1. Теневой экономический рост в России?

Наряду с общими для всех капиталистических стран чертами (частная собственность, класс предпринимателей, наемный труд и др.), в каждой стране капитализм имеет свою "физиономию", возникающую силу уникальности ее климата и истории, культуры, ментальности людей. Скажем, в Японии имеет место система "пожизненного найма", в Швеции - особая система социальных гарантий и ограничений на крупный капитал - т.н. "Шведская модель" и т.п.

Хотя в России процесс формирования капиталистического общества находится в самой ранней стадии, некоторые черты российского капитализма уже определились. Можно сказать, что в России возникает "теневой капитализм". Одной из его важнейших черт является институционализация теневой экономики, превращение ее в устойчивый элемент экономической системы, ее тесное переплетение со" световой" хозяйственной деятельностью, а также огромные размеры теневой экономики, сопоставимые с ее "световой" частью. В данной статье мы не будем обсуждать хорошо это или плохо, а сосредоточимся на том, каковы сейчас и в советское время масштабы и формы проявления теневой экономики, каковы ее субъекты, какие имеются причины ее сохранения

Взрывной рост теневой экономики явился совершенно неожиданным последствием перехода в России к капиталистической системе. В эпоху горбачевской перестройки общепринятым было мнение, что теневая экономика - это порождение присущих советской системе особенностей, дефектов, которые можно излечить либерализацией и введением частной собственности в рамках "перехода к рынку". В силу этого считалось, что по мере продвижения страны по пути рынка и капитализма теневая экономика будет сокращаться и, соответственно, "световая" ее часть будет расти.

Произошло же все наоборот. По данным МВД в 1990-1991 гг. в теневой экономике производилось 10-11% валового внутреннего продукта (здесь и далее "по данным МВД" означает ссылки на "Аналитические материалы и предложения МВД РФ для проработки проблем теневой экономики к докладу Совета Безопасности Российской Федерации руководству страны", подготовленные в 1997 г.). В 1993 г. она составила 27%, в 1994 г. - 39%, в 1995 г. - 45%, в 1996 г. - 46%. По этим же данным с теневой экономикой соприкасаются примерно 58-60 млн. человек.

Заметно меньшую, и, возможно, более реалистическую оценку дает Госкомстат РФ. За первые годы реформ (1992-1994 гг.) доля теневой экономики в ВВП составляла примерно 9-10%. В 1995 г. эта доля была оценена в 20%, в 1996 г. - 23% (о методике этих расчетов см. А.Пономаренко, 1996). При этом, по оценкам МВД 41 тыс. предприятий, половина банков и более 80% совместных с иностранными фирм могут иметь связи с организованными преступными сообществами. И хотя эти данные могут быть преувеличенными, ясно, что теневая экономика в России сейчас весьма велика, что она существенно выросла с момента начала экономической либерализации и продолжает увеличиваться. Например, по оценкам авторов доклада "Теневая экономика в России", М., Фонд социально-экономических исследований "Перспективные технологии", 1997 (с. 13) занятые в теневой экономике составляют приблизительно 30 млн. человек. Более того, теневая и световая виды деятельности сейчас настолько переплелись, что, говоря о каком-либо предпринимателе или о каком-либо предприятии часто уже почти невозможно отличить теневую и легальную составляющие их поведения.

Приведенные выше оценки в целом подтверждаются данными проведенных социологических исследований. Скажем, в 1995-1996 гг. по результатам опроса в малом бизнесе Москвы теневая деятельность составляла чуть более 1/3 от всего объема деятельности (см. С.Белановский, Т.Алимова, В.Буев, Т.Долгопятова, Т.Едименченко, 1996, с. 32). Такую же оценку для малого бизнеса дает и Российский экономический барометр (The Russian Economic Barometer, 1995, N2, с. 8).

В итоге, рост теневой экономики был настолько значительным, что приблизительно в 1996 г. перекрыл падение ее световой части. Этим, как мне представляется, объясняются те признаки экономического роста, которые наблюдались в российской экономике в 1996-1997 гг. Компенсация падения производства в легальной экономике ростом ее теневой части имела место даже в сфере ВПК. Так, сравнивая результаты выборочных обследований, проведенных с участием автора в 1995-1998 гг.¹, с официальными данными о динамике производства в оборонном секторе, можно сделать вывод о том, что, например, в 1996-1997 гг. рост теневой сферы (связанный с производством гражданской продукции) в ВПК был около 15-20% в год. Возможно, примерно такой же рост был и в других секторах экономики. Однако в целом утверждение о компенсации падения легального производства за счет роста теневой экономики является гипотезой и нуждается в дальнейшей апробации.

Для того, чтобы понять причины неожиданного роста теневой экономики при переходе к рынку в России нужно обратиться к двум феноменам: во-первых, к анализу традиций теневой экономики в советской системе, во-вторых, к описанию особенностей рыночных реформ в России. При этом по нашему мнению гораздо более важным фактором роста теневой экономики являются особенности реформ, поэтому основное внимание мы уделим именно им, а не советскому наследию.

Однако начнем с краткой характеристики теневой экономики в эпоху СССР, так как этот фактор исторически более ранний.




2. Теневая экономика в советском обществе

В советское время теневая экономика представляла собой такие виды хозяйственной деятельности, которые осуществлялись вне прямого контроля и санкции со стороны официальных органов управления, а именно партийных комитетов разного уровня, включая ЦК КПСС и его исполнительные органы, администрации предприятий, советов разного ранга и их исполнительных комитетов, министерств и ведомств, правительства Союза и республик². К числу распространенных теневых видов деятельности относились бартерные обмены; несанкционированное совместительство (дополнительная занятость); поставки продукции "неприкрепленным" потребителям; неплановое строительство; выпуск неучтенной продукции помимо плановых заданий; запуск в коммерческий оборот материальных ресурсов, сэкономленных сверх официальных норм расходования сырья и материалов; деятельность "фарцовщиков"; оказание за плату или "по блату" услуг, которые должны были оказываться бесплатно; взятки при поступлении в вуз и за принятие любых других решений; валютные операции и т.п.

