Мы продолжаем беседу с Михаилом Вириным о бизнесе в 90-е годы и о том, почему многие предприниматели, начинавшие свою деятельность в конце 80-х – начале 90-х, в итоге ушли из бизнеса.

- Михаил, вот вопрос, который, по-моему, необходимо задать: почему в бизнесе оказалось так много народа, который не понимал, чем он занимается?

- В начале 90-х жизнь просто вытолкнула множество людей в бизнес. Вернее, она его просто вытолкнула, а идти было куда? Людям казалось: вот он бизнес. И действительно, это было золотое время, продолжавшееся практически до дефолта.

Скажем честно, и я был вытеснен жизнью в бизнес: я работал в МИФИ, был старшим научным сотрудником, но в какой-то момент понял, что просто не прокормлю свою семью. И в конце 91-го года я ушёл из МИФИ.

- Помню я, как начинала ваша компания: ни одного грузчика не было без учёной степени.

- Всё было. И целый ряд людей, не только не бросал основную работу, но и потом, когда их личные обстоятельства изменились, вернулся в родной МИФИ.

- А теперь о создании фирмы: ведь к этому времени у вас был кооператив, где что-то делали. По-моему, создавали АСУ для московского стройкомплекса (ты ведь в своё время и диссертацию защищал по АСУ)

- Ну, диссертацию я защищал по АСУ в другой области, но специализация была именно в области автоматизированных систем управления.

А кооператив уже был, и был опыт работы в нём, но работу там я совмещал с работой в МИФИ. А тут стало ясно, что надо определяться, поскольку бизнесом надо заниматься серьёзно, а не в свободное от основной работы время. Объём работы а компании стал быстро нарастать, нужно было определяться, какое дело твоё.

А бизнес, надо сказать, был совершенно новой сферой деятельности, и эта сфера вызывала интерес: а вдруг получится. И потом непонятное и неизведанное привлекательны, тем более, что результаты кооперативной деятельности были положительные.

- Надо сказать, что тогда были вообще странные специализации – например, зачётчики. Тоже бизнес.

- Но тогда же бартер процветал, и это было тоже увлекательное дело, когда один человек продавал другому то, чего, на самом деле, не имел. Люди торговали воздухом. При этом заключались какие-то громадные сделки.

И, на мой взгляд, это всё увлекало людей, никогда с такими вещами не сталкивавшихся. Появлялась возможность, часто иллюзорная, быстро заработать большие деньги.

- Но некоторым это ведь удавалось.

- И подстёгивало азарт остальных: деньги, бог знает, на чём. Из одного места перебрось в другое, и ты уже богатый человек.

Помнишь, как у нас занимались ломом цветных металлов?

- Как не помнить.

- Прибалтика тогда стала просто Меккой для сборщиков этого лома.

Потом спирт возили.

- Машины подержанные перегоняли из Европы.  Люди ехали, условно говоря, в Германию, покупали там за копейки сильно подержанные автомобили, перегоняли их сюда и продавали с солидной выгодой.

- Совершенно верно.  Таможенные барьеры ещё не были выстроены, к тому же с таможней легко договаривались. Я, например, 20 лет проездил на машине, мощность которой при растаможке была существенно занижена: вот так её кому-то удалось растаможить. Зафиксировали, что двигатель на машине «Вольво» стоит вполне жигулёвский.

Так что, скажем прямо, бизнес был ещё тот. Какие-то бизнес-планы, какие-то модели – кто об этом тогда задумывался? Разумеется, такие люди тоже были, но в подавляющем меньшинстве. Обычно же всё делалось «на живую нитку», исходя из некоего здравого смысла. И никакого маркетинга. Время простых и доступных решений. Тогда бизнесом мог заняться практически любой человек.

Мы начинали бизнес вчетвером, и у нас ничего не было, не считая личных «Жигулей» и небольшого количества карманных денег. Сейчас с такой амуницией к созданию собственного бизнеса не подойти. Сейчас для хоть какого-то мало-мальского старта нужны уже совсем другие средства. Возможно, миллионы рублей.

Время, когда можно было начать свой бизнес, как начинали его мы, ушло очень быстро.

- Почему ты считаешь, что оно так быстро кончилось?

- Может быть, даже по такой банальной причине, как конкуренция. Когда мы начинали, её просто не было. Это уже на наших глазах начали появляться фирмы, как и мы, начавшие торговать «белой» бытовой техникой. Та же «Партия», а потом – М-Видео, Эльдорадо.

