Мы продолжаем беседу с Михаилом Мамутой о ситуации на российском рынке микрофинансирования. И одной из основных тем этой части нашей беседы стало поведение игроков этого рынка во время мирового финансового кризиса.

- Михаил Валерьевич, несмотря на Вашу уверенность в том, что микрофинансирование развивается у нас в России вполне нормально, все же возникают сомнения: не слишком ли мал у нас этот рынок.

- Конечно, он пока недостаточен. Но давайте вернемся к тому, что уже было сказано: этот рынок развивается эволюционно, а не революционно. Почему мы сейчас пришли к необходимости закона? Потому что рынок достиг определенного базового уровня развития, и ограничения и неясности, присущие его регулированию в рамках Гражданского кодекса, сдерживают дальнейший системный рост.
Основные задачи законопроекта о микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях состоят в том, чтобы привлечь в этот сектор как можно больше частных инвестиций. Увеличить объемы государственной поддержки. Задать понятные правила игры, в том числе и с точки зрения защиты прав потребителя. То есть законом будут установлены правила по раскрытию эффективной процентной ставки, требования другого характера, обеспечивающие прозрачность взаимодействия клиента и микрофинансовой организации. И цель закона состоит в стимулировании развития этого рынка.
Крупный инвестор, как правило, не готов вкладывать деньги в нерегулируемый финансовый сектор. Он хочет понимать принципы, на которых этот сектор работает. Он хочет видеть гарантии своего входа на рынок, а главное – своего выхода с него. Мы знаем, что для инвестора важно не только войти в бизнес: намного важнее понимать механизмы выхода.

- Да, это понятно.

- Вот закон, в первую очередь, ориентирован именно на эту цель. Это стимулирующий, а не запрещающий закон. А, кроме того, у нас появится, наконец, определение того, что такое микрокредит, что такое микрозаем. Это позволит вести учет по всему рынку, понимать его реальные масштабы, реальные проблемы. И, соответственно, наиболее качественно реализовывать государственную политику в этой сфере.

- То есть Вы считаете, что именно на этом этапе закон может все упорядочить.

- Мы чувствуем, что тот объем развития рынка, которого можно было достичь в нерегулируемом секторе, достигнут. Скажем так: здесь многое зависит от страны, от ментальности, от психологии бизнеса, от психологии потребителя.
Возьмем для примера США: эта страна является самым ярким примером минимизации регулирования во всех сферах, в том числе и в финансовой.
Никого не смущает, что этот сегмент не регулируется – главное, чтобы там можно было зарабатывать деньги. И это работает – на основании деловой практики и этики.
Россия, конечно, далека от такого подхода. Мы ближе к континентальной Европе, скажем, к Германии, где доверяют только тому, что имеет четкие и понятные правила. Особенно это касается инвесторов, которые понимают, что эти правила защищают, в том числе, и их. Эту логику можно понять: сегодня государство не установило никаких специальных правил. Мы сейчас инвестируем…

- А оно завтра правила и установит.

- Да. И запретит эту деятельность. И, наверное, эти опасения возникли не на пустом месте. Наверное, в прошлом были такие прецеденты.

- Еще как были.

- Таким образом людей приучили к осторожности.
Поэтому регулирование на этом рынке на данном этапе скорее позитивный момент.
Даже если взять те же самые Штаты, то они в свое время тоже прошли кризис на рынке кредитной кооперации. Серьезный кризис, связанный с отсутствием регулирования и надзора. И в итоге они его все таки ввели. Я думаю: это - свидетельство того, что есть разумные пределы развития финансовых рынков, основанные на доброй воле. В конце концов, становится ясно: чтобы двигаться дальше, нужны четкие правила. Их объем и направленность должны определяться индивидуально с учетом местной ситуации, проблем и потребностей.
Разумеется, рынок микрофинансирования, как и любой другой, не может двигаться исключительно равномерно. Он когда-то ускоряется, когда-то замедляется. Но направление движения у нас в целом правильное.

- В таком случае простой вопрос: сегодня он ускоряется?

- Скажем так: до кризиса наш рынок развивался достаточно быстрыми темпами. Мы вели и ведем регулярный ежегодный мониторинг этого сектора, начиная с 2003 года. И с 2003-го по 2008 год рынок вырос в девять раз. Сами понимаете – это достаточно высокие темпы роста.

