Мы продолжаем беседовать с Александром Бялко о Кубе – стране, где почти совсем не развит бизнес. По его мнению, Куба сегодня – это Россия в прошлом.

- Ты понимаешь, мы уже от этого отвыкли: у нас, если исчезают, то в основном деньги, и при этом все знают, куда они исчезли. Но чтобы страна – один из ведущих поставщиков сахара без этого самого сахара сидела, мы о таком давно забыли.

- Так вот я и говорю: надо вспомнить все. Не надо слушать всяких там товарищей, которые кричат: а вот при социализме колбаса была за два двадцать. Не было ее. Цена на колбасу была, а самой колбасы-то и не было.

- Ну, не совсем: в Москве была, в Прибалтике попадалась, а в остальную страну доставляли самовывозом. Собирали на производстве деньги и посылали гонца в Москву. А здесь в продмагах с этими гонцами боролись продавцы: не разрешалось продавать батон колбасы неразрезанным, чтобы он поскорее портился и его невыгодно было бы везти куда-нибудь в Казань или в Куйбышев. И анекдот был: что такое – длинное, зеленое и колбасой пахнет? А был это поезд из столицы в какой-нибудь не очень далекий город. Причем жители разных городов отвечали, что это – поезд идущий из Москвы именно к ним.

- И точно то же самое происходит на той же Кубе, в той же Северной Корее, если туда поехать сейчас.
И все на Кубе, как было у нас: стоят километры апельсиновых рощ, с ухоженными деревьями. И под этими ухоженными деревьями лежат слоями неубранные апельсины. И никто их не берет, поскольку, если апельсинчик возьмешь, - 5 лет за расхищение социалистической собственности. И я, например, тоже не решился взять попробовать апельсинчик.

- А их что, вообще не собирают?

- Да нет, там, как всегда при социализме: собирать некому, вот когда студентов из города отправят на сбор апельсинов, тогда будет, кому собирать. А так сил хватает только, чтобы посадить.
Представь себе нашего фермера, частного хозяина, у которого будет гнить продукция. А там гниет себе спокойно.
Зато с экологией лучше, чем у нас: в центральной части острова машин вообще мало, в основном ездят на лошадях. Лошади жуют то, что осталось от сахарного тростника: верхушки. Все с этими охапками сена бегают. И сам народ весь жует этот тростник: если срезать несъедобную часть, то сердцевина вполне съедобна. И все стоят – жуют эти палочки.

- Но на дворе-то – двадцать первый век. И это же по нынешним временам какой-то ужас.

- Это нормально и, я думаю, политически правильно для тех, кто хочет и даже пытается восстановить светлое социалистическое пршлое. Они не понимают, куда зовут людей. Я думаю, ни один разумный человек в такую ситуацию бы не вернулся. Даже будучи коммунистическим начальником, который был бы прикреплен к закрытым распределителям. Ведь если сравнить набор, который был в валютных магазинах в Советском Союзе, с тем, что сейчас есть в любом магазине, - это ведь просто несопоставимо – сейчас выбор в сотни раз больше, чем тогда.

- И, тем не менее, у нас не любят тех, кто занимается бизнесом. Постоянно ведется речь о том, что бизнес у нас плох, что сам он не может жить, что другим жить не дает.

- Ну, тем не менее, вот даже такие твердокаменные коммунисты, как Фидель, начали потихоньку привлекать бизнес. Иначе его режим вообще бы рухнул, потому что не существовала бы тогда эта валютная зона, которую он вынужден целиком скопировать у тех же испанцев или канадцев. Это – полностью накатанная система. Все в ней до размера полотенец и количества шампуня рассчитано. Например, я был в Доминиканской республике, в аналогичном отеле, там все устроено абсолютно также, вплоть до того, где и как проложены перила. Это - система, которая штампуется на тропические курорты, одинаково и грамотно.
Если же говорить, что дает Ворадеро Кубе, то за прошлый год здесь приняли два миллиона иностранных туристов и двухмиллионному Фидель лично что-то вручил. Эти туристы оставляют на Кубе минимум по тысяче долларов, а в среднем – по две – это четыре миллиарда. Не будь этой валютной подушки, режим просто рухнул бы. И как бы Фидель ни клеймил империалистов, какими бы суровыми ни были условия для бизнеса на острове, но совместные предприятия развиваются. 51% акций в них принадлежит кубинскому правительству, но, тем не менее, менеджмент весь канадский или испанский. И за счет такого менеджмента все крутится и работает. И валюта в страну идет в большом количестве.
Вот куда она тратится, я не пойму: нет нигде проявлений того, что она вообще есть. Самой шикарной машиной там считаются «Жигули», потому что к ним есть запчасти. Стоят они 12 тысяч валютных песо. Один песо – один евро. Запчасти к ним тоже дороги. А так там осталось много американских машин 50 – 60-х годов. И когда ездят эти раритеты, то это красиво, все на них смотрят. Но, слава Богу, их очень мало: ведь, если в центре Гаваны собираются две – три такие машины, то дышать уже совсем нечем.

- А кто покупает на Кубе автомашины?

- Там это видно сразу: номера машин разных цветов. Голубые – государственные, зеленые – военные, желтые – совместных предприятий. Сразу видно, как к ним относятся: как у нас было поветрие, когда говорили, что «жирует кооператор», так и тут. Причем здесь на его машине просто как бы клеймо стоит – желтый номер.

- И много этих желтых номеров?

- Да, конечно, очень мало. Причем это – не частники, в нормальном смысле слова, - это совместные предприятия, где доля кубинского государств составляет 51%. Иностранных магазинов тоже нет, во всяком случае, в Гаване, хотя это – столица. И там тоже есть огромный туристический квартал
Старой Гаваны, он ремонтируется, открываются отели, и туристы ходят толпами.
А народ побирается.

- Ну, если они получают где-то 10 долларов в месяц…

- Реально меньше, я думаю: 10 долларов - это цифра кубинского статистического управления – на самом деле, они получают 150 – 160 «деревянных» песо. При том курсе, который есть, это 2 – 3 доллара. Так что, в лучшем случае они получают 5 – 6 долларов.

- Как мы в советские времена – 150 «деревянных» рублей.

- Да. И мне очень хочется, чтобы люди вспоминали, как живется при социализме, а то мы это забываем.

- Да, сегодняшнюю страну, хотя многие это отрицают, создал российский бизнес.

- Бизнесменов, между прочим, там ругают еще больше, чем у нас. И все говорят, что на Кубе все прекрасно. И я думаю, не будь у нас сейчас хоть такого капитализма, какой есть, жили бы мы еще хуже, чем кубинцы: у них хоть круглый год лето.

Беседовал Владимир Володин