С предпринимателем Кириллом Щедриным мы беседуем о его работе, о принципах, которых он придерживается в своём бизнесе.

- Кирилл Владимирович, Вы давно работаете в бизнесе?

- С 2007 года.

- То есть уже больше десяти лет. И у Вас своя компания.

- Да, у нас есть пара ИП, ООО, которые работают в разных направлениях. Основной вид нашей деятельности – общепит.

- У Вас какие-то кафе, или Вы поставляете продукты для кафе, которыми владеют другие люди?

- Основной вид нашей деятельности – это кафе. У нас девять мест, работающих в разных направлениях.

Есть стационарное кафе, которое работает постоянно. Есть у нас летние кафе с летними верандами, есть несколько фастфудных точек, грубо говоря, типа шаурмы – точки быстрого питания. Есть у нас и магазин цветов.

- Трудно ли Вам было начинать в своё время? 2007 год – это не 90-е, когда люди начинали свой бизнес более-менее просто, а трудности начинались потом.

- У нас в Щёлково в начале двухтысячных было, как в 90-е. По крайней мере, так сейчас говорят.

- Вы знаете, в начале двухтысячных мне доводилось писать о конфликте в Щёлково между чиновником из районного руководства и предпринимателем, у которого чиновник хотел отобрать бизнес. Там была отвратительная история, когда в офис предпринимателя приходили какие-то бандиты и избивали его, требуя отдать чиновнику бизнес. А потом кто-то похитил и убил сына этого чиновника. На этом моё знакомство с тем делом закончилось.

- Я знаю, о ком из чиновников Вы говорите. Я немного с ним знаком.

- Такие случаи остались в прошлом?

- Всякое бывает и, как Вы понимаете, не только у нас.

Нас это, к счастью, не коснулось, обошло стороной. Но недалеко от нас совсем недавно убили какого – то директора совхоза.

- Теперь, наверное, это – агрофирма.

- Наверное. Но убили, и никого пока не нашли.

- То есть 90-е так и не закончились, что-то осталось из их арсенала.

- Да, видимо, не кончились.

- И всё же вопрос такой: Вы в 2007 году открылись и начали работать. Сложно было открыться, или никаких особых сложностей не было?

- Понимаете, в 2007 году мы были молодые, открывались на энтузиазме. Конечно же, с разных сторон было много людей, видевших, что открываются молодые ребята, только начинающие вести бизнес, и желающих «ущипнуть», так можно сказать. И это было первые два – три года.

Но, честно скажу. Были у нас и определённые завязки – это было нормально. Это сейчас, когда смотришь как бы со стороны, понимаешь: и те наезжали, и эти.

Но это всё понимаешь потом, когда анализируешь ситуацию: как всё начиналось.

- Но Вы сумели устоять.

- Да. И в любом случае отступать не планируем. И людей, которые работают у нас, подводить не хочется.

- А с людьми у Вас проблем нет?

- Как сказать… У большинства людей сегодня нет желания работать официально. Вот вам и проблема.

- Почему? Они сами это как-то объясняют?

- Сфера обслуживания имеет свою специфику. Возьмите какое-нибудь кафе, где работает человек двадцать пять: большая часть работников – молодежь. Молодёжи официальное оформление не надо. Когда говоришь им о том, что с зарплаты в 20 тысяч рублей будет сниматься 13% НДФЛ, то они к этому не готовы. Для них это чувствительно, хотя основа их заработка – чаевые. И к тому же у всех плавающие графики, кто работает неофициально, может при желании не выйти в свою смену.

Более старшее поколение готово работать официально, а молодёжи это не нужно. Кому лет 35 и выше уже хотят официального статуса: у кого-то ипотека, у кого-то другие надобности, кто-то мечтает о соцпакете, о будущей пенсии. Хотя сейчас, когда пенсию отодвинули, я не знаю, как о ней можно думать, как о ней можно мечтать.

- Про пенсию мы все, к сожалению, всё знаем.

- Да.

- Но теперь такой вопрос: как ваша компания развивалась? По тому, что Вы сказали, она не могла стать одномоментно такой, как сейчас.

- Мы долгое время работали сами. Первым у нас открылось летнее кафе. Причём открыли мы его, работая параллельно на основной работе. Работали в сезон, пытаясь совмещать. Но, поскольку это было наше дело, и никто, кроме нас так болеть за него не будет, пришлось с основной работы уйти и начать заниматься им.