- Безусловно.

- Конечно, рынок рос с низкой базы, практически с нуля. Но к 2008-му году он достиг миллиарда долларов, и были надежды на его дальнейшее быстрое развитие. Мы полагали, что некоторое насыщение и замедление роста наступит на уровне 2-3 млрд. долларов. Помешал кризис, очень резко ухудшивший платежеспособность как потребителей, так и предпринимателей. И, разумеется, такое снижение платежеспособности не могло не сказаться и на кредиторах.
Так что 2009 год был, конечно же, серьезным испытанием для всего рынка. В нашем сегменте тоже были сложности: выросла просрочка, появились дефолтные микрозаймы.

- Но все это должно было появиться: кризис – один на всех.

- Да, в том, что происходило, не было ничего удивительного. Было бы странно ждать, что в условиях падения за первое полугодие 2009 года потребительского спроса на 30% у нас вдруг кредитоспособность осталась бы на прежнем уровне.
Тем не менее, есть и позитивные моменты. Во-первых, рынок кризис прошел практически без господдержки, в отличии, скажем, от банковского сектора. Почему я начинаю с этого? Ведь еще никогда прежде с таким системным кризисом российский рынок микрофинансирования не встречался, и было не известно заранее, как он с ним справится. Рынок кризис прошел, продемонстрировав весьма устойчивое поведение.
Что нам понравилось в процессах, происходивших в этот трудный период на рынке? Понравилось то, что было обусловлено близостью кредитора и потребителя. Здесь ведь ситуация не банк – клиент, когда ты приходишь в банк, подписываешь договор и становишься частью большой машины, обязанной в надлежащее время гасить конкретные обязательства. В микрофинансировании действуют в большей степени человеческие отношения на уровне менеджера и заемщика. И эта человечность позволила рынку быть гибким. И реструктуризация кредитов в микрофинансовом секторе проходила быстрее и менее болезненно, чем в банковском секторе.
Банкиры, может быть, даже увидят здесь минус, поскольку посчитают такое положение вещей некоей угрозой для платежной дисциплины. Но для микрофинансистов это плюс, потому что человек – это не компания: пока человек жив, пока он работает, он будет в состоянии погашать взятые на себя обязательства, пусть и медленнее. Да, вчера его месячный доход составлял 30 тысяч, а сегодня – десять. Поэтому наивно просить его платить столько же, сколько он платил раньше.
Но рынок достаточно быстро подстроился под изменившиеся условия и в 2010 год вошел уже более уверено. Что это значит? Появился некоторая стабилизация просрочки , а самое главное – в этот сектор поступают сбережения. А приток денег в наш сегмент говорит о том, что доверие населения сохранено.
Сегодня же мы видим, что оживает рынок в целом, оживает экономика, оживает потребление. И, разумеется, возобновляется спрос на микрозаймы, поскольку сектор малого предпринимательства наименее инерционен. Этот сектор быстро реагирует и на хорошее, и на плохое. В начале 2009-го года он быстро упал, зато сейчас также быстро может восстановиться.

- Понятно, что маленьким легче вставать, хотя зачастую больнее падать.

- При этом, когда они падают, то не так сильно, на самом деле, бьются. Это – как с ребенком: упал, поплакал, встал и пошел дальше. Но в таком поведении и заключена сила малого бизнеса. Вот когда падает большая корпорация, она может долго крениться, но, если уж рухнет, то разлетится сама и засыплет обломками все вокруг. Или государству придется спасать ее гигантскими вливаниями/специальными решениями, даже если государство и не согласно с политикой данной корпорации. Деваться некуда – слишком много социальных и экономических рисков может реализоваться в противном случае. Посмотрите на корпоративные скандалы последних лет в финансовом секторе развитых стран, и такой сценарий сразу станет ясным.

В общем, рассчитываем, что 2010 год будет годом роста. Конечно, насколько этот рост будет быстрым, сейчас сказать тяжело: не понятна до конца общая макроэкономическая ситуация. Но понятно, что микрофинансирование этот рост способно сильно поддержать, поскольку сейчас на рынок выходит много новых предпринимателей, в том числе бывших безработных.

Окончание следует.

Беседовал Владимир Володин