Теневая экономика включала в себя три части. Во-первых - "легкую", т.е. хозяйственную деятельность вне контроля властей, прямо не связанную с нарушением законов, балансирующую на их грани или же активность в сферах, которую закон не регламентировал вообще. Во-вторых - "среднюю", такую, которая являлась нарушением советских законов, но была легитимной в странах с рыночной экономикой. И, наконец, в-третьих, теневая экономика включала в себя "тяжелую" составляющую, связанную с прямым нарушением как советских законов, так и законов, принятых в странах с рыночной экономикой.

К легкой теневой экономике относилась, например, достаточно широко распространенная несанкционированная дополнительная занятость, так называемые "подснежники" - люди числящиеся на работе, но реально не работающие, большую часть зарплаты которых получали и распределяли руководители-работодатели. Или же к ней относилась деятельность "толкачей" - работников, выбивающих для своего предприятия дефицитные ресурсы. К средней - частное предпринимательство, валютные операции, бартерные сделки, оказание услуг за плату в частном порядке. К тяжелой теневой экономике относилась торговля наркотиками, воровство, коррупция, мошенничество, рэкет.

В силу малой научной изученности проблемы сейчас трудно оценить масштаб и охарактеризовать многообразие теневой деятельности при советском социализме. В советской научной литературе появились публикации о теневой экономике только в конце 80-х годов, в эпоху перестройки (см., например, Т.И.Карягина, 1990). Теневая экономика также была описана в западной научной литературе (см. такие работы, как G.Grossman (1977), A.L.Hillman and A.Schnytzer (1986), Dennis O'Hearn (1980), Konstantin Simis (1977-78, 1982). Были очерчены виды теневой деятельности, описаны коррупция и ее роль в советской хозяйственной системе и некоторые другие виды экономической преступности. Тем не менее по вполне понятным причинам эти работы не базировались на данных систематических эмпирических исследований и не могли обеспечить достаточно полной и глубокой картины теневой экономики в СССР. Однако, в некоторых работах есть обобщающие оценки теневой компоненты в советской экономике, представляющиеся вполне реалистическими. Так, G.Ofer, A.Vinokur (1992, с. 84), оценивают ее в 1973 г. 3-4% от ВВП СССР, что ниже, чем составляла теневая экономика в развитых странах с рыночным хозяйством.

Тем не менее, исследования которые проводились с участием автора в начале 80-х годов, позволяют сделать вывод, что практически все директора предприятий и большая часть линейных руководителей (начальники цехов, участков, мастера и др.) ряда отраслей регулярно осуществляли деятельность в рамках легкой и средней теневой экономики. Прежде всего это относилось к таким отраслям, как аграрно-промышленный комплекс, строительство, нефтехимия, торговля, легкая и пищевая промышленность, жилищно-коммунальное хозяйство. Можно сказать, что в работе руководителей этих отраслей была постоянная теневая составляющая. Трудно оценить ее долю, видимо в среднем она составляла несколько процентов от всего рабочего времени руководителя, хотя и обеспечивала весьма значительную часть доходов. Самыми распространенными видами теневой деятельности в этих отраслях были бартерные обмены материальными ресурсами, продажа ресурсов (стройматериалов, горюче-смазочных материалов, продовольственных товаров и др.) "на сторону", взятки за принятие нужных "клиенту" управленческих решений, оказание услуг в частном порядке.

В 70-е - начало 80-х годов теневая деятельность в СССР уже не носила случайный "любительский" характер, а была элементом социально-экономической системы. Она была экономическим институтом советского общества. Систематическое описание экономической структуры теневой деятельности в советскую эпоху дано в работе А.Каценелинбойгена "Цветные рынки и советская экономика (1988, сс.5-83), который дает характеристику трех рынков - "серого", "коричневого" и "черного". Как экономический институт теневая экономика имела относительно стабильную социальную структуру, в рамках которой люди занимали определенные статусы и играли определенные социальные роли ("толкачей", рыночных торговцев, квартирных маклеров и др.). Все знали, что такие роли существуют, что они необходимы, что без них производство нормально функционировать уже не может. При этом, между людьми выполнявшими эти роли существовала определенная взаимозависимость, опосредовавшаяся денежными потоками (нижестоящий платил деньги вышестоящему, который платил еще выше и т.д.). В терминах того времени это была "круговая порука". В результате сформировалась экономика параллельная официальной ("световой"), без которой последняя в 70-е и 80-е годы уже не могла нормально работать. Иначе говоря, теневая экономика выполняла в советской хозяйственной системе важные функции. Главными из них были две.

Первая функция - экономическая, состоявшая в компенсации дефектов работы официальной советской экономики. Очевидно, что спланировать сверху всю экономическую деятельность нельзя. И чем более сложной и развитой становилась хозяйственная деятельность, чем больше была потребность в технологическом обновлении, тем сложней становилось осуществлять директивное управление сверху. Поэтому в централизованном плановом хозяйстве постоянно возникали "диспропорции": на каком-то предприятии не хватало ресурсов определенного вида, другое имело ненапряженный производственный план и избыток ресурсов этого типа. Предприятия устанавливали неконтролируемые сверху горизонтальные связи, с помощью которых эта (и ей подобные) диспропорция преодолевались. Эта система стихийных обменов и составляла основу теневой экономики в плановом хозяйстве. В ее рамках осуществлялись неформальные взаимодействия между руководителями и работниками различных рангов, обеспечивавшие функционирование этой системы. Эти взаимодействия анализировались в ряде работ, направленных на изучение социального механизма управления производством (см. Р.В.Рывкина, В.А.Ядов (1989, сс. 135-147), С.Ю.Павленко (1989), Л.Я.Косалс (1989, сс. 254-258) и др.). В них было показано, что неформальные взаимодействия составляли важный элемент системы управления, направленный на устранение дефектов плановой экономики.

