В 2005-м году наш институт принимал участие в совместном пректе Минэкономразвития и Евросоюза по программе ТАСИС (программа, разработанная Европейским Союзом для Новых Независимых Государств (бывших республик Советского Союза за исключением стран Балтии), в целях содействия развитию гармоничных и прочных экономических и политических связей между Европейским Союзом и этими странами-партнерами.

Одним из экспертов ЕС в этом проекте был Геннадий Полонский, с которым мы беседуем сегодня о надеждах начала 2000-х годов и сегодняшней реальности.

- Геннадий, мы познакомились с Вами уже давно, в 2005-м году: был исследовательский проект Евросоюза в России, в котором принимал участие НИСИПП, а Вы приезжали как эксперт е европейской стороны. Исследования, как я помню, касались вопросов подготовки России к возможному вступлению в ЕС.

Действительно были такие надежды?

- Вы знаете, это было время больших надежд. Сейчас об этом сложно говорить в силу ряда вещей, которые трудно было представить себе в то время. Так что сейчас непросто думать об этом.

Но ожидания такие действительно были. Россия уверенно шла вперёд, меняла свои структуры, свои стандарты. Был ведь ещё один проект, посвящённый стандартизации, переходу на евро. Были интересные начинания. И для меня как человека, родившегося в СССР это было очень важно и очень знаково. Более того, были разговоры, что Россия вступит в НАТО.

Но оказалось, что в силу каких-то политических игр или амбиций это всё свернулось. Хотя я знаю в России много людей, которые приветствовали бы тогдашние проекты.

Конечно, Евросоюз – не идеальное место, как ничто не идеально на этом свете. Но вхождение в ЕС способствовало бы гармонизации целого ряда интересных вещей, позволило бы ускорить рост страны. К тому же речь могла идти не о полном вступлении, а о такой вещи, как ассоциативное членство. Россия всё-таки очень большая страна, её трудно сравнивать с Бельгией, например, или с Голландией. Но, вместе с тем, тренд должен был быть таким – на сближение, на единство в разностях, а не в постройке высоких стен, закрывании дверей и видении во всех, кто находится во вне России, врагов.

Я много работал в разных странах и знаю, что такая ментальность ни к чему хорошему не приводит.

- Как по-вашему – экономические отношения России и ЕС сегодня – это что? Как бы Вы оценили их, с точки зрения человека, живущего в Англии?

- Я честно скажу, что не очень слежу за ними. Я знаю, что в них доминирует политика.

- Да, безусловно.

- В том то и дело, что не экономика. Экономическая целесообразность заставляет бизнесменов дружить. И они бы все дружили, конкурировали, и всё, на мой взгляд, было бы лучше и прозрачнее, чем сейчас. Но нынешняя политика приводит к тому, что страна закрывается. И надо учесть, что политика не может не влиять на экономику.

Вот сегодня – День демократии. Демократия тоже не идеальна. Есть известное высказывание о ней Черчилля.

- Да. «Демократия – наихудшая форма правления, однако ничего лучшего человечество не придумало».

- Именно так. Но делать из того, что несовершенно, то, что ещё хуже – это путь не туда.

Я думаю, что надо идти по пути демократического развития, совершенствования демократических институтов. И в торговле, и в отношениях, и везде. Ничего лучшего человечество пока не придумало.

- Геннадий! Вот такой вопрос, не знаю, как он Вам понравится. Британия вышла из ЕС. Что это означает в экономическом смысле?

- Знаете, на мой взгляд была сделана глупость, продвинутая людьми, сманипулировавшими общественным мнением. Многие мои знакомые, голосовавшие за выход Британии из ЕС, потом говорили: что же мы наделали.

Понимаете, англичане – люди независимые, в силу своего островного положения, культуры, доминирования в прошлом (империя и так далее). Поэтому было мнение: мы сами обойдёмся. Но потом подсчитали убытки от этого выхода, которые будут сказываться ещё долгие годы (и прямые экономические, и социальные). И я считаю, что это было неправильно. Но, с другой стороны, любое неправильное решение, всё равно, это движение вперёд.

Да, это шаг назад, но есть Америка, торговля с которой составляет 40% от общей. Да и с Европой всё далеко не так трагично. Да, усложнилась стандартизация. Да, был период, когда могли даже не пускать самолёты «Английских авиалиний» в Европу, поскольку не были улажены какие-то проблемы с документами. Но документы в итоге сделали.

Люди, которые захотят приехать в Англию и здесь работать, смогут это сделать без проблем. Англичане как жили в Испании, так там и живут. То есть разрыв был болезненным, но не настолько, как многие себе представляют. Я не исключаю, что Англия снова станет сближаться с Евросоюзом на каких-то новых условиях.

При этом, скажем честно: в ЕС тоже много всяких абсурдных вещей. Например, регулирование воды в сливных бачках в туалетах.

- Как это?

- Так. Но Евросоюз, по большому счёту, замечательная организация, но его бюрократия, как любая другая, часто производит всякую ерунду. И те, кому это надо, обращают на неё всеобщее внимание и говорят: смотрите, какие они балбесы.

На самом же деле ЕС – дело хорошее и нужное. Сближение с другими странами, с другими народами – это императив.

- Геннадий, последний вопрос о том, что происходит в связи с пандемией. У нас в России придуман даже специальный термин – «коронакризис». И этот кризис затронул здесь малый и средний бизнес очень сильно. А что у вас в Англии?

- Конечно, пандемия ударила колоссально. Но сделала своё дело политика и английского правительства, и правительств других стран, направленная на поддержку бизнеса. Были дотации, они есть и сейчас. А потом есть английская пословица, которую я перевёл бы на русский так: новые возможности приходят в чёрных одеждах.

Вот у меня мероприятия, которые я проводил с интересными и замечательными людьми, практически прекратились. И я задумался: а что я ещё могу сделать, какие у меня ещё есть компетенции, что мне ещё интересно делать? И я начал делать то, чем раньше не занимался.

Тоже самое и компании: они понимают, что рынки ушли и надо делать что-то по-другому. Я знаю сотни примеров, когда казалось, что компаниям конец (они занимались сервисом или ресторанным бизнесом), но они находили в себе силы, находили возможности и сейчас выстреливают не хуже, чем было до пандемии.

Пандемия, конечно, страшная вещь, и самое ужасное то, что умирают люди. А с экономической точки зрения – перестроится экономика, как всегда перестраивается в кризис. Люди переформатируют свой бизнес и продолжают работать.

Беседовал Владимир Володин