- То есть сначала это была дополнительная работа?

- Да, пытались совмещать. Ночью я работал барменом в клубе, с утра ехал на работа в наше кафе. И так месяца два точно.

- А до того где Вы работали?

- Я двенадцать лет проработал барменом в ночных клубах, поэтому и своё дело в этой сфере.

Я в 18 лет пошёл барменом в ночной клуб, в Москву, на Таганку. И понял, что мне эта работа нравится, и я готов так работать долго.

Это сейчас к нам приходят ребята и не понимают, что они здесь делают. Это – большая ошибка: мы пришли пока поработать, время провести, потом, наверное, устроимся куда-то ещё.

У нас с братом всё было по-другому: лично я уже в 18 лет понял, что останусь в этой сфере. Поэтому в 19 – 20 лет я уже начал прикладывать усилия, чтобы учиться своей профессии, постигать то, что с ней связано.

- А потом, как я понимаю, дела у Вас с летним кафе пошли нормально, и вы стали расширяться.

- Да. Года два мы работали на чистом энтузиазме, никто ни о каких прибылях не думал. У нас даже в данный момент политика такая: мы идём туда, где нас хотят видеть.

Раньше как было? Мы приходим и говорим: мы хотим у вас работать, хотим арендовать что-то, поставить у вас павильончик. – С чем павильончик? – С тем-то и тем-то. – Нет, это нам неинтересно.

А сейчас уже нам предлагают прийти и открыть. И предложений много. Мы выбираем, стараемся понять, что именно нам нужно.

У нас недавно года полтора был некий ступор: мы переваривали разные идеи – куда нам двигаться, и особо не развивались. Но в итоге мы выработали свою стратегию развития и теперь понимаем, в каком направлении пойдём дальше. Точнее – какому из направлений отдать больше сил.

- Вы хотите сказать, что сегодня такие вот малые предприниматели с небольшими кафе, с фастфудом, нужны, и им готовы сдавать помещения в аренду. Более того – предлагают: приходите к нам.

- Понимаете, мы работаем так: у нас нет цели сразу же заработать максимум с каждого конкретного места. Мы всегда, рассматривая новый проект, отталкиваемся от худшего из прогнозов. Например, мы откроем то-то и то-то, и будет там три сотрудника. Будут такие-то расходы: аренда, оплата коммунальных услуг. Готовы ли мы потянуть проект, если сначала расходы превысят доходы? Если мы к этому готовы, если нас устраивает такой вариант, то уж с хорошим вариантом мы точно разберёмся.

Понимаете, мы пока работаем на местном уровне и не лезем далеко. И все те, кто приходит к нам, для нас – свои люди, мы относимся к ним, как к друзьям. И даже сейчас, в кризис, когда цены растут (нам сказали, что НДС подняли на 2%, но цены то выросли на большую величину), а некоторые наши поставщики начали поднимать цены ещё в ноябре, для нас поднятие цен последнее дело. Мы стараемся их вообще не поднимать, пока есть такая возможность. Стараемся как-то что-то менять, чтобы люди, которые к нам приходят, не пострадали. А поднятие цены для наших гостей – момент критический.

- Конечно.

- И у нас есть позиции, цена на которые не поднимается в течение двух – трёх лет. Подорожание у поставщиков происходит раз в полгода на какие-то определённые позиции, и мы готовы что-то заменить, но важную для нас и наших клиентов позицию продолжать держать в той же цене.

Также мы на своих маленьких объектах рассматриваем тот же подход. Наш принцип: выиграл – выиграл, наш клиент должен уйти довольным, получив то, что за эту сумму у других он может не получить. Тогда и нам хорошо.

У нас нет цели быстро «навариться» с какой-то точки. У нас сейчас девять точек и планируется открытие сразу ещё двух. У нас есть направление кетринга (выездного обслуживания): банкеты, фуршеты, где цены у нас самые низкие в городе. Нас спрашивают: как так. А мы просто этим не живём – нет цели этим много зарабатывать. У нас есть своя работа, приносящая с каждой точки по чуть-чуть, а в комплексе это получается вполне нормально.

Окончание следует.

Беседовал Владимир Володин.