Вторая функция - социальная. Она состояла в обеспечении социальной ниши для предприимчивых людей, которые не могли реализовать себя в официальных структурах. Эти структуры, существовавшие в рамках общественной собственности, не создавали ни мотивации, ни условий для работы многих и многих людей в СССР, которые стремились самореализоваться, владеть собственностью и получать адекватное вознаграждение за свой труд. Даже если их доля составляла всего лишь немногим более 1%, то число таких людей в СССР было более миллиона человек. В действительности их доля была намного больше и к их числу в той или иной мере относилось большинство хозяйственных и партийных руководителей как внизу (на уровне предприятия), так и наверху (на уровне республиканских и союзных органов власти). Безусловно, дух предприимчивости и относительно развитые потребительские ориентации этих людей противоречили официальной советской уравнительной идеологии, а их экономическое поведение часто вступало в противоречие с требованиями финансовой дисциплины и законов СССР, что для многих из них заканчивалось тюремным сроком (Худенко, Княгинин и др.). Тем не менее, теневая экономика давала определенную отдушину для самой предприимчивой части советского общества и пусть в уродливой форме, но выполняла для нее функцию обеспечения самореализации. В результате теневая деятельность сформировала у хозяйственников комплекс специфических мотивов. Большая часть теневых операций осуществлялась с целью решить критические проблемы предприятия, чтобы не останавливалось производство, чтобы удержать людей на том или ином участке, чтобы внедрить то или иное нововведение, которое не было санкционировано сверху. И, естественно, теневые операции реализовывались для того, чтобы заработать такие доходы, которые официальная экономика предоставить не могла. Таким образом, теневая экономика сформировала у хозяйственников весьма разнородную совокупность мотивов, которая была дополнением к "официальной" мотивации, и включала в себя как более "высокие", так и более "низкие" мотивы, которые официальная экономика подавляла.

Советская теневая экономика в известной мере послужила базой для предпринимательской деятельности в период перехода к рынку. Многие, кто в ее рамках накопил капитал, затем вложил его как в легальную хозяйственную деятельность, так и в нелегальный бизнес. Мы не имеем систематических данных о масштабах капиталов, накопленных в советской теневой экономике и затем вложенных в легальное и нелегальное предпринимательство. Имеются только отдельные примеры. Скажем, по данным проведенных автором интервью, водитель грузовой автомашины, проработавший в условиях СССР в системе валютных магазинов "Березка" 10-12 лет, к началу перестройки мог накопить капитал в размере 80-100 тыс. долларов (приторговывая водкой, бытовой техникой и др.), который затем мог быть вложен в предпринимательскую деятельность. Конечно, не все кто накопил капитал в рамках теневой экономики, сумел стать бизнесменом в нынешней системе. Некоторые дельцы советской теневой экономики не смогли приспособиться к нынешнему относительно легальному рынку. Например, автору известны случаи, когда накопленные в ней капиталы были потеряны в финансовых пирамидах.

Так как теневая экономика была сформировавшимся экономическим институтом советского общества, она не могла в одночасье исчезнуть даже при самых благоприятных условиях. Однако, чтобы понять, почему она не только не уменьшилась, но существенно выросла надо остановиться на особенностях рыночных преобразований в России.




3. Виды теневой экономики, связанные с особенностями экономической либерализации в России

Самой главной причиной роста теневой экономики в России по мнению многих исследователей была "незавершенная либерализация" (см., об этом, например, в: J.Leitzel, C.Gaddy, M.Alexeev, 1995, с. 29). Иначе говоря, из всегонабора "экономических свобод" (свобода конкуренции, свобода ценообразования и др.) одни были введены, другие - нет, одно делать - можно, а другое (также необходимое для нормальной работы рыночного механизма, скажем продавать и покупать землю) - нельзя. Это так. Хотя к незавершенной либерализации надо добавить и еще одну причину. В тех сферах, где свобода была формально разрешена, она не была гарантирована, защищена государством. Наоборот, преобразования были проведена так, что сформировали у населения и деловых людей России "комплекс гиперприватности" - боязнь привлечь к себе, своей деятельности и своей организации внимание государства и должностных лиц даже тогда, когда человек (фирма, предприятие) не нарушили никаких правил и законов. С начала преобразований возник раскол между государством и обществом, раскол, которого не было во времена горбачевской перестройки. Люди перестали доверять власти, у них возникло стремление полностью исключить какие-либо контакты с государством и чиновниками. Деловые люди и население в России в стремятся иметь дело с чиновниками прежде всего неформально, как с частными лицами, а с государством не как с формальной организацией, призванной выполнять властные функции, а как с множеством частных лиц, каждое из которых обладает определенной властью и может оказать частные услуги. Эта атмосфера, в свою очередь, благоприятствует развитию теневой экономики. Она - следствие определенных особенностей реализованной в России реформы. Основные из них шесть.

Первая особенность - возникновение делового тандема чиновника и предпринимателя. Преобразования были проведены так, что предприниматели попали в зависимость от чиновников. Произошла приватизация функций государства отдельными группами чиновников. Рыночные реформы предполагали резкое увеличение частной хозяйственной активности людей и, соответственно, уменьшение властных полномочий государства в экономике. В то же время, как любая инновация большого масштаба эти преобразования привели к значительному росту неопределенности в функциях, правах, возможностях и ответственности государственных чиновников разного ранга. Они же, как люди обладавшие наибольшим (в сравнении с другими социальными группами) деловым опытом и инициативой сумели с наибольшей выгодой для себя воспользоваться открывшейся экономической свободой. Они, фактически, приватизировали свои должностные места и стали выполнять свои должностные обязанности (или не выполнять их) тогда и так, как это отвечало их частным экономическим интересам. Если же это не отвечало таковым, то соответствующая функция не выполнялась. В результате, когда предприниматель обращался к государству за защитой своих интересов или т.п., то он не получал от органа власти того, что ему надо было. В этом случае деловой человек, который хочет обеспечить защиту своего бизнеса нанимает в частном порядке сотрудников какой-нибудь государственной спецслужбы или правоохранительных органов и напрямую платит им деньги, как другим сотрудникам своей фирмы. Если "простой человек" болен и хочет вылечиться, то обращается к врачу и прямо платит ему наличные деньги. Иначе говоря, в своей деятельности люди, фактически, стремятся игнорировать государство, действовать так, как будто его не существует. В этом случае уплата налогов рассматривается населением и деловыми людьми, как двойное налогообложение, так как все покупают государственные услуги в частном порядке, в том конкретном объеме, который требуется тому или иному предпринимателю или другому частному лицу. В обществе формируется такая социально-психологическая атмосфера, когда уклонение от уплаты налогов - норма, следование которой морально не осуждается.

