Налоговый маневр, объявленный Владимиром Путиным и по существу полностью блокированный Минфином, достаточно горячо обсуждался экспертами, представителями заинтересованных ведомств и бизнес-сообщества.
Сегодня мы попросили прокомментировать произошедшее известного аналитика Юрия Симачева.

- Юрий Вячеславович, у нас было очень громко объявлено о предстоящем налоговом маневре, призванном стать катализатором экономического роста. Предложил это тогдашний премьер-министр, ныне – президент страны Владимир Путин. Тут же началось обсуждение, посыпались предложения, разгорелись споры. Но вот итог: никакого реального маневра не будет.
Как Вы могли бы все это прокомментировать?

- Я согласен с мнением, что ничего в итоге не произошло. И у меня возникло в связи с этим определенное разочарование, причем довольно сильное. Победила позиция, что для нас сейчас неприемлемы существенные риски, а налоговый маневр действительно с ними связан.
Но самое главное – есть очень многие направления в деятельности правительства, которые дают эффект только при хорошем инвестиционном климате. А так это получается согласно поговорке – не в коня корм. Я имею в виду, что налоговый маневр сработает только при явных демонстрационных эффектах, показывающих предпринимателям, что ситуация улучшается.
Приватизация тоже эффективна и результативна только при улучшении инвестиционного климата. В противном случае это – скорее рискованное, чем полезное мероприятие.

- Юрий Вячеславович, Вы говорите о том, что налоговый маневр связан с большими рисками. Такое мнение из уст независимых экспертов мы слышим не часто. Как правило, этот вопрос, если и поднимался где-то «в верхах», до «низов» не доходил. Поэтому хотелось бы, чтобы Вы сказали о том, каковы эти риски, как они влияют на логику действий правительства. Правительство объявило о налоговом маневре, но затем чего-то испугалось. Чего конкретно?

- Скажем так: я не могу утверждать, что точно представляю логику действий правительства. Она для меня, как и для Вас, не всегда ясна, несмотря на мое большое желание ее реконструировать и представлять системно.

- Но Вы видите риски.

- Да. Если говорить о рисках, то это, прежде всего, потери бюджета. У нас всегда рассуждают так: перспективы роста экономики и его плоды – потом, а потери – уже сейчас. И эти потери надо будет за счет чего-то закрывать, а источники их покрытия не ясны. Вдруг те перспективные поступления, ради которых мы готовы смириться с временными потерями, будут не через год, а через два, или даже через три года?
Возможно все это?

- Да, вполне возможно.

- В том-то и дело.
Рассуждение второе: да, мы можем снизить налоги, но по каким-то другим составляющим экономика, все равно, непривлекательна для инвесторов. Ведь существуют еще и риски повышенного административного давления, рейдерства, того, что при определенном масштабе бизнеса его могут отнять, и это не очень привлекает новых инвесторов. Или он, все равно, привлечен, но уж точно не в той мере, как это могло быть, если бы инвестиционный климат улучшался.
Это мнение лично я высказывал не раз.
Наконец, третье соображение: у налоговых новаций есть эффект, который мы отмечали неоднократно. Он свидетельствует о том, что действовать с налогами нужно очень осторожно и скорее консервативно. Если вы налоговую нагрузку на бизнес увеличиваете, то негативный эффект вам гарантирован.

- Разумеется.

- Он очевиден и наступает практически сразу. Это тот случай, когда плохие слухи распространяются гораздо быстрее, чем хорошие. И начинает действовать самосбывающийся плохой прогноз. Одним словом, когда налоги повышаются, дела в бизнесе идут явно хуже. Это мы наблюдали, например, при повышении обязательных страховых взносов.

- Еще бы.

- Правительство в итоге признало, что эффект был отрицательным. Причем его ведь предупреждали заранее, но в это просто не верилось.
А когда вы снижаете налоги, то, к сожалению, тот ресурс, который появляется при этом у предприятий, далеко не всегда идет на развитие тех направлений, что нам с позиций развития экономики представляются важными и значимыми. Далеко не все эти средства идут в обязательном порядке в инвестиции. Они могут быть потрачены и на другие цели.

- Например, на выплату дивидендов в условиях сомнения в завтрашнем дне.

- И на это тоже. А кроме того есть зарплаты работников, выплата задолженностей. Речь не идет о том, что эти деньги украдут, но у предприятий много направлений, требующих вложения средств.
И получается, что повышением налогов сразу стимулируется бизнес-активность, а при их снижении требуется время, чтобы бизнес-активность вернулась на прежний уровень.
А есть и еще более сложные вещи: как только создаются новые налоговые стимулы, новые налоговые механизмы, которые должны побуждать к чему-то бизнес, то они начинают работать только через какое-то время – через год, через два. Бизнес должен почувствовать, что это за инструмент, какие есть риски, не будет ли потом проблем с налоговыми органами. И это не только у нас в стране так устроено, но и за рубежом. И там тоже те или иные механизмы по стимулированию инноваций начинают массово и эффективно работать через определенное время. Ту же картину мы видим в связи с рядом российских стимулов: сначала они не работали, потом начали работать. Зачастую бывает, что люди, заинтересованные в долгосрочном развитии своего бизнеса, опасаются таких рисков. А вот те, кто ориентирован на короткие сроки и работает на грани легального развития бизнеса, а то и переступает эту грань, те с удовольствием могут любыми налоговыми послаблениями пользоваться, стремясь представить свою деятельность как подпадающую под те или иные налоговые льготы. Есть и такая проблема.
А ведь есть еще и такой риск: когда возникают серьезные налоговые льготы, то очень многие предприятия начинают ими пользоваться. И это вызывает испуг уже по недобору налогов. Тогда сразу же начинаются дополнительные налоговые проверки, а это еще сильнее дестимулирует наиболее добросовестный бизнес. Так что мы имеем дело с очень сложными цепочками. Иногда в результате происходит мультипликация рисков.

- Но это ведь не означает, что ничего вообще не надо делать?

- Безусловно. Делать надо. Просто сейчас, по-видимому, до таких слов, как реальный налоговый маневр, мы реально не созрели.
Зато возникло понимание, что нам очень многое надо сделать в плане улучшения инвестиционного климата. Слава Богу, я очень рад, что возникло такое понимание.
Сейчас я считаю, что необходимо в течение определенного времени не поднимать ставку страховых взносов. К сожалению, ее и не снизили. Уходя от темы налогового маневра, поскольку реально его пока нет, хочу отметить: все, что говорилось на эту тему, несло в себе некую странную особенность – люди как бы опасались, что это предложение хорошо сработает. Даже о налоговых каникулах для начинающих предприятий сейчас говорить уже перестали. Сначала представители Минэкономразвития этот инструмент предлагали, а потом в процессе какого-то обсуждения с Минфином он, по-моему, исчез. По крайней мере, сейчас он так явно уже не звучит.
Что же касается основных задач, причем не налогового маневра, а нормализации налоговой системы, это, конечно же, снижение нагрузки на заработную плату.

Продолжение следует.

Беседовал Владимир Володин