- Да, это такое модное высказывание. Причем надо признать, что вопросы прав, стабильности, отношений с надзорными органами влияют на сложившуюся ситуацию очень серьёзно. Об этом мы говорим постоянно.

- Нет, мне так не кажется. Во-первых, я уверен, что, если оказывается поддержка, то хоть к чему-то хорошему это должно привести. Это надо очень постараться – что-то поддерживать, и чтобы совсем не было позитивных эффектов.

- Нет, здесь возможен, конечно, другой вопрос: насколько эффективно используются выделяемые средства. Дело в том, что ВПК достаточно удобный объект для поддержки: там понятно, что надо поддерживать, в каких объёмах, какой будет результат. Это отличает ВПК от других секторов экономики, которые не ведут себя столь предсказуемо. Что касается того, нужен ли больший или меньший объём поддержки ВПК, то я этого не знаю. Наверное, там есть свои резервы для повышения эффективности, возможно, нет необходимости тратить весь ресурс внутри ВПК: тот же трансферт знаний и технологий вполне может идти из гражданского сектора – во всем мире это встречные тенденции. Считать, что передовые технологии зарождаются сейчас только в ВПК, неверно. Так что существенная часть ресурсов, идущая на поддержку технологического развития ВПК, вполне может тратиться в гражданском секторе. Она может идти в университеты, на деятельность научный организаций и фондов, ориентированных на поддержку гражданских исследований. Между военным и гражданским секторами нет барьеров по использованию научных разработок. То, что из-за нынешнего распределения средств бюджет становится менее мобильным, да, наверное. Но мне трудно оценить, насколько переразмерена эта поддержка, поскольку данными о необходимости перевооружения я не обладаю (да и если бы обладал, всё равно не мог бы их комментировать). Я считаю, на этот вопрос надо смотреть более серьёзно с позиций национальной безопасности и всего прочего. Поэтому сам объём комментировать не могу, что же касается вопросов эффективности, то её, думаю, можно повышать. И третье: все ли эти деньги нужно было вкладывать в ВПК, я не уверен, поскольку вещи, связанные с модернизацией, инновациями, могут обеспечиваться и гражданскими секторами. Более того, важнее развивать работы по двойным технологиям.

- По поводу малого бизнеса у меня есть ощущение, что в наших российских условиях, наверное, для него было бы куда важнее уменьшение количества административных барьеров. Нужно также, чтобы он был более защищён от давления как криминальных, так и государственных структур. Малому бизнесу необходима приемлемая налоговая нагрузка, а также стабильные условия существования. И не нужно никаких прямых инструментов поддержки. Не нужно никаких идей по квотированию госзаказа. Всё должно рождаться нормальным естественным путём.

Я неоднократно присутствовал на обсуждениях, где нормальный эффективный бизнес заявлял: можно ли, чтобы не было никакой помощи, никаких специальных департаментов, осуществляющих эту помощь, но зато налоговую нагрузку не изменяли бы всё время не в нашу пользу. Бизнес делится на тех, кому нравится играть в получение помощи от государства, и тех, кому это не нравится. Это ведь требует времени, издержек, нервной энергии. Потом возможны какие-то проверки, и далеко не все доходят до этих инструментов.

И при этом возможность получить помощь создаёт дополнительные соблазны. Это ведь бизнес, это не поддержка тех же научных коллективов, не имеющих возможности заниматься бизнесом.

Поэтому повторюсь: нормальные условия, разумное административное регулирование. Такое регулирование должно быть, потому что мы все сами являемся потребителями продукции малого бизнеса и, естественно, хотели бы не отравиться, не надеть на себя нечто ядовитое и так далее, и тому подобное. Но это регулирование должно быть разумно и эффективно. Не должно быть так: люди платят, несут издержки, а в результате можно отравиться или как-то ещё пострадать.

Система надзора должна быть реформирована. Об этом говорят, это пытаются сделать, и это иногда удаётся. Но этим надо заниматься постоянно. Самое же главное – эта развилка: в какой мере надо пытаться напрямую финансировать бизнес, в какой мере всё-таки создавать условия.

Я понимаю: всегда есть тяга какие-то ресурсы распределять, но делать это надо только на очень ограниченных направлениях, в случае крайней необходимости, когда без этого нельзя обойтись. И схемы такой помощи должны быть грантовые.

Да, за рубежом тоже есть такие формы поддержки бизнеса. Но они, прежде всего, связаны с поддержкой их расходов на исследования и разработки. Это – отработанные нормальные схемы, когда компании получают гранты на то, чтобы проводить исследования и разработки. И здесь понятно: для чего, почему, зачем. А дальше уже банки со своими специальными программами по кредитованию малого и среднего бизнеса.

- Категории лучше или хуже, по моему мнению, здесь не подходят: слишком много разнообразных критериев для сравнения. Но, я надеюсь, он будет интереснее.

2015 год, из того, что я видел, понравился мне тем, что пришло некое осознание значимости инноваций, поддержки научных исследований, важности малого и среднего бизнеса. Такое осознание, как правило, приходит в период кризиса. И вот оно в очередной раз пришло. Мы видим: возникла Национальная технологическая инициатива, что-то в ней, может быть, и не так, но есть и ряд привлекательных моментов. Прежде всего, - ориентация на молодёжь, на связь между технологическими и научными командами. Наверняка там не всё получится, но движение само по себе живое, и уже это радостно и хорошо.

Когда возникают вещи, за которыми стоят молодые люди, и им интересно ими заниматься, тогда можно сказать, что дела идут лучше. Если же мы видим, что молодёжи это скучно, неинтересно, что молодые люди связывают своё будущее только с работой в министерствах и ведомствах, то мне, например, становится грустновато. Я, конечно, буду рад, если в министерствах и ведомствах станут работать самые лучшие молодые люди. Но мне очень жалко, что молодые люди с прекрасным образованием, с хорошими навыками почему-то не рвутся организовывать собственное дело, свой бизнес. У них недостаток предпринимательских мотиваций, и от этого становится тоскливо. Поэтому, когда возникают инициативы, призванные пробудить интерес среди молодёжи к участию в них, я очень положительно оцениваю такого рода инициативы. У нас сложился скепсис недоверия, который всё труднее преодолевать, и я в людей, пытающихся что-то сделать в этом направлении, никогда не брошу камень.