Это – завершающая часть беседы с Юрием Симачёвым.

- Юрий Вячеславович, выступая на Петербургском международном экономическом форуме Владимир Путин отметил, что сейчас компании, которые работают по «упрощенке», должны переходить на общий порядок налогообложения, когда преодолевают определенную планку по количеству персонала и объему выручки. Это не только создает дополнительную финансовую нагрузку, но и сдерживает развитие бизнеса, вынуждает его владельцев идти «на всяческие ухищрения вроде искусственного дробления компаний».

Но после демонстрации уже не слишком нового кнута Владимир Владимирович показал новый пряник: для компаний сферы общественного питания он предложил с будущего года запустить пилотный проект. «Его смысл - отработать механизм более плавного, комфортного перехода от одного налогового режима к другому», - заявил Президент. Он уточнил, что компании, вошедшие в этот проект, будут освобождены от уплаты НДС, если их выручка не превышает 2 млрд рублей в год. При этом за ними сохранится право на уплату пониженной ставки страховых взносов в 15% даже в том случае, если численность персонала вырастет до 1500 человек. Сейчас такой порог - 250 человек.

«Посмотрим, какой это даст эффект, в том числе - для обеления бизнеса и стимулирования развития компаний», - продолжил глава государства, добавив, что под обелением имеет в виду следующее: все чеки - через кассу, наем работников - в белую, и закупка товаров тоже в белую через кассу.

Зал встретил инициативу аплодисментами. «Я так понимаю, что мы на одном языке разговариваем, - продолжил президент после паузы, - со своей стороны сделаю все для того, чтобы и государство исполнило все взятые на себя обязательства».

Вопрос у меня простой: «Правильно ли, если вы ухудшаете ситуацию для всего малого и среднего бизнеса в целом, неожиданно брать какой-то один сектор и делать для него послабления? Чем парикмахерские, мастерские по ремонту, маленькие магазинчики, которые душат торговые сети, хуже общепита?».

- На самом деле, у меня нет ответа на этот вопрос: он риторический. Да, наверное, это неправильно.

- Почему же так происходит?

- Потому что нет достаточно аккуратной и целостной системы обсуждения изменений. Вот решили, что рестораны – наиболее пострадали. Может быть, там наиболее сильная ассоциация, может быть, они действительно сильнее всех пострадали, а, может быть, сильнее пострадали другие сектора малого бизнеса. Вот сумел этот сектор наиболее ясно представить свои проблемы, кто-то проникся ими, и возникло такое решение. У меня, к сожалению, нет осмысленных комментариев, потому что Вы правы: ресторанный бизнес, конечно, сильно пострадал, но и другие сектора малого бизнеса, связанные с услугами, пострадали не меньше. Я согласен с этим.

- Недавно у нас появилась новая интересная информация, которую опубликовал журнал «Forbes»: якобы правительство обсуждает возможность введения налога на иностранные компании. Речь идёт прежде всего об IT-секторе. Предлагается заставить цифровые корпорации выплачивать по 3% в год от дохода, который они получают в России, с возможностью отдавать эти деньги отечественным цифровым компаниям.

Понятно, что это – протекционизм чистой воды.

- Я Вам сразу скажу: мне этот путь не нравится. Прежде всего, из-за второй части предложения: сразу говорится, кому отдавать. Это показывает пример для разных других отраслей, которые вполне могут тоже выступить с предложением: давайте будем брать со всех компаний с иностранным участием, которые у нас присутствуют, деньги за то, что они здесь работают. И отдавать эти деньги нашим компаниям за то, что они наши.

Я считаю это неправильным: это – существенное ограничение конкуренции.

Что касается цифровых компаний, то там ситуация немного другая. Там надо не пытаться говорить что-то своё личное, а идти в рамках того регулирования, которое рассматривается странами ОЭСР. Есть общее понимание, что цифровые компании надо облагать более высоким налогом на прибыль, что они не доплачивают. И это понимание есть во всех странах, а не только в России. Поэтому есть разный уровень налогообложения. Насколько я помню, в некоторых странах он достигает 7 – 8%. 3% - не самый высокий уровень.