- Ну, две последние появились сильно позже.

- Да. Но ведь появились.  А сейчас попробуй зайти на этот рынок. Бытовая техника – там страшенная конкуренция. Фактически основным игрокам рынка приходится договариваться, и они продают свой товар практически по одним ценам, разница малозначительная. Никаких ценовых войн уже нет и быть не может.

Соответственно, попробуй, начни на этом рынке свой бизнес. Для этого нужны колоссальные деньги.

- Но ведь, с одной стороны, те, кто пришли в конкурентный бизнес из кооперативов, должны были иметь преимущество: они должны были накопить опыт и деньги. А многие из них неожиданно начали сходить.

- Дело в том, что начали действовать те рыночные элементы, к которым далеко не все вчерашние кооператоры оказались готовы. Люди начинали работать в то время, когда, скажем грубо, вообще ни о чём не надо было заботиться. Всё шло в руки.

- А потом нужным оказалось что-то другое?

- Конечно. В эпоху кооперативов потребитель был «голодный»: ещё не закончилось полностью время дефицита, а главное – все его очень хорошо помнили, поэтому люди хватали всё подряд. А тут товаров стало много, причём разных, потребитель начал в них разбираться. И, конечно же, возникла конкуренция. Все сразу начало усложняться.

А со временем появилось и давление со стороны государства, и оно довольно быстро стало расти. Это было давление по линии таможни на импортёров. Это было увеличение налогового бремени и ужесточение контроля  уплаты налогов. Ведь в начале 90-х уклоняться от налогов не стоило особого труда. Люди их просто не платили. А потом фискальная система стала постепенно наращивать мускулы.

Потихоньку стали прижимать обналичку, которая не только процветала когда-то, но дожила до наших дней, несмотря на все усилия соответствующих органов. Причем, на мой взгляд, обналичка стала в итоге бизнесом силовых структур. Они прибрали её к рукам, обороты там бешеные, а маржа год от года только растёт.

И вот из-за всех названных причин пошло усложнение бизнеса как рода деятельности. Если в начале 90-х можно было делать практически всё, что хочешь, то теперь надо делиться и с теми, и с этими. Раньше бизнес прессовали «конкретные пацаны», а потом к этому процессу подключилось ещё и государство. Тут многие и начали разоряться.

Потом ударил дефолт 1998 года. Это была очень конкретная причина для разорения. Он затронул всех, кто имел валютные кредиты. Для некоторых это был смертельный удар: всё тут же развалилось. Это касалось тех, кто работал с импортными поставками и брал на это кредиты.

- В том числе и товарные.

- Да. Ведь ты помнишь, как в одночасье доллар стал стоить не 6, а 24 рубля. Взлетел в четыре раза.

Нашей компании ещё повезло, а то мы бы тоже не поднялись, если бы не ряд счастливых обстоятельств, связанных с банком «Столичный». Нам повезло, что не надо было возвращать всё и сразу.

- Как я помню, банк «Столичный» в дефолт разорился.

- Да, он обанкротился. Смоленский, конечно, вывел оттуда всё, что ему было нужно, а банк бросил.

- Если идти дальше, то вопрос такой: сильно ли отличались люди «второго призыва», от тех, кто начинал в обстановке вольницы?

- Да. Это были другие люди.

А ведь в то время кооперативы ещё существовали, и кто-то сумел застрять в положении конца 80-х – начала 90-х. Но новые люди приходили уже другие. А за ними шло совсем уже новое поколение.

- Ушли романтики, пришли реалисты? Или как?

- Пришли более серьёзные и внутренне подготовленные люди. К тому же накопился капитал, и всё стало масштабнее. Появился, я бы сказал, средне-крупный бизнес, выстоявший в дефолт и начавший развиваться. Дефолт ведь не только разорил одних, но и возродил других. Он возродил внутреннюю экономику и некоторую часть отечественного бизнеса, которая тоже стала развиваться.

- Это тех, кто потом стал госкорпорациями?

- Да. А процессы разорения мы очень ярко увидели на примере  строительной отрасли: там, помимо откровенного мошенничества, когда с людей собирали деньги и затем исчезали, были и примеры самого натурального банкротства, разорения, распродажи бизнеса и всего прочего.

И было это результатом целого ряда обстоятельств, в том числе неверной политики руководства компаний, расчёта на госзаказ.

Окончание следует.

Беседовал Владимир Володин