Мы продолжаем беседу с Юрием Симачевым о проблемах, связанных с повышением ставки ЕСН, отношениях государства и бизнеса и ситуативности принятия тех или иных решений.

- Юрий Вячеславович, мы остановились на том, что эксперты считали принятый в итоге закон о повышении ставки ЕСН «не совсем правильным». Президент в итоге решает, что это просто неправильно, и дает распоряжение все исправить. И это распоряжение правительство выполняет явно меньше, чем наполовину. Что это такое?

- Понимаете, итоговая схема, предложенная президентом, тоже отличается от той, которую он заявлял изначально.

- Да.

- Опять же часть экспертов предупреждала: не надо в очередной раз создавать специальные исключительные условия для малого бизнеса. И я, на самом деле, ближе к этим экспертам.

Я не против малого бизнеса. Это – очень важная составляющая экономики. Но при этом у нас малый бизнес рассматривается исключительно как некий резервуар, где люди могут найти себе работу. И не рассматривается как серьезный источник устойчивого роста экономики.

Как только мы создаем какой-то благоприятный налоговый режим для малого бизнеса, у него сразу пропадает значительная часть мотивации становиться средним бизнесом. Поэтому и говорилось: давайте, когда будет рассматриваться вопрос о снижении налоговой нагрузки, сделаем ставку страховых взносов одинаковой для всех. Давайте играть, прежде всего, размером зарплат, с которых берутся эти страховые взносы.

- Конечно, здесь же есть пространство для маневра: сейчас предел 463 тысячи в год, а с дальнейшей зарплаты не берется ничего.

- Да. И предлагалось увеличить этот предел до миллиона, до полутора миллионов. Иначе получалось, что такое определение предела очень жестко било по определенному кругу компаний и не создавало достаточного усиления нагрузки на другие компании.

А принято решение в совершенно другой логике: нам главное – поддержать малый бизнес. Но почему-то без учета той простой мысли, что хорошо бы не просто его поддержать, а помочь его росту.

Ситуативно это решение правильное. А вот стратегически оно не очень хорошее, поскольку создается лакуна, где более низкие налоги, а потому бизнесу не хочется из нее выходить.

- Более того: некоторые готовы поделить свои предприятия на несколько малых.

- В пограничных условиях это возможно, хотя я не уверен, что люди будут специально делить свои компании.

Справедливости ради я должен сказать, что дело не только в налогах. Не только поэтому малый бизнес не хочет расти дальше. Конечно, есть даже более существенное влияние других факторов. Прежде всего, речь о том, что такой бизнес становится более заметным, к нему возникает больше претензий как официальных, так и неофициальных. Он становится субъектом более жесткого давления. Он становится более привлекательным объектов для рейдерского захвата.

И здесь мы опять же возвращаемся и к инвестиционному климату, и к административным барьерам. Так что неправильно рассматривать налоговую систему в отрыве от всего остального. Как только мы пытаемся решать все проблемы в рамках одной лишь налоговой системы, сразу все получается криво.

С одной стороны, компании находятся под достаточно тяжелым прессом. Но снижать этот уровень нагрузки за счет одних лишь налогов до бесконечности невозможно. Уровень нагрузки нужно снижать и снижением нерациональных барьеров, и снижением давления чиновников, и прочими подобными мерами. Но это второй вариант реализовать куда сложнее. Да, есть задача обеспечения бездефицитного бюджета, или сокращения дефицита бюджета. В первом случае можно увеличивать налоги, во втором – повышать эффективность госрасходов. И тут нам начинают объяснять, что эффективность госрасходов повысить сложно.

Понятно, что сокращение каких-либо бюджетных расходов – это борьба с каждой бюджетной строчкой по отдельности. И для такой борьбы опять же нужен грандиозный политический ресурс. Причем его весомость не зависит от того, какие деньги скрываются за этой именно строчкой. Так что физически и чисто технически проще оперировать через параметры налоговой системы.

К сожалению, все скатывается в игру на налоговом поле. Хотя стратегически эти вопросы должны рассматриваться сквозь призму благоприятного инвестиционного климата, через сокращение неэффективных, а иногда просто ненужных бюджетных расходов. Но это – борьба. Это, действительно, очень тяжело – доказать, что те или иные расходы не нужны.

Но я говорил и повторяю еще раз: такая работа возможна. Просто она тяжела и очень неблагодарна. Там нужно искать очень выборочно. Не просто сокращать все расходы, а искать постатейно, где есть возможности сокращения. А когда у вас возникает достаточно большая дырка, искать эти вещи достаточно сложно.

- Но, на самом-то деле другого пути нет.

- Надо пробовать. Пусть это не даст моментально необходимого объема средств, но надо пытаться это делать.

Понимаете, пока есть некая логика: ограничить рост расходов, причем даже любых, без особого внимания к тому, какого они рода. А нужно вводить понятие расходов, попадающих в красную зону, в зеленую зону, в желтую зону. Причем красная зона – это расходы, от увеличения которых государству становится хуже. Их нужно четко выделять. А могут быть расходы в зеленой зоне, которые, наверное, при наличии определенных возможностей надо увеличивать.

К сожалению, такой системы у нас нет. Начинается обычное соперничество между министерствами и ведомствами: кто кого продавил и переубедил. А четкой системной картины, какие расходы наиболее важны и приоритетны, по-моему, нет. Во всяком случае, она не представлена обществу.

- А уверены ли Вы, что в правительстве есть понимание самой системы названных Вами зон?

- Судя по целому ряду признаков, такое понимание есть. Но эту картинку необходимо детализировать. Хотя надо сказать, что даже на самом верхнем уровне власти тоже есть разное понимание: и в правительстве есть разные мнения, еще более разные мнения есть в экспертном сообществе по поводу роста социальных расходов. Многие полагают, что тот рост расходов, который есть на сегодняшний день, не приводит к существенному улучшению социальной обеспеченности населения. Но при этом он связывает существенные средства федерального бюджета. Долгосрочные обязательства бюджета он также формирует. И вопрос: где та грань между уровнем социальной поддержки и существенным сокращением этой поддержки – очень условный вопрос.

Но главное – сама по себе система социальной поддержки, как я понимаю (а я не специализируюсь в этой области), малоизбирательна. Она не имеет четкой направленности на те группы населения, которые, в первую очередь, нуждаются в такой поддержке. А это – основная и наиболее быстрорастущая часть расходов.

И одними лишь ситуативными действиями, без четкой повестки, где определены задачи и подходы к их решению, не обойтись.

Беседовал Владимир Володин