому понимание, что происходит на российском рынке, сильно помогает в прогнозах, что будет происходить на рынках соседних стран: они, конечно, не по всем, но по целому ряду параметров похожи на российский рынок.

- То есть российский рынок электронной торговли в последние годы растёт. Я, как ты понимаешь, имею в виду два последних года

- Он растёт всегда, с момента своего появления. Но последние четыре года он рос существенно быстрее прогнозов, и, если взять топ-20 или топ-30 мировых рынков, то, начиная с 21-го года, российский рынок онлайн-торговли рос наибольшими темпами.

- То есть никакие препятствия, никакие санкции и так далее на него не влияют?

- Здесь надо делать существенные оговорки. Самая главная из них: какие бы ни были экономические проблемы, влияют они на рынок розницы в целом: у людей может стать меньше денег для покупок, меньше уверенности в завтрашнем дне, возникнет желание потратить слишком много сейчас.

- Но для России сейчас характерны и другие моменты, например, отключение от зарубежных маркет-плейсов.

- Да. Но доля покупок в зарубежных интернет-магазинах сокращалась и сокращается в России уже довольно много лет. Проигрыш покупателя, если он есть в каждом конкретном случае совсем небольшой, он полностью перекрывается колоссальным выигрышем в скорости доставки, удобстве и понятности, что и как происходит (в том числе в случае, когда надо вернуть товар) и так далее.

Конечно, если говорить о каком-то эксклюзивном ассортименте, его купить стало труднее. Но доля товаров, не представленных в российской рознице, крайне невелика, и рынок электронной торговли этих потерь почти не заметил.

И, когда я говорю о том, что российский рынок онлайн-торговли самый быстрорастущий, я опираюсь на цифры только по внутрироссийским продажам. Если считать вместе с трансбордерными покупками, то динамика будет чуть хуже, но, всё равно, мне кажется, Россия удержится на первом месте.

- Можно частный вопрос?

- Разумеется.

- Вы ведь оцениваете самые разные онлайн-рынки, в том числе, например, рынок брендовой одежды. Сейчас в России открылось довольно много интернет-магазинов, занимающихся этим товаром.

- Да.

- Понятно, что это связано с уходом ряда западных компаний с российского рынка. Но вопрос в другом: что, по твоему мнению, будет с таким магазинами, ка US-молл и подобными ему, поставляющими брендовую одежду с Запада? Они будут расти вместе с рынком, или нет?

- Этот сегмент когда-то существовал, затем совсем скукожился, поскольку стало проще всё купить и внутри России, и в той же Европе. Он был реанимирован в 2022 – 2023-м годах, поскольку ситуация изменилась, и этот сегмент опять вырос. Но он, всё равно, остаётся крошечным по сравнению с общим объёмом онлайн-ритейла, и потенциала для того, чтобы вырасти в заметный сегмент рынка, с моей точки зрения, у него нет.

- А какой сегмент является сейчас двигателем российского лндайн-ритейла?

- Скажем честно, основным двигателем является не отдельный сегмент, а продолжающийся переток покупателей из офлайна в онлайн. И уже дальше можно раскладывать этот переток на отдельные элементы, пытаясь ответить на вопрос: почему он происходит так быстро. И тут надо сказать, что конфликт в Украине и связанные с ним санкции подтолкнули этот процесс: чем хуже становится офлайновая розница, тем быстрее покупатели переключаются на онлайн.

- Ну, переключение на онлайн в связи с санитарными запретами началось ещё в пандемию…

- Да. И это в какой-то степени самоподдерживающийся процесс. В 2020-м году офлайновому ритейлу стало плохо, и сразу резко скакнул вверх онлайн. Причём трафик в торговых центрах так и не восстановился, несмотря на отмену противоковидных ограничений. От этого офлайновому ритейлу стало ещё хуже: стало меньше денег на поддержание того же уровня сервиса, меньше средств для поддержания того же ассортимента и так далее. А это в свою очередь ускорило дальнейший переток покупателей в онлайн. А дальше – СВО, санкции, резкая просадка трафика в торговых центрах в связи с уходом многих брендов, пусть и краткосрочные, но проблемы с наличным ассортиментом в магазинах, с предсказуемым для покупателей ростом цен и другими «прелестями». И, разумеется, новый виток перехода людей в онлайн.

- Можно ли сказать, что российский онлайн-рынок, сделав резкий рывок во время пандемии, продолжает своё победное шествие?

- Тут, разумеется, есть целый ряд моментов. В последнее время российский онлайн-рынок стал замедляться. В 22-м году темпы роста были ниже, чем в 21-м, поскольку всё-таки вооружённый конфликт, санкции, уход с рынка ряда крупных игроков, некоторые из которых были крупными и в онлайне, как, например, ИКЕЯ. Всё это негативно сказалось на динамике рынка. И хотя он не перестал расти, рост оказался меньше, чем мог бы. В этом смысле 23-й год оказался формально успешнее, чем можно было ожидать, исходя из уровня развитости рынка.

- Чем это можно объяснить?

- В частности тем, что он сравнивался с относительно неудачным 22-м годом.

Но, с другой стороны, российский онлайн-рынок уже достаточно большой, его доля в общем ритейле уже достаточно велика, и поэтому он уже не может расти дальше с такой же скоростью, какую мы наблюдали совсем недавно. И уже в конце 23-его года стали видны признаки замедления роста. Так что рынок, конечно, будет расти и дальше, но уже не с такой скоростью, как с 19-го по 23-й год.

- То есть это – естественное торможение: рынок вырос до того уровня, при котором прежние высокие темпы роста нереальны?

- Да. Известно, что российский ритейл делится, грубо говоря, пополам: продукты питания и всё остальное. Скажем прямо: на рынке продуктов питания доля онлайна навряд ли в обозримом будущем достигнет 50% и даже 30%. Пока, насколько я помню, эта доля составляет меньше 10%.

- Конечно, люди старших поколений (и не они одни) любят посмотреть на продукты, потрогать руками, прочитать, каков срок годности. Они привыкли, что в продовольственный магазин надо идти самому.

- Зато, если говорить о непродовольственном ритейле, доля онлайна там во многих категориях 50% уже превысила. Но при этом нужно помнить, что рынок в России в последние годы растёт слабо, или не растёт вообще, что накладывает вполне определённые ограничения на рост онлайна.

Так рост в 23-м году составил около 10%, причём это – по сравнению с провалом предыдущего года. По факту, если убирать локальные провалы и всплески, рост этого рынка – единицы процентов в год. Так что за счёт общего роста экономики и роста доходов и расходов покупателей рынок Е-коммерс расти, по большому счёту, не может, а за счёт перетока из офлайна расти всё сложнее, поскольку в офлайне остаётся всё меньше денег.

- Как я понимаю, оценка состояния российского рынка на сегодня закончена, и мы перейдём к онлайн-рынкам других стран.

- Да, разумеется.

Окончание следует.

Беседовал Владимир Володин.