Тема коррупции и борьбы с ней остается на сегодняшний день одной из самых актуальных. Мы попросили Николая Смирнова, эксперта, специализирующегося на проблемах, связанных с коррупцией, ответить на ряд вопросов.
- Николай, в России идет президентская предвыборная кампания, и все без исключения кандидаты говорят о двух вещах: развитии бизнеса и коррупции. Причем внятных рецептов ни как развивать бизнес, ни как победить коррупцию не дает никто.
- Вообще, разговоры о том, что борьба с коррупцией не удалась, ведут сейчас не только оппозиционеры…
- Но и сами коррупционеры.
- Совершенно верно. Причем тема модная, и ее стараются использовать в предвыборной борьбе: вот, предыдущему президенту не удалось решить эту задачу, а новый сможет. При этом, поскольку такую мысль проводят команды всех без исключения кандидатов в президенты уже последние лет 20, понятно, что о реальной борьбе с коррупцией они знают мало. Каждый думает о своем, но на предвыборный флаг эту тему помещают все.
- Есть еще вопрос: поверят ли в реальность этой борьбы.
- У каждого кандидата есть свой электорат, значит, кто-то им верит или хотя бы надеется.
- По-моему, борьба с коррупцией у нас соответствует знаменитой формуле Солженицина: бодался теленок с дубом. Причем дуб – это коррупция, а телят с десяток, но все без толку.
Вот сейчас до представителей высших эшелонов власти, наконец, дошла мысль, что стране нужен развитый бизнес, а коррупция не только мешает ему развиваться, но и просто его губит.
- Понимаете, мы сейчас говорим о проблеме с политически-предвыборной точки зрения. Но сам формат предвыборной гонки не подразумевает каких-то конкретных шагов. Претенденты не говорят о возможных конкретных результатах. Давайте так: выборы – отдельно, это у нас сегодня, а борьба с коррупцией – отдельно, это возможно после выборов. И в период предвыборной кампании им просто не хочется давать конкретные обещания, ведь на их основе впоследствии могут предъявить претензии по результатам работы, как это происходит сейчас в отношение антикоррупционных обещаний действующего президента. Реальные же процессы, происходящие как в экономике, так и в политике, находятся вне рамок предвыборной компании.
Реальные дискуссии проходят в совсем иных местах, на иных площадках. Там, где сейчас формируется гражданское общество, в том числе и в нереальном пространстве – Интернете.
- Тогда сразу возникает вопрос: что называть реальной жизнью, а что – нереальным пространством?
- Я как экономист буду говорить не обо всей жизни, а об экономике. Хотя политика и является у нас в стране существенной частью экономики, поскольку экономика без политики, к сожалению, не может существовать. Хотя здесь надо оговориться: экономика должна бы существовать без политики, но в настоящее время она очень сильно на политике замешана.
- Увы, это было и в советские времена, а, возможно, и еще раньше.
- А знаете, это ведь и вопрос коррупции.
- А как это связано?
- Очень просто. Дело в том, что у нас так и не сформировались адекватные, основанные на верховенстве права, экономические и политические институты. При отсутствии сильных действующих институтов, определяющих действия граждан вообще, а чиновников и предпринимателей в частности, у нас все более-менее заметные, более-менее крупные решения, влияющие на распределение значительных ресурсов, подвержены вмешательству различных узких групп специальных интересов. Эти группы всеми возможными способами, в рамках правовых норм, за этими рамками, преследуют свои интересы. А достаточных официальных, публичных институтов, которые четко разделяли бы экономическую и политическую сферу, у нас, как не было, так и нет. Отсюда коррупция – официально все происходит чисто по государственному, а фактически – это процесс коррупционно-олигархический. В советское время были совсем другие институты. Они четко увязывали между собой экономику, которая была плановой, и политику. Было официально ясно – экономика полностью управляется государством. Но с рыночной экономикой такой фокус не проходит, даже если и называется «ручное управление» - в рыночной экономике это коррупция. А при таком формате появляется угроза того, что извне на нас может обрушиться очередной кризис, справиться с которым ручная коррупция будет уже точно не в состоянии, потому что этих средств сегодня уже нет. Надо отдавать себе отчет в том, что это будет не потому, что мировая экономика такая плохая и неудачная, а потому что имеющиеся к настоящему моменту институты государственного управления несостоятельны и коррумпированы, потому что власть не способна справиться с такой ситуацией, не способна достойно отвечать на внешние вызовы. Ситуация напоминает самое начало 1990-х. Вернулись, называется.
А находиться в этом режиме, учитывая современный поток информации и рисков, идущий из совершенно непредсказуемого, как оказывается, внешнего мира, абсолютно невозможно. Единоличных решений точно не хватит, не способен такой институт гибко реагировать на ситуацию в нашей стране. Более того, попытки такой единоличной реакции могут быть крайне нерациональными и приводить к огромному ущербу.
Переводя это в простую и всем понятную бытовую плоскость, скажем так: нормальные люди сначала подумают, стоит ли дотрагиваться рукой до только что вскипевшего чайника, чтобы таким образом проверить его температуру, затем, все-таки дотронувшись, они отдергивают руку автоматически. У нас первое решение принимается волевым образом, по вертикали, а затем начинаются длительные согласования, и когда, наконец, принимается решение отдернуть руку, она уже сильно обожжена. Это относится к большинству реформ последнего десятилетия, среди которых успешных было крайне мало. Оказывается легче все это забыть, оправдать, в общем, не портить людям настроение перед выборами, а просто дать еще бюджетных обещаний в виде пенсий и прочих бюджетных финансов. В общем, говоря мягко – вишневый сад.
- Николай, Вы не в первый раз уже говорите об институтах. Но можно конкретно сказать: какие именно институты необходимы нашему государству. Чего ему конкретно не хватает.
- Как это ни печально, нормальных институтов у нас нет практически никаких.
Возьмем тот же самый бизнес: что ему нужно. Ему нужен рынок труда.
- Ну, это – больной вопрос. В прошлом году «Опора России» заказывала исследование малого и среднего бизнеса, по его результатам отмечалось, что в кадровой сфере у нас огромные проблемы: более половины руководителей предприятий заявили, что найти инженеров и технических специалистов либо сложно (38%), либо практически невозможно (18%). Без особых проблем решают кадровые вопросы только 23% руководителей. В итоге эта цифра позволила России занять только 29-е место из 31 в европейском рейтинге кадрового благополучия.
- Вот-вот, у нас нет нормального рынка труда. У нас существуют огромные проблемы с квалификацией персонала, с его подбором. А уж какие у нас проблемы с воспроизводством рабочей силы! Это институт образования, и он у нас не работает. То есть какое-то образование есть, но оно не соответствует уже среднесрочным потребностям экономики, не является сигналом качества при отборе персонала. Это как система ГОСТов – вроде бы нужны, а что они означают, никто не знает.
Что еще нужно бизнесу? Вообще-то, в первую очередь бизнесу конкурировать приходится всегда – так жизнь устроена: бизнес – это сфера постоянных конфликтов. И эти конфликты постоянно приходится улаживать. Либо это делается цивилизованным образом, либо нет. Ему нужна нормальная конкурентная среда. Предприниматели и их предприятия должны и хотят добросовестно конкурировать друг с другом. Если не существует механизмов, обеспечивающих добросовестную конкуренцию, то и начинается вся та вакханалия, которую мы наблюдаем в России. И дело не в антимонопольном регулировании, а в защите контрактов, собственности, бизнеса.
Если существующих судебных и внесудебных механизмов не хватает для того, чтобы бизнес улаживал свои конфликты цивилизовано, он будет решать это иными способами. И у нас решать такие вопросы проще, дешевле и эффективнее, прибегнув к помощи коррумпированных чиновников для устрашения потенциальных конкурентов или нанесения ущерба действующим конкурентам. Стыдливо это именуется: применить административный ресурс. Нашел надежную «крышу» - конкуренты могут быть свободны. Такое вот лучшее решение всех проблем, существующее пока что в нашей экономике.
- И это тоже – коррупция?
- Есть такая знаменитая дилемма заключенного в экономической теории, когда лучшие с точки зрения каждого из контрагентов решения приводят в совокупности к общей неоптимальности – российская экономика именно в этом состоянии. Все хотят получить больше коррупционного ресурса, чтобы преодолеть конкурента (и в экономике, и в политике), потому что это выгоднее честной конкуренции, однако в целом это приводит к расширенному воспроизводству коррупции. В целом все плохо, но если кто начнет вести себя честно, ему будет хуже остальных. Поэтому выйти из этой коррупционной ловушки сложно – требуется уже опасная для жизни серия операций, это не просто вытащить лампочку изо рта. Но если сейчас на это не согласиться, то пациент гарантированно проживет в муках или анестезии чуть дольше.
Вообще коррупция многолика. Вот есть большая разница между тем, что нам обещают, и тем, что делают. И это – во многом коррупционная разница. И нынешние протесты – это протесты против коррупции.
Ведь речь идет о том, что существующие официальные институты реализуются не так, как официально должны бы. И без всякого риска происходит нарушение всех существующих правил, которые декларируются государством.
Причем все понимают, что происходит на самом деле, понимают, что это не справедливо, что система коррумпирована, что официально – одна витрина, а жизнь это то, что происходит где-то за ней, на кухне. А в ситуации, когда все работает на витрину, довольна только витрина.
Окончание следует.
Беседовал Владимир Володин