В этой части беседы с Юрием Симачёвым речь пойдёт о возможной региональной политике, влиянии на российскую экономику западных санкций и психологических отрицательных установок самих россиян.

- Юрий Вячеславович, вы сказали, что богатым регионам нужно давать больше самостоятельности. Но богатых регионов у нас, к сожалению, не так много…

- Тем более, раз их не так много: давайте такому небольшому числу регионов предоставим больше самостоятельности. Давайте попробуем! Но дело в том, что мы даже не пробуем. А надо же с чего-то начинать.

И ведь я имел в виду не только богатые регионы: есть ряд регионов, где просто сложились нормальные условия, нормальные отношения между бизнесом и властью. И в этих регионах есть понимание того, как можно было бы развиваться. В этих регионах есть определённая культура. А ведь культура – это не то, что появляется моментально. И вот есть культура, есть уважение к истории самого региона. Причём это не обязательно самый богатый регион. И вот таким регионам надо прежде всего даже не то, чтобы оставлять все деньги, а «задать пространство» для их новаций, даже в том, что им предлагает федеральная власть. Ведь никто не возражает против приоритетов, которые указываются из центра – они все правильные, но двигаться в их направлении можно по-разному.

Я считаю, что часть регионов точно должна иметь право на свои практики – они это заслужили.

- Следующий вопрос по несколько иной тематике. Мы уже упоминали интервью Сергея Алексашенко «Газете. Ru». В нём речь зашла о российском финансовом рынке, и о воздействии на него западных санкций. И вот, что сказал Алексашенко, отвечая на конкретный вопрос журналиста: «Вопрос, то есть, в том, можно ли сконструировать такие санкции, которые приведут к сильным потрясениям на российском финансовом рынке? Ответ — можно.

Первое, например, заморозить валютные активы Центрального Банка в Америке и в Европе. Да, после этого у ЦБ фактически не останется валютных резервов, кроме золота, которое он не сможет никому продать, потому что получить за него доллары или евро он не сможет. И, соответственно, на валютном рынке исчезнет игрок, который стабилизирует ситуацию.

Второе, можно заморозить корреспондентские счета российских банков… Это уже было в отношении Ирана. Заморозить у Сбербанка и ВТБ. Уже достаточно, в общем-то, будет, и можно больше ни у кого не замораживать. И этим госбанкам то же самое — запретить расчеты в долларах. Ну, и это очевидно, вызовет суперсерьезные потрясения в российской финансовой системе».

Западные санкции сейчас очень много обсуждаются, тем более, что речь постоянно идёт об их ужесточении. Алексашенко рассматривает один из худших вариантов воздействия санкциями на отечественную финансовую систему. Верите ли Вы в такое развитие событий? Или Вы считаете, что до подобных катаклизмов дело всё же не дойдёт?

- Знаете, верю – не верю – это несколько из другой сферы. Я, например, всегда верю в хорошее и это хорошее всегда нахожу. Более того, я стараюсь его обсуждать и считаю, что это важно: находить хорошее и обсуждать его – это создаёт некоторый повод для оптимизма и желание что-то менять в лучшую сторону.

Мнение: давайте ничего не менять, пусть всё станет совсем плохо, а уже тогда мы осознаем, наконец, как дальше развиваться, и всё сразу сделаем – не для меня. Я считаю, что так не произойдёт: во многих случаях должна меняться и культура взаимоотношений, и культура управления, а это не происходит моментально. И патерналистский настрой моментально не исчезает. И настороженное отношение к предпринимательству тоже никуда не исчезает моментально. И взаимное недоверие государства и бизнеса тоже не растворяется в пространстве.

А теперь о том, могут ли нам навредить западные санкции. Конечно, могут. Могут ли они навредить российской экономике очень существенно? Да, могут. Но я лично полагаю, что большинству стран Запада применять разрушительные санкции против российской экономики абсолютно не интересно. Это – моё личное мнение, можете считать это надеждой. Но как оно будет на самом деле, я не знаю.

С другой стороны, у меня есть внутреннее ощущение, связанное с тем, что крупная экономика, когда она большая, когда территория большая, когда к тому же мир отнюдь не однополярный, возможности для обеспечения достаточно стабильной ситуации всегда найдутся.

И потом, мы же с Вами говорим о том, как стабилизировать ситуацию, а не о том, сможем выжить, или не сможем выжить.

- Да, конечно.

- Меня с экспертной точки зрения куда больше волнует развилка между развитием медленными темпами, которое мы наблюдаем, и высокими темпами развития, которые нам нужны. Между тем, чтобы развиваться без качественных изменений и развитием с существенными качественными изменениями. Ведь даже, когда речь идёт о более высоких темпах роста, то эти темпы как-то сочетаются со структурными изменениями, но, всё равно, важно, какого они рода. То есть, какое место может занять Россия в мировой системе, куда она начинает двигаться, как она начинает восприниматься всеми другими странами. У нас, безусловно, возникает много вопросов по поводу осознания собственной роли в мировой экономике. Ведь, всё равно: санкции ли, внешние ограничения – мы, тем не менее, безусловно, должны ориентироваться на то, что Россия является частью мировой экономики. Именно в такой логике нам надо рассматривать своё дальнейшее развитие.

- Последняя тема у нас такая: отношение наших граждан к тому, что происходит, и их ожидания. Данные опросов общественного мнения говорят о том, что люди готовятся к тяжёлому будущему, во всяком случае, в наступающем году. Они стараются меньше тратить и больше откладывать.

Минэкономразвития ожидает ускорения инфляции до 4% прямо сейчас, и 62% опрошенных граждан ориентированы на сберегательное поведение. Это значит, что спрос будет уменьшаться. И даже президент России публично заявил, что нас ждёт тяжёлое время.

Как может повлиять на бизнес психологическая готовность людей к ухудшению ситуации?

- Знаете, у наших людей это уже какая-то выработавшаяся черта характера: быть готовыми к постоянному ухудшению жизни и к постоянным испытаниям. И ничто не объединяет лучше, чем общие испытания. Хотя я, например, считаю, что нам надо бы в конце концов научиться объединяться и вокруг каких-то позитивных задач, креативных идей, а не только вокруг того, что оказывает отрицательное воздействие. Когда нас объединяют проблемы – это понятно и естественно. Но нужно научиться объединяться вокруг решения позитивных задач, ведущих нас в будущее.

Во-вторых, мы уже начинаем терять ориентиры, что такое хорошо и что такое плохо. Вот Вы сказали о 4-х процентах инфляции. Да, она может увеличиться до 4%. Но вспомните: инфляция у нас была и 11, и 12%.

- Я помню ещё инфляцию в сто с лишним процентов.

- Ну, то было другое время. А сейчас – 4%. Да, будет она 4% вместо ненамного более низкой цифры – да бог с ним! Это – нормальный коридор. Это – вполне приемлемый уровень инфляции.

Окончание следует.

Беседовал Владимир Володин.