Иначе говоря, особенность рыночных преобразований в России состоит в том, что чиновники используют свои рабочие места (точнее, власть и информацию с ними связанные) как один из ресурсов для осуществления частного предпринимательства. Ясно, что осуществляемое ими предпринимательство носит теневой характер, также как предпринимательство частных фирм, являющихся их партнерами по бизнесу.

Вторая особенность - сохранение чрезмерно большой роли государства в экономике. Это выражается в двух главных формах. Первая форма - сохранение значительного государственного сектора экономики без прежних экономических и правовых ограничений. Весьма велика доля госсектора в промышленности (большая часть военно-промышленного комплекса). Де-факто осталось государственной значительная часть сельского хозяйства, энергетики, топливно-энергетического комплекса. Естественно, что госсектору требуются прямые или косвенные дотации из бюджета. В свою очередь на распределении бюджетных дотаций вырастает особый сектор теневой экономики, когда высокопоставленные чиновники через систему "дружественных" им фирм разворовывают или "прокручивают" государственные деньги. Далее эти деньги "отмываются", вкладываются в экономику, или переводятся за рубеж, или др.

Вторая форма, в которой проявляется сохранение чрезмерно большой роли государства в экономике - его чрезмерное и практически бесконтрольное вмешательство в экономическую деятельность. К ней относится создание государственных, полугосударственных или негосударственных "уполномоченных" компаний, через которые частные фирмы обязаны осуществлять какие-либо насущные функции (скажем создание муниципального банка, через который все организации региона обязаны осуществлять платежи с бюджетом, энергетиками, железной дорогой и др.). Деятельность такого типа компаний - источник теневой активности, так как предприниматели, стремясь получить разрешение на деятельность или желая обойтись без "уполномоченных", вынуждены платить. Другой источник теневых отношений - лицензирование разных видов хозяйственной деятельности. Оно ставит частные фирмы в зависимость от органов власти и отдельных чиновников, и дает последним весьма большие возможности для извлечения теневых доходов. Скажем, достаточно распространенная практика - выдача лицензий на какую-нибудь деятельность частным фирмам (например, выдача лицензий аптекам) так, что получившие их становятся монополистами в каком-либо районе города. Ясно, что для "обхода" этого конкуренты вынуждены платить. И, наконец - прямое силовое подавление конкуренции органами власти в пользу "дружественных" им компаний. Часто это делается в самых прибыльных отраслях (скажем, в сфере торговли бензином, в торговле металлами, нефтью, в строительстве), когда деятельность конкурентов подавляется с помощью милиции, налоговой полиции, проверок состояния экологической и противопожарной безопасности, запрещения землеотвода или сдачи земли в аренду и т.п. В этом случае органы власти производят принудительное распределение рынка, отдавая самые выгодные его сектора "дружественным" фирмам, которые в свою очередь отчисляют в пользу этих органов и\или отдельных чиновников часть сверхприбыли. Вмешательство государственных органов в экономику всегда ведет к искусственному неравенству в положении различных частных фирм, всегда (прямо или косвенно) приносит выгоды одним и потери другим. Значит оно стимулирует обратное влияние частного бизнеса на государственные органы с целью компенсировать потери (у одних) и увеличить выгоды (у других). В российских условиях, когда нет общепризнанных цивилизованных законов, традиций и этики во взаимоотношениях бизнеса и государства, это неизбежно ведет к росту теневой активности (подкупу чиновников или, наоборот, заказным убийствам чиновников, чьи действия могут лишить фирму доходов и т.п.). В результате чрезмерное вмешательство государства в экономику при его слабости и зависимости от различных групп интересов порождает благоприятнейшие условия для роста теневой экономики.

Третья особенность - сохранение прежних (характерных для советской системы) форм монополизма и появление новых. Первые связаны с деятельностью государства. Так как государство сохранило прямой контроль за деятельностью ряда секторов экономики, то это создает монополизм, порождающий теневую активность. Скажем, сохранение такого контроля за золотодобычей (как и за добычей большинства видов полезных ископаемых) и ограничение доступа туда частного капитала служит источником черного рынка торговли золотом, оборот которого - многие десятки, а возможно и сотни килограммов золота в год. Другой источник монополизма - деятельность бывших министерств, ведомств и их подразделений. Хотя формально Газпром, РАО ЕЭС и т.п. - это негосударственные структуры (по крайней мере они не являются "унитарными казенными" предприятиями, в деятельности к деятельности которых не допускается частный капитал), они сохранили прежние связи и влияние в госаппарате, доступ к конфиденциальной государственной информации. Однако сейчас они не имеют прежних ограничений, которые касаются государственных ведомств. Это - "квазичастные" фирмы, представляющие собой гибрид между частной компанией и государственным ведомством, которые регулируют многие сектора современной экономики России. Особенно много их в самых прибыльных сферах - добычи и продажи топливно-энергетических ресурсов и внешнеэкономической деятельности. Некоторые из них обладают финансовой мощью, сопоставимой по размерам с бюджетом небольшого европейского государства (РАО ЕЭС, Газпром, ряд нефтяных компаний). Они почти автономны от остального общества и имеют в своем составе набор организаций, позволяющий им реализовывать все функции, которыми традиционно обладало государство и общество - от газет и телекомпаний до частных армий и сельскохозяйственных предприятий. В силу этих особенностей они практически закрыты от общественного и государственного контроля, что дает широкие возможности для развития теневой деятельности. К числу самых распространенных ее видов относится уклонение от уплаты налогов, незаконное укрывание части валютной выручки за рубежом и манипуляции с векселями и акциями, выпускаемыми этими компаниями. В то же время существует определенный "социальный договор" между этими "квазичастными" монополиями и правящими группировками. Последние в периоды относительной политической стабильности закрывают глаза на теневую активность этих монополий, давая им возможность сравнительно (с другими секторами кризисной российской экономики) неплохо существовать, де-факто снижая налоговое бремя и разрешая осуществлять операции на финансовых рынках сомнительной законности. В периоды же обострения политической ситуации (например, во время президентских или парламентских выборов, угрожающего роста неплатежей, всплеска забастовочной активности и т.д.) правящие группы берут с них плату за сохранение социально-политической стабильности и за консервацию нынешнего режима власти, создающего, в свою очередь, благоприятные условия для существования монополистов. Такой симбиоз между нынешними правящими группировками и крупнейшими квазичастными монополиями предполагает значительный объем теневой экономической активности, так как без такой активности невозможно создание скрытого от общества "фонда стабильности", расходуемого в чрезвычайных политических ситуациях. Новые формы монополизма - это монополизм "снизу", как надстройка над частной рыночной активностью. Это - система "крыш", которые делят тот или иной рынок. Крыша - неформальная группировка, осуществляющая контроль над определенным сегментом рынка. Она выстраивает перед желающим проникнуть на этот сегмент множество барьеров, включая силовые, то есть связанные с применением насилия. Экономический смысл деятельности "крыши" - поддержание достаточно высокого уровня цен и прибыли на рынке за счет ограничения числа допущенных на него субъектов (производителей, торговцев, посредников и др.). Поддерживая относительно высокий уровень цен и прибыли, "крыша" часть прибыли забирает у других участников рынка, фактически, взимая с них неформальный налог. В принципе такое монопольное регулирование рынка - не новость и имеет много аналогов в других странах. Но в отличие от большинства стран, в России ему не противостоит антимонопольная деятельность государства, которое в условиях цивилизованного рынка правовыми методами "расчленяет" такие частные монополии на локальных и федеральных рынках. Ясно, что как сама деятельность "крыш", так и активность связанных с ними фирм имеет значительную теневую составляющую.