Но здесь лучше не заявлять, что вот – это наша инициатива, а двигаться вместе с европейскими странами, гармонизируя свои идеи по налогообложению цифровых компаний с ними. Например, понятно, что у европейцев вот так выстроен цифровой налог, значит и мы вполне можем примкнуть к этому. Это будет нормально.

И самое главное – не декларировать, что мы эти деньги направим на поддержку наших отечественных цифровых компаний. Да и зачем? У нас есть нормальные цифровые компании, которые сами хорошо развиваются, такая поддержка им не нужна. Нужно, чтобы был нормальный рынок, прозрачные конкурсы закупок для государственных нужд, где побеждают действительно лучшие разработки. И вот тут появляются претензии, потому что наши компании бывают лишены возможности поучаствовать в тех или иных конкурсах.

Так что на таком поле можно работать, но просто брать деньги у эффективных компаний и отдавать неэффективным – вот этого меньше всего хотелось бы. Тем более, что эти деньги пойдут, конечно, на российские компании, но на какие именно? На те, которые больше всего вопят, что им эти деньги нужны? Но это, как правило, неэффективные компании. Получится ведь, что у нас есть эффективные российские IT-компании, конкурентоспособные на внешнем рынке, а мы возьмём и поддержим их внутренних конкурентов. То есть мы поддерживаем неэффективные компании, убирая с рынка их эффективных конкурентов, на которых можно ориентироваться? Это совсем странная логика.

Ещё раз говорю: налог на цифровые компании нужен, и все страны в этом направлении думают. И надо заниматься этим вопросом координировано с другими странами.

- Юрий Вячеславович, последний вопрос Вам. Я знаю, что Вы познакомились с выступлением на Петербургском форуме Анастасии Татуловой. Допустили до международного экономического форума представителя малого и среднего бизнеса, и она сказала: «Оставьте нас в покое. Не надо нам помогать. Просто не меняйте всё время правила игры, уберите свои институты развития и дайте нам работать».

- Вы знаете, не первый раз звучат такие выступления. Если мне не изменяет память, лет восемь назад, может быть и все десять, у нас в ВШЭ было соответствующее обсуждение, проходившее под руководством Евгения Григорьевича Ясина. Там были Александр Чепуренко, Владимир Буев.

- Я знаю, о чём Вы говорите и помню это обсуждение. Я на нём тоже присутствовал: обсуждалось исследование, проведённое нашим институтом.

- Так Вы, я думаю, помните, что там собралась большая аудитория, у которой основной вопрос был: «Чего мы обсуждаем эту поддержку? Да ну её! Она нам вообще не нужна – мы без неё проживём. Но зато вы нам снизите налоги».

- Помню я эти выступления. Между прочим, они звучали не только там и не только в тот раз.

- Я, конечно, понимаю, что не всё так просто: есть научные фирмы, есть инновации, есть разные нюансы. Но когда на любой чих компании предусмотрена та или иная субсидия, возникает вопрос: а что – без субсидий бизнес вообще ничего не делает? Да, должно быть какое-то количество льгот, какое-то разумное количество поддержки, но, прежде всего, должны быть рыночные стимулы. А если их нет, то вся эта поддержка неэффективна.

- Разумеется.

- Конечно, надо быть осторожными: есть направления, где льготы нужны, но они не должны быть всеобъемлющими. Они не про всё-всё-всё, и чем больше льгот, тем труднее потом выйти с уровня малого и среднего бизнеса на более значительный уровень – тем сильнее удар перехода от одной действительности к другой.

Я понимаю: какие-то налоговые каникулы для вновь созданных компаний. Есть ведь инструменты, которые нормально работают, но мы их почему-то боимся. Налоговые каникулы – прекрасный инструмент, и проконтролировать его легко, чтобы не было никаких злоупотреблений. И это действительно под новый бизнес, под бизнес в новых областях. А эти раздутые схемы поддержки – есть кредитные организации, которые имеют ресурсы и тоже нормально могут реализовать поддержку того же малого бизнеса.

В общем, я скорее за то, чтобы снизить общий уровень налоговой нагрузки, но уйти от инструментов прямой поддержки.

Беседовал Владимир Володин.