Мы продолжаем беседу с Юрием Симачевым.

- Юрий Вячеславович, не кажется ли Вам неожиданным переход от общих вопросов, связанных с несостоявшимся налоговым маневром, к такому частному вопросу, как налоговая нагрузка на заработную плату? Есть ведь еще целый ряд более общих проблем.

- Есть. Но массу проблем создает именно эта налоговая нагрузка. И я не стал бы относить этот вопрос к частным и второстепенным.
Это фактически получается нагрузка на эффективные предприятия. Крайними становятся компании, где применяется квалифицированный, а потому дорогой труд. Более того, крайними становятся предприятия, руководители которых хотят оплачивать работу своих сотрудников официально – «вбелую», а не выдавать «черные» зарплаты в конвертах. Бед от этого очень много. И потом это налоговое бремя очень сильно ложится на небольшой, на развивающийся бизнес, на любой бизнес, где главные затраты – это затраты на труд. Так что повторю еще раз: очень много в связи с этим отрицательных структурных эффектов.

- Вопрос такой: когда мы говорим с Вами о налоговом маневре, речь идет о «чистых» налогах. Но в понятие налогового маневра входил еще целый ряд мер, например, повышение акцизов на алкоголь, табак и бензин.

- Да, это все рассматривалось в связи с вопросом, откуда взять недостающие средства, если снизить налоговую нагрузку на бизнес.

- При этом акциз на бензин должен опять начать расти чуть ли не с 1 июля. Но, если он вырастет и с 1 января, суть не меняется: по плану он должен повышаться на один рубль на один литр.

- Да.

- Цена на бензин стояла у нас, не повышаясь, с конца прошлого года и до весны, начав расти в апреле. Сейчас Минэкономразвития опубликовало прогноз развития потребительского рынка, согласно которому в ближайший месяц бензин может подорожать на 5 – 7%.
Ряд экспертов уже успели заявить, что это – вещь очень опасная.
Можно ли что-то сделать? ФАС, например, уже выдвинул предложение о переменной ставке акциза. Минфин на это ответил: вы что – предлагаете при низкой цене поднимать ставку, при высокой цене ее опускать? Так не делается.

- Вы понимаете, мне не хотелось бы комментировать ситуацию с налогообложением в нефтяном секторе в целом и вопрос, связанный с акцизами на бензин, в частности. И не хочется мне это делать по одной простой причине: там все еще не устоялось и далеко не все определилось. Те решения, которые были в прошлом году приняты по борьбе с бензиновыми кризисами, многим экспертам и мне в том числе показались весьма неоднозначными.
Если мы внимательно на них посмотрим, то увидим: решается одна проблема, а на ее месте возникает другая. Когда менялись акцизы на бензин, а вместе с ними менялась и налоговая нагрузка на производство продуктов с более высокой степенью обработки, получилось, что фактически больше всех потерь понесли компании, занимающиеся не только добычей, но и переработкой.
Понимаете, тут оказывается очень много противоречий. И теперь это пытаются как-то компенсировать, выровнять. Но есть одна принципиальная и глобальная проблема: цены внутренние существенно ниже, чем цены внешние, и необходимо научиться жить в условиях такого диспаритета цен.

- Юрий Вячеславович, у нас регулярно публикуются различные таблицы стоимости бензина в разных странах. И оказывается, что в Никарагуа, в арабских эмиратах и еще ряде нефтедобывающих стран цены на бензин ниже, чем у нас, в разы.

- Названные страны – страны специфические. Никарагуа – специфическая страна, арабские эмираты – еще более специфическая. Да, цены на бензин в таких странах могут быть очень низкими. Вопрос в том, как выстроена экономика этих стран, является ли она большой, является ли она такой сложной, как у нас. Поскольку у нас все куда сложнее, можно привести примеры и в пользу того, что эти цены быть низкими, так и в пользу того, что они должны быть высокими.
Но то, что мы с Вами обсуждаем такие вопросы, лишний раз свидетельствует о высоких рисках в плане осуществления полноценного налогового маневра.
Наши коллеги эксперты какие внесли предложения? Мы резко снижаем все базовые налоги по схеме 15 – 15 – 15, а потери компенсируем именно за счет роста акцизов на алкоголь, табак и бензин. Был там и еще один интересный момент – увеличение газового НДПИ. Вот это как раз существенно.
Что касается табака и алкоголя, то мне эта схема кажется рискованной: мы это уже проходили. В масштабах нашей страны в этом направлении лучше действовать осмотрительно. Нужно помнить и понимать, что здесь могут быть различные альтернативные варианты производства и того же алкоголя, и табака.
А вот что касается НДПИ на газ, то логика тут совершенно нормальная. Просто надо иметь в виду, что, конечно, хорошо, если государство возьмет налог с производителей газа в такой же степени, как и с нефтяных компаний. Но надо понимать, что все эти дополнительные поступления появляются. Прежде всего, от увеличения внутренних цен на газ.
Слава Богу, что решили не оставлять всю эту маржу «Газпрому», а основную ее часть попытаться изымать в бюджет и дальше перераспределять.
В чем противоречивость того, что сейчас предлагается? Все эти компенсационные меры потом реально на кого-то «размазываются». Чаще – на население и какие-то другие сектора. Получается так: мы с «Газпрома» будем брать больший по объему НДПИ. Это справедливо, поскольку сейчас «Газпром» явно недообложен налогом, о чем говорят эксперты. Но в принципе сами по себе дополнительные компенсационные доходы бюджета возникают, как уже было сказано, из-за того, что растет внутренняя цена на газ. И фактически платит за все это тот, кто является потребителем газа.

- То есть все мы.

- Разумеется. Просто достанется это в существенной мере в бюджет, а не только «Газпрому». Вот и все изменения.
Далее. Компании, которые обладают инфраструктурным имуществом, постепенно начнут платить такой же, как и все остальные налогоплательщики, налог на имущество. То есть они будут выводиться из льготного режима. При этом уже иду разговоры о том, что, поскольку им придется платить больше налогов, надо будет рассмотреть вопрос об их тарифах.

- Как я понимаю, об увеличении их тарифов.

- Да. И это – опять же нагрузка на население, являющееся потребителем их услуг.
Так что ничего необычного не происходит. Как всегда, когда речь идет о естественных монополиях, идет торг. Монополии заявляют: если вы нас так сильно обложили налогами, то мы существенно сокращаем свои инвестиционные программы. А если вы хотите, чтобы инвестиционные программы выполнялись в прежнем объеме, необходимо, чтобы был другой тариф. Идет взаимное давление, при котором проверить искренность одной из сторон – каковы ее реальные издержки - очень сложно. Ведь если проводить какие-то серьезные проверки, это тоже будет дестабилизация крупнейших хозяйствующих субъектов, что совсем нехорошо. Так что проблема не только серьезная, но еще и не имеющая легких решений.
Разумеется, есть ощущение у нас, и есть аналогичные примеры из зарубежного опыта, говорящие о том, что в естественных монополиях цены завышены, стоимость издержек – тоже завышена. Но, тем не менее, все происходит в режиме торга и взаимного давления.

Окончание следует.

Беседовал Владимир Володин