Четвертая особенность преобразований, вызвавшая рост теневой экономики - это чрезвычайно высокий уровень налоговых изъятий и репрессивный характер системы налогообложения, одинаково расценивающей уклонение от уплаты налогов и ошибку в их исчислении. Такая система, когда по различным оценкам изымается 60-80% прибыли, а частная фирма не имеет правовой защиты перед государственной налоговой инспекцией - одно из следствий ситуации, когда в условиях экономической либерализации государство стремится сохранить "командные высоты" в экономике и контролировать основные финансовые потоки. На этапе становления бизнеса в России такие условия, когда большая часть прибыли изымается государством, с неизбежностью сформировали норму уклонения от уплаты налогов и увели значительную долю деловой активности в теневую экономику. В принципе уже одной этой черты было бы достаточно для взрывного роста теневой активности.

Пятая особенность рыночных преобразований в России, вызвавшая бурный рост теневой экономики - это асоциальный характер этих преобразований. Она состояла в том, что рыночные реформы лишили многие миллионы людей привычных социальных ниш, уровня жизни и сбережений. Хотя цены были "отпущены", введена свободная торговля и реализованы некоторые другие меры по либерализации экономики, однако механизмы экономического отбора не были запущены. Поэтому в промышленности, сельском хозяйстве и других секторах были сохранены на многие годы неэффективно работающие предприятия, на которых существовали сотни тысяч рабочих мест с зарплатой на уровне и ниже прожиточного минимума. В то же время никаких формальных и легальных альтернатив экономической активности для работников на таких местах не было. Людям пришлось искать средства к существованию и новые виды занятий вне каких-либо сложившихся формальных экономических институтов: найма и увольнения, оплаты, материального и морального поощрения, должностного продвижения и др. Их пришлось зарабатывать за счет неформальной активности. Государственные и бывшие государственные (приватизированные) предприятия "обросли" множеством т.н. "коммерческих структур", возникло множество независимых фирм, через которые работники пытались заработать на свободном рынке без формальных ограничений. Кроме того, значительная часть активности осуществлялась и осуществляется вне каких-либо организаций, без какой-либо официальной регистрации. Кроме того, происходившие и происходящие экономические перемены были (и есть) непонятны для большого числа людей, которые по-прежнему не уверены, что все это - "всерьез и надолго". Поэтому они и опасаются официальной регистрации своей экономической деятельности.

Шестая особенность - неправовой характер экономических преобразований. Неправовой - не в том смысле, что законов мало или они "не работают", а в том - что реальное поведение населения и властей в период реформ лишь в малой мере регулируется формальными законами. В эффективной работе правоохранительной системы прежде всего не заинтересованы правящие группировки. Нормальная работа суда, прокуратуры и др. органов связывала бы руки представителям высокостатусных групп в борьбе за раздел и передел бывшей социалистической собственности. Кроме того, сами правоохранительные органы глубоко вовлечены в хозяйственную активность и являются одним из важнейших субъектов этой активности в нынешней России. Иначе говоря, они, во-первых, заняты несвойственной им деятельностью (милиционеры в форме, сыщики и др. работают охранниками в частных фирмах, торгуют в "свободное" от службы время и т.п.); во-вторых - что они коррумпированы. Естественно, что при этом они не могут эффективно поддерживать правопорядок в сфере экономики. Ведь они не являются заинтересованной стороной в возникающих конфликтах и не могут быть арбитрами при их разрешении. Тогда возникающие конфликты в сфере экономики разрешаются неформальными структурами. Другое проявление неправового характера преобразований - принятие законодательных актов без учета обратной связи с населением, его интересов и запросов. Законодательные органы в огромном большинстве случаев принимают не законы, обобщающие опыт реальной жизни, запросы и интересы общества (или локальной общности). Они принимают административные распоряжения, отражающие интересы тех или иных влиятельных групп, имеющих возможности лоббирования и "продавливания" нужных им решений (применяя иногда и прямой подкуп законодателей). Люди воспринимают такие законы не как общеполезные нормы, которые выработало общество в лице своих представителей и которым поэтому нужно следовать, а как внешние бюрократические запреты, принимаемые "начальством" для своей пользы, для того, чтобы "выкачивать" из населения побольше денег. Скажем, так воспринимаются населением решения о лицензировании многих видов деятельности и нынешняя налоговая система. Отсюда - восприятие принятых законодательных актов не как незыблемых законов, а как результата "сговора начальства". Такие нормы люди без всяких угрызений совести обходят, когда им это выгодно. В результате экономическая деятельность уходит "в тень".

