Виктор Шпирт покинул Советский Союз летом 1988 года. Выпускник Московского государственного пединститута, работавший на родине учителем физики в школе, за 18 лет, проведенных в Штатах, работал в самых разных коммерческих фирмах.
Что такое американский бизнес с точки зрения человека, отработавшего в нем много лет? Об этом наша беседа.

- Виктор, первый вопрос: человек приезжает в США и хочет устроиться на работу в коммерческую фирму. Какие проблемы перед ним встанут?
Когда ты устроился на свою первую работу, сколько времени прошло со дня приезда?

- Я приехал сюда в ноябре 1988-го. Тогда для эмигрантов была практически сразу доступна работа «под столом»: ты работал, просто получая наличные и ничего не оформляя, не платя налогов. На такую работу я устроился месяца через полтора – два после приезда. А уже на серьезную официальную работу – через года полтора, наверное.

- Ты. Уже собираясь уезжать, хотел идти в бизнес.

- Да. Основная проблема тех, кто приезжает в другую страну, это не работа и не бизнес – это язык. Если ты знаешь язык, перед тобой раскрывается много возможностей. От самых примитивных: нужны люди с двумя языками для работы переводчиком, до самых неожиданных: если ты знаешь английский, то можешь устроиться по своей специальности, по смежной специальности. Поэтому язык – самое основное.
Тех, кто приезжает с хорошим знанием языка, очень мало. Надо учесть, что американский язык достаточно сильно отличается от традиционного английского. Поэтому даже люди, блестяще говорящие по-английски, приезжая сюда, тратят некоторое время, чтобы адаптироваться к здешнему языку.
Более того, я, например, живу в штате Огайо, где говорят на стандартном американском языке. А уже в Бостоне говорят с более английским акцентом. На Юге уже совсем другой, южный акцент.

- То есть в разных штатах язык как-то различается?

- Не язык, поскольку слова, в общем-то, те же самые, но акцент, произношение. На слух это выглядит по-разному. Примерно так, как ты говоришь по-русски с грузином, причем живущим в Грузии.
И нетренированному уху это воспринимать тяжело. Даже тем, кто приехал со знанием языка. А если человек английского не знает, то ему приходится во всех смыслах очень сложно: язык – самое главное оружие. Мало быть профессионалом – инженером или математиком, нужно еще уметь свои профессиональные знания предъявлять. И язык здесь очень важен.

- Язык, как я помню, ты начал учить еще здесь.

- Понимаешь, когда я говорю «язык», я имею в виду не только сам язык, но и некоторые реалии вокруг него. Ведь работать приходится не только за компьютером, существуют совещания, происходят митинги, есть перерывы. Если ты разговариваешь, ты должен быть в курсе всех этих реалий: события, какие-то телевизионные программы, недавнее прошлое, политика – то, в чем состоит вся разговорная жизнь. Я уже не говорю про литературу и искусство, о которых тоже не мешало бы иметь понятие.
Поэтому время, которое требуется, чтобы войти в новую жизнь, по моим понятиям, исчисляется, в зависимости от интеллекта и возможностей, от 4-х до 7 – 8-ми лет.
А человек, который приедет в США просто поработать какое-то короткое время, может, как правило, устроиться на не слишком квалифицированную работу, скажем, официантом или что-то вроде, где язык особо не нужен, где ты со своими клиентами особо не общаешься. Либо это должен быть уникальный случай: человек, который все знает и все понимает.
Я думаю, что, если бы в Москве были какие-то центры подготовки, то таким людям было бы куда легче, попав сюда, устроится на работу.

- Но это все речь о психологических сложностях…

- Понимаешь, работа есть работа: она сопряжена со многими сложностями, в том числе и психологическими.

- Да, и поэтому я хочу спросить про другое: вот ты в Америке приходишь в первый раз наниматься в какую-то коммерческую структуру. Как отнесутся к тому, что ты эмигрант, что ты до сих пор нигде в США не работал (во всяком случае, официально)? Или это не слишком интересует твоего возможного работодателя?

- Что значит здесь эмигрант? В Америке эмигранты практически все.

- Кроме индейцев.

- Индейцы, скажу честно, редко приходят устраиваться на работу. Они либо растворились в общей массе и не воспринимаются как индейцы, либо живут в резервациях. Там у них своя особенная жизнь, я бы не сказал, что плохая – просто другая.
Поэтому все – эмигранты в каком-то поколении, и само слово «эмигрант» никого не отