Вопросы, связанные с объявленным президентом страны курсом на модернизацию российской экономики вызывают много споров в экспертной среде. Один из этих вопросов: на какие средства можно модернизацию проводить.
С просьбой прокомментировать последние громкие выступления на эту тему мы обратились к Александру Чепуренко.

- Александр Юльевич, не так давно в различных изданиях появились материалы таких разных людей, как первый заместитель председателя Центрального банка России Алексей Улюкаев и глава «Тройки Диалог» Рубен Варданян. О статье Улюкаева много спорили, беседа с Варданяном в «Ведомостях» таких споров не вызвала, хотя высказали они одну и туже магистральную идею: на модернизацию российской экономики нужны деньги, а их нет. При этом каждый предлагал свой рецепт решения этой проблемы.
Улюкаев считает, что государству необходимо снизить расходы на социальные нужды, поднять пенсионный возраст, прекратить индексировать зарплату бюджетникам, в общем, «сбросить заботу о гражданах России с парохода современности» (так выражались молодые футуристы начала прошлого века) как ненужный балласт. Это и даст возможность освободить средства для модернизации. Варданян же предлагает сделать все возможное и невозможное для привлечения как иностранных, так и внутренних инвестиций.
К этому надо добавить еще и выступление на инвестиционном форуме председателя правления, Банк ВТБ 24, бывшего министра финансов Михаила Задорнова. В нем он признает, что Россия не вышла из кризиса, ВВП будет расти очень медленно, а все разговоры о модернизации упрутся в отсутствие необходимых средств, и мы в итоге так и останемся несчастной сырьевой страной.
Как бы Вы могли все это прокомментировать?

- Во-первых, я скажу о еще одной, появившейся статье на эту тему. «Известия» опубликовали материал Владислава Иноземцева, который лично мне кажется наиболее симпатичным. И говорит Иноземцев буквально следующее: тот вариант, который предлагает Улюкаев, чреват социальным взрывом.

- Вы знаете, об этом уже многие успели сказать.

- Альтернативные варианты маловероятны в условиях высокой коррупции и целого ряда других явлений того же порядка. Не слишком приятный инвестиционный климат делает совсем неочевидным, почему инвесторы должны пойти в Россию, а, к примеру, не в Китай. Поэтому выход из ситуации Иноземцев видит в резком сокращении энергопотребления и повышении энергоэффективности. Тем более, что в этом вопросе Россия занимает в мире одно из последних мест.
Он приводит некоторые цифры, с которыми я не берусь спорить, поскольку, во-первых, это требует владения вполне определенной информацией. Во-вторых, для этого были бы нужны определенные технологические знания. Но, в принципе, именно вариант, предложенный Иноземцевым, кажется мне наиболее реалистичным.
Дело в том, что в данном случае мы имеем дело с немногими системообразующими государственными корпорациями (государственными и по структуре собственного капитала, и по ментальности). Очевидно, что в нынешних российских условиях не только для модернизации, но и в целом ряде других случаев будет полезно, если государство начнет принуждать государственные корпорации к внедрению энергосберегающих технологий и побуждать частный сектор к определенной экономии в этой области. Между тем снижение энергопотребления на 10 – 20% дало бы национальной экономике накопления, сопоставимые с объемом накопленных внешних инвестиций. И такой результат можно достичь в течение буквально двух-трех лет.

- Что же нужно для того, чтобы такую программу осуществить?

- Для этого нужна политическая воля. Для этого нужен определенный консенсус, хотя бы на уровне элит. Для этого нужны специальные технологии в виде так называемых технологических коридоров, о которых давно и с удовольствием пишет, например, журнал «Эксперт».
Почему альтернативные варианты кажутся мне еще менее вероятными? Не столько потому, что для их воплощения трудно найти ресурсы, сколько потому, что они требуют более широкого консенсуса, чем элитный. Более массовой сплоченности и заинтересованности в модернизации. На сегодняшний день, по некоторым оценкам, среди граждан России более - менее последовательно и искренне поддерживают идеи модернизации порядка 6%.

