Новации, озвученные министром финансов Алексеем Кудриным при представлении бюджета на 2007-й год, взвали оживленную дискуссию в экспертном сообществе.
Мы обратились за комментарием по этому поводу к Юрию Симачеву.
- Юрий Вячеславович, сейчас Минфин готовится к сокращению притока нефтедолларов уже где-то в 2009-2010 году. Поэтому министр финансов предлагает заменить действующий стабфонд нефтегазовым фондом, в который направлялись бы все нефтегазовые доходы, и ограничить их приток в экономику 3-4% ВВП. Обнародованный совсем недавно соответствующий документ является развернутым предложением господина Кудрина правительству по перестройке системы госфинансов.
Суммы, которые сейчас дает в бюджет налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) резко сократятся. Понятно, что надо жить за счет других поступлений, и наши финансисты особо уповают на НДС, собираемость которого надеются повышать чуть ли не на 18% в год.
Сейчас высказываются очень разные мнения по поводу выполнимости этих планов. Есть мнения, что все это удастся, а есть и высказывания (и их с удовольствием приводят газеты), что бремя, которое ляжет на плечи рядовых налогоплательщиков, окажется слишком тяжелым. Ведь НДС фактически платят потребители. Прогнозируют, что бизнес резко начнет уходить в тень, и собираемость НДС не повысится.
Как Вы смотрите на новые идеи Алексея Кудрина?
- На самом деле, речь идет о двух вопросах: первый – общее отношение к методологии формирования ненефтегазового баланса бюджета России, а второй – в какой мере в связи с этим возникают угрозы для налогоплательщика.
- Да.
- Итак, первый вопрос. Непосредственно в документе Минфина, который так и называется «Методология формирования ненефтегазового баланса бюджета России», в самом начале декларируется цель: все, что предлагается, требуется для снижения зависимости экономики от невозобновляемых природных ресурсов. Хотя, скажем честно, реально речь идет о другом: о снижении зависимости бюджета от налоговых поступлений по сырьевым ресурсам.
И в этом смысле речь идет о понятных и правильных вещах: как сделать, чтобы поступления в бюджет были более равномерны, чтобы они не приводили к каким-либо резким изменениям в государственных расходах с соответственно вероятным всплеском инфляции или к резким изменениям курса рубля. То есть речь ведется о том, как удалить возможный политический фактор, связанный с неравномерностью поступлений. Ведь не секрет, что мы сильно зависим от конъюнктуры цен на сырьевые ресурсы.
- Мы зависели от этого много лет. И вдруг сейчас, на пике нефтяных цен задумались.
- Вообще-то, честно говоря, проблема, конечно, не только в снижении зависимости экономики от использования природных ресурсов. Потому что, первая из решаемых задач: как сделать так, чтобы не было соблазна много тратить, когда доходная часть бюджета очень велика. Ведь потом какие-то проекты при снижении доходов бюджета приходится бросать, замораживать, дополнительные суммы социальных обязательств бюджета, увеличивать налоговую нагрузку на всех налогоплательщиков. Это все нездорово. И в этой части у меня к документу каких-то претензий нет.
Мне, на самом деле, даже понравился тот момент, где, наконец-то, речь идет о том, что в стабилизационном фонде надо выделить две составляющих: одна составляющая – это некая страховка на случай неблагоприятных изменений в мировой конъюнктуре. Например, существенное снижение цен на нефть. То есть это резервная часть. И вторая часть – это фонд будущих поколений.
Мне кажется, это абсолютно разумная вещь, о которой говорилось достаточно давно.
В то же время через весь представленный документ проходит, я бы сказал, инерционная логика. Она заключается в том, что само по себе снижение зависимости от экономики будет происходить примерно таким образом: в силу того, что будет сокращаться доля доходов или вклад в ВВП со стороны сырьевого сектора, то в результате этого будет возрастать доля сектора несырьевого. То есть речь идет совсем не о том, что у нас будет существенными или опережающими темпами расти несырьевой сектор, а о том, что ожидается с течением времени резкое сокращение сектора сырьевого.
Мне кажется, такая постановка проблемы неверна.
- А что тогда должен делать Минфин?
- Я понимаю, что роль Минфина состоит в разработке мер по обеспечению опережающего развития несырьевого сектора. Но, если мы говорим о снижении зависимости экономики от сырьевых ресурсов, то, конечно же, прежде всего, нужно задать вопрос о тех мерах, которые необходимо предпринять для развития несырьевого сектора, и о тех ресурсах, которые для этого требуются.
По логике, пусть даже такой более продвинутой, как нам продемонстрирована, мы будем все дополнительные ресурсы резервировать на тот момент, когда в бюджете не будет серьезных поступлений от сырьевого сектора. При этом реально, и внутренне это ощущается, нет убежденности у авторов этого документа, что несырьевой сектор станет достаточно серьезным и объемным. Такой подход, мне кажется, заранее настроен на какое-то поражение в плане изменения структуры российской экономики. Он фактически ориентирован на формальное изменение ее структуры: понятно, что, если одна доля сократится, другая возрастет. Наверное, все же не это имеется в виду. Мы ведь постоянно говорим, что нужно диверсифицировать структуру российской экономики, что нам нужно развивать производство с высоким уровнем обработки продукции. Именно эти планы нужно как можно скорее воплощать в жизнь.
Окончание следует.
Беседовал Владимир Володин