В совокупности эти особенности преобразований сформировали благоприятные условия для резкого роста теневой активности. Ведь государство не взяло на себя ответственности за создание рыночных институтов, а сделало основной акцент на либерализационные меры.Вместе с тем, условий для спонтанного формирования цивилизованных рыночных институтов снизу создано тоже не было из-за очень больших налоговых изъятий, распада правоохранительной системы и отсутствия у населения опыта жизни в рыночных условиях. В итоге преобразования привели к формированию "черно-белого" рынка, в котором теневая экономика является устойчивым элементом экономической системы.




4. Теневая экономика в постсоветской России: субъекты и масштабы

В сравнении с советскими временами теневая экономика изменила не только масштабы и структуру. Изменились и способы ее взаимодействия с обществом, а значит и основания, по которым следует проводить классификацию тех, кто участвует в теневой деятельности. Сейчас целесообразно выделять прежде всего такое основание, как социальная полезность/опасность.

По нему можно выделить две группы: а) тех, кто ведет продуктивную деятельность, создает полезные товары и оказывает нужные потребителю услуги, не выплачивая при этом всех налогов государству и совершая некоторые другие (не очень существенные с точки зрения сложившейся в России деловой этики) виды экономических нарушений и б) тех, кто специализируется на криминальной деятельности.

К первой группе - ведущих в основном легальную деятельность, и нарушающих закон лишь эпизодически - относится большая часть представителей бизнеса в России. Нарушения, которые совершают большинство бизнесменов в России носят вынужденный характер и вызваны дефектами сложившейся экономической системы. Самые распространенные из них - это выплата налогов и других "государственных изъятий" (таможенных пошлин и т.п.) в неполном объеме и "обналичивание" безналичных денег. Эти две операции время от времени проделывают практически все деловые люди в России. Первая из них - уход от уплаты части налогов, вызван сверхбольшими налоговыми ставками и репрессивной системой налогообложения. Если скурпулезно выполнять все требования, то придется выплачивать государству (по экспертным оценкам) 60-80% прибыли, а иногда и более 100%. В то же время, предприниматели считают справедливой и целесообразной значительно меньшую ставку налоговых изъятий. Так, по данным проведенного с участием автора в начале 1997 г. опроса директоров оборонных предприятий России (см. Р.В.Рывкина, Л.Я.Косалс, Ю.А.Симагин, 1997, стр. 83) они считают нормальной ставку в 28% от доходов. Именно такую долю доходов своего предприятия они согласны были бы отдавать на общегосударственные нужды. С учетом уклонений они отдают, видимо, не больше четверти своих доходов, что соответствует, как их представлениям о справедливости и целесообразности, с одной стороны, так и практике большинства стран с развитой рыночной экономикой - с другой.

Что касается другой операции - "обналичивания" под фиктивные контракты - то ее масштаб труднее оценить. Ясно, что теневая экономическая деятельность требует прежде всего наличных денег. Действительно, по всем оценкам в теневой экономике в России "вращается" весьма большое количество наличных денег. Например, по данным МВД даже без учета потребительского рынка и банковского бизнеса их величина составляет более 30 млрд. долларов США. Их движение почти не поддается контролю со стороны государства. Существует довольно много фирм, специализирующихся на оказании этой услуги предприятиям. В период 1992-1994 гг. их деятельность, по крайней мере, в Москве была открытой и они брали относительно небольшую плату за свои услуги, обычно 3-5%. Далее, с 1995 г. власти стали преследовать такие фирмы, и большинство их ушли "в подполье". Плата за услуги выросла и сейчас в Москве она составляет обычно 5-7% от "обналичиваемой" суммы. В настоящее время "обналичивание" - сложившийся институт, обеспечивающий легальный бизнес неподконтрольными государству деньгами в объеме, который определяется прежде всего тремя обстоятельствами. Во-первых - потребностями выплаты теневой части зарплаты, то есть той, которую составляет разница между реальной ценой труда, требуемой для удержания и стимулирования работников и официальной зарплатой, показываемой в отчетности перед государственными органами. Во-вторых, для осуществления, как правило, небольших по масштабам выплат по теневым соглашениям за товары поставщикам (что сокращает расходы примерно на 30%). В-третьих - необходимостью выплаты различным "крышам" и чиновникам, то есть для того, чтобы обеспечить свою безопасность и удержаться на занимаемой в рынке нише. В результате примерное распределение доходов, получаемых в легальном бизнесе имеет весьма большую теневую составляющую, равную, по нашим оценкам, примерно 1/3 (см. рис. 1).



40%

- зарплата и доходы пред- принимателей

25%

- налоги, выплачиваемые государству

20%

- выплаты «крышам и чиновникам

5%

- плата за «обналичи- вание»

10%

- инвес- тиции

Рис. 1. Примерное распределение доходов в легальном бизнесе (оценка автора)

Однако, теневой экономической деятельностью занимаются не только предприниматели. В нее вовлечены и "простые" работники, специалисты и инженеры. Это касается практически всех территорий страны, всех отраслей экономики. Причем, значительная (если не основная) ее часть "не такая уж теневая" - она происходит не в подпольных цехах по выпуску фальсифицированных продуктов или лабораториях по производству наркотиков. Она происходит прямо на основном рабочем месте - просто часть времени люди работают на предприятие ("на хозяина"), а часть - на себя ("на свой карман"). Мы не имеем достаточно достоверных данных о масштабах участия людей в такого рода теневой экономике. Однако, "оценку снизу" можно вывести из результатов опроса директоров оборонных предприятий, проведенного с участием автора совместно с Лигой содействия оборонных предприятий в декабре 1997-январе 1998 г. "Оценкой снизу" приведенные далее данные являются потому, что теневая деятельность простых работников в целом меньше распространена на оборонных предприятиях, чем в организациях других отраслей в силу их известной специфики. Всего было опрошено 155 директоров разных отраслей ВПК, размещенных в различных регионах России.

Чтобы выяснить, каковы масштабы вовлеченности работников в теневую экономику прямо на их основных рабочих местах, мы задали директорам серию вопросов, отвечая на которые они давали экспертные оценки участия в ней работников своих предприятий. Ясно, что они не были заинтересованы преувеличивать масштабы такого участия, так как эти оценки служат своего рода показателем дефектов работы руководителей предприятия, недостаточно полно контролирующих свой персонал. В силу этого полученные оценки кажутся нам реалистичными, они не преувеличивают масштаб явления.

Первый вопрос касался оценки доли рабочего времени, которую люди работают на себя, непосредственно "на свой карман", а не на предприятие, на котором числятся. Вопрос формулировался так: "Как Вы думаете, какую примерно часть своего времени люди работают на Ваше предприятие, а какую - на себя, непосредственно "на свой карман"?. По полученным оценкам директоров теневая часть рабочего времени составляет на их предприятиях приблизительно 12-15% от всего объема рабочего времени. Это - немалая величина, в масштабах страны она означает, что по крайней мере один месяц в году вся промышленность работает "в подполье".

Другой вопрос: "Какая примерно часть материальной базы предприятия (оборудования, электроэнергии и др. ресурсов) используется работниками в своих интересах?". Иначе говоря - использование какой части материальных ресурсов предприятия контролируется руководителями, а какая служит базой для теневой активности внизу. Выяснилось, что по оценкам директоров она составляет 8% от всей ресурсной базы обследованных предприятий. Это также весьма немалая часть материальных ресурсов промышленности, которая вовлечена в теневой оборот. Конечно, это не означает, что эти цифры отражают масштаб подпольного производства оружия на предприятиях ВПК. Очевидно, что большая часть этой деятельности носит вполне мирный характер, например, бухгалтерские расчеты для коммерческих структур, производимые на компьютерах предприятия или т.п. Хотя также очевидно, что большая часть такого рода деятельности не отражается ни в налоговых декларациях, ни в данных статистической отчетности.

Причины такой деятельности работников просты и понятны в условиях массовых задержек заработной платы и весьма невысокого ее официального уровня. По оценкам директоров людям удается повышать свои доходы с ее помощью примерно на 13%. Ясно, что в этом своем качестве указанная теневая активность играет роль социального стабилизатора, сглаживающего противоречия между "верхами" и "низами" и облегчающего людям тяготы переходного периода.

Однако также очевидны негативные последствия этой активности. Она снижает управляемость работников, ведет к их деквалификации (потому что как правило в рамках такой активности люди выполняют работу более низкой квалификации), негативно сказывается на работе основного производства. Не говоря о том, что какая-то доля этой активности носит криминальный характер.

Таким образом, вовлеченность работников в теневую активность снизу носит противоречивый характер, имеет как позитивные, так и негативные социально-экономические последствия. Ответы директоров на вопрос: "Как Вы оцениваете тот факт, что работники Вашего предприятия используют его материальную базу в своих интересах?" отразили это противоречие:

Мнения опрошенных разделились почти поровну - одни не видят ничего страшного в теневой активности снизу, другие считают, что она ведет к распаду предприятия.

Сейчас трудно сказать, кто из них прав, так как на фоне ряда идущих процессов "использование работниками материально базы предприятия в своих интересах" не выглядит очевидным злом.

Прежде всего к числу таких процессов относится прямая криминализация экономической деятельности. Одно из ее проявлений - прямой контроль криминальных группировок над тем или иным предприятием. Нет необходимости доказывать, что особую опасность этот контроль представляет в случае оборонных предприятий, производящих такую продукцию, попадание которой в руки криминальных групп государство не имеет права допускать.

Чтобы понять, есть ли в реальности оборонные предприятия, которые находятся под криминальным контролем, мы задали директорам соответствующий вопрос. Так как напрямую спрашивать о таком деликатном предмете невозможно, мы задали косвенный вопрос: "Если говорить не о Вашем предприятии, а в целом о предприятиях ВПК, то как Вы думаете, какая (примерно) их доля контролируется криминальными группировками?". Оценка директоров была неожиданно высокой - около 25%. По нашему мнению к этой цифре надо относиться с осторожностью, по ней нельзя сделать вывод о том, что каждое четвертое оборонное предприятие в России контролируется криминалом. Она (эта цифра) во многом так высока потому, что отражает опасения директорского корпуса перед богатыми претендентами на имущество руководимых ими предприятий. Обвинения идущей приватизации в том, что она носит криминальный характер - один из способов ограничить участие в ней претендентов со стороны. Поэтому значительная часть опрошенных (43%), отвечая на вопрос о возможной динамике числа предприятий ВПК, подпадающих под криминальный контроль, указала, что ожидают его роста. Только 10% считают, что оно будет падать, 11% думает, что изменений не будет, а 36% затруднились с ответом.

Сомнения в столь большой доле предприятий ВПК, находящихся под криминальным контролем, подтверждаются при анализе других косвенных вопросов, где ссылки на активность криминальных группировок фигурировали в качестве одной из подсказок, что не акцентировало внимание опрашиваемых на этой проблеме. Так, отвечая на вопрос о том, кто станет основными владельцами предприятия после его приватизации (вопрос задавался руководителям государственных предприятий ), только 15% ответили, что среди них будут криминальные группы (третье место по числу упоминаний). На первом месте стоит государство - 68%, на втором - трудовой коллектив (чуть более 15%).

Отвечая же на вопрос о наличии различных претендентов на акции предприятия (задававшийся директорам уже приватизированных предприятий или предприятий, находящихся в процессе приватизации), только 9% опрошенных указали, что среди них есть криминальные группировки (справедливости ради надо отметить, что эти группировки стояли в ответах на третьем-четвертом месте, причем разрыв между ними и другими более весомыми претендентами был весьма незначительным. На первом были иностранцы (указало 13% директоров), на втором - независимые российские предприниматели - 11%. Третье-четвертое место с криминальными группами разделили столичные банки).

Анализ ответов на вопросы о том, что более всего ограничивает власть директора на предприятии и какие внешние условия мешают ему работать показали, что преступные группировки вообще не упоминаются, как помехи в его деятельности (хотя в перечнях возможных вариантов ответа, из которых отвечавшие выбирали, соответствующие подсказки фигурировали). Руководители говорили о невозможности платить людям столько, сколько они реально заработали, о нестабильности в обществе, о высоких налогах, заоблачных ценах на сырье и энергоносители и т.п. экономических и политических помехах. Иначе говоря, чем более конкретные вопросы мы задавали, чем более они касались повседневной хозяйственной жизни руководителей и их предприятий, тем меньше они вспоминали о криминальных группировках. Это не говорит о том, что последние не пытаются вмешиваться и не контролируют никакое из предприятий оборонного комплекса. Какое-то влияние на эти предприятий криминальные группировки оказывают. Однако, по нашему мнению, и по оценкам некоторых экспертов, процесс проникновения криминала в ВПК пока еще находится в самой начальной стадии, в основном на этапе попыток взять под контроль то иное предприятие из-за его выгодного местоположения или других тому подобных "невоенных" причин. Тем не менее, даже отдельные случаи подпадания оборонных предприятий под криминальный контроль не могут не вызывать тревогу. Поэтому требуется разработка специальных мер по предохранению этих предприятий от посягательств криминальных группировок при проведении дальнейшей приватизации предприятий ВПК.

Итак, в деятельности легального (по преимуществу) бизнеса есть немалая теневая составляющая (скажем, по данным МВД 2/3 коммерсантов вовлечены в "коррумпированные отношения"). Но она далеко не исчерпывает теневой экономики. Существует немалая профессиональная теневая активность, не имеющая или почти не имеющая "световой" части. Это - вторая группа представителей теневой экономики. По оценкам МВД (возможно, преувеличенным), ее численность составляет примерно 9 млн. человек или около 14% от всех занятых в экономике России.

Теневая экономика неоднородна и имеет свою социальную структуру. Авторы доклада "Теневая экономика в России", подготовленного Фондом социально-экономических исследований "Перспективные технологии" в 1997 г. представляют ее следующим образом (с. 13). Она включает в себя три страты. Высшая - криминальные элементы: торговцы наркотиками, оружием, рэкетиры, бандиты-грабители, наемные убийцы, сутенеры и др. Средний слой - теневики-хозяйственники: коммерсанты, финансисты, банкиры, мелкие и средние предприниматели, в т.ч. челноки. Нижняя страта - наемные работники, как физического, так и умственного труда.

В рамках теневой экономики уже сформировались свои стабильные профессии, которые приносят их владельцам более или менее постоянный доход. Устойчивые преступные профессиональные сообщества были и в эпоху СССР. Например, А.И.Гуров (1990, сс. 173-180) ведет речь о 5 профессиональных группах, составлявших ядро профессиональной преступности. Это - воры в законе, авторитеты, цеховики, каталы и шестерки. Часть из них сохранилась, видоизменившись, например, воры в законе, другие - например, цеховики, практически исчезли. Важно, что изменилась их иерархия, их отношения между собой и остальным миром, к ним добавилось множество новых преступных профессий.

Действительно, в настоящее время сформировалось множество новых социальных субъектов, специализирующихся на теневой экономической деятельности. Например, С.Кордонский (1994, с. 116-117) выделяет 30 новых субъектов - от владельцев крупных банков, образованных легальным госкапталом и цеховым капиталом, до руководителей организованных преступных группировок.

Интересное экспертное исследование "ведущей десятки" профессий, возникших в рамках теневой экономики провел журнал "Профиль" (А.Трушин, 1998, сс. 3-8). По его данным "элита" представителей этих профессий составляет в России около 500 тыс. человек. Теневые профессии были проранжированы экспертами по теневой экономике из МВД и др. сфер по доходу, риску и некоторым другим показателям. В результате были рассчитаны средние баллы, отражающие место каждой из десяти исследуемых профессий в "профессиональной иерархии", которые автор статьи назвал "антирейтингом". Различия между этими профессиями по "антирейтингу" приведены в таблице 2.

Таблица 2

Некоторые различия между профессиями в
теневой экономике (экспертные оценки,
собранные журналом "Профиль")

Источник: А.Трушин (1998, с. 7).

Из нее видно, что продолжительность профессиональной деятельности в теневой экономике сравнительно невелика, так как эта деятельность связана с весьма большим риском, опасностью для жизни и большинство профессионалов на длительный стаж работы рассчитывать не могут. Доходы в ней в среднем приближаются к доходам представителей среднего класса в развитых странах и намного превышают заработки "простых" российских работников. По оценкам, полученным "Профилем" средний доход профи из теневой экономики составляет примерно 1 - 1.5 тыс. долларов США в месяц (12-18 тыс. долларов в год).

В указанном исследовании не фигурируют такие уже сложившиеся в теневой экономике профессии, как нелегальные производители водки, производители и торговцы наркотиками и оружием, а также контрабандисты. У них доходы выше, чем у среднего представителя профессий, фигурирующих в "антирейтинге", а численность их также весьма высока.

В большинстве оценок теневая экономика предстает как безусловное зло, как явление, с которым необходимо бороться и которое прежде всего надо искоренить. Действительно, издержки и ущербы от теневой экономики широко известны и не вызывают сомнений. Тем не менее, теневая экономика - это во многом ненормальное проявление здоровых в своей основе экономических потребностей в больной хозяйственной системе. Теневые механизмы формируются тогда, когда нет легальных социально-экономических условий для осуществления "световой" активности. Например, стало общим местом утверждение об инвестиционном спаде, о том, что нет условий для инвестиционной деятельности. В самом деле, требуемых условий нет. Более того, по нашему мнению, кроме легального механизма инвестиционной активности, поле работы которого сужается, возник и расширяется теневой механизм инвестирования.