- Я готов согласиться с этой цифрой, но признаемся: подавляющее большинство граждан вообще не понимает, что это такое.

- Да, и это тоже верно.

- Большинство – это те, кому все модернизации безразличны, поскольку они не видят никакой связи между ними и своей повседневной жизнью.

- И это тоже верно. Но в любом случае ситуация, на мой взгляд, такова, что какие-то планы по широкому вовлечению в процесс модернизации того же бизнеса выглядят сегодня мало реалистичными в силу отсутствия для нормального среднего предпринимателя реальных выгод от реализации модернизационных технологий.

- А потом, Вы извините, тот же Задорнов заявил в упомянутом уже выступлении, что нам надо договориться хотя бы о немногом, например, о том, чтобы на ближайший год не повышать тарифы естественных монополий. После чего было немедленно дано согласие на повышение этих тарифов на 2011 год.
Какой может быть консенсус экономических элит, если мы даже об этом договориться не можем.

- Вот здесь как раз и требуется политическая воля. Ничего больше.

- А вот с этим-то у нас туго.

- Ну, у нас есть два энергичных лидера, и хочется верить, что воли политической у них хватит.

- То есть Вы считаете, что пойти по пути, предложенному Иноземцевым, - это некая возможность выйти из кризиса, в котором мы оказались.

- Во всяком случае, это – возможность создания на первом этапе финансово-ресурсной базы для модернизационных проектов.
Во-вторых, снижение энергопотребления, особенно в системообразующих отраслях: в электроэнергетике, транспорте, сразу бы подняло рентабельность очень многих производств.

- Извините, но когда мы говорим, что можно сберечь ресурсы на транспорте, то, мне кажется, это не соответствует проводимой у нас политике поддержки отечественного автопрома. В рамках этой политики сейчас проводятся самые разные дорогостоящие мероприятия. А ведь именно отечественный автопром выпускает наиболее ресурсозатратные автомобили.

- Да, это так. Поэтому я и говорю о том, что все это – вопрос политической воли, политического выбора. Ведь если мы будем производить то, что производим, спроса на модернизацию не будет никогда. Прожорливые автотранспортные средства, выпускаемые рядом наших автомобильных концернов, конечно, являются серьезным препятствием на этом пути.

- Наша экономика, как была при советской власти затратной по ресурсам, так, увы, и осталась.

- Вот об этом и пишет Иноземцев: наша северная страна, которая и объективно потребляет больше энергии на доллар условной продукции, при этом имеет чудовищную неэффективность потребления энергии. Мы заведомо оказываемся в очень невыгодном положении. Это первое. А второе: сокращение энергетических затрат на всех основных видах производств, влияющих на цепочку добавленной стоимости в народном хозяйстве, сразу дает мощный стимул для революционного процесса, потому что у бизнеса появляется возможность за счет снижения себестоимости освобождать средства на собственное развитие.

- Александр Юльевич, Вы верите в то, что можно претворить концепцию Иноземцева в нашу реальную жизнь? Я понимаю: это – самый неприятный вопрос.

- Я не священник, а аналитик. Верить я ни во что не верю, но, понимаете, в этом, как и во многом другом я пытаюсь разобраться. И говорю я о том, что из всех называемых вариантов этот представляется наиболее реалистичным. Он не ведет сразу к массовому обнищанию и к социальным процессам, которые мы наблюдали в начале и середине 90-х годов. Он не является чистой маниловщиной, как призывы к привлечению больших объемов иностранных инвестиций (притом, что страна по всем рейтингам устойчиво находится где-то в нижней части таблицы). Он ставит вполне реальную и достижимую задачу.

- Большое Вам спасибо, Александр Юльевич.

Беседовал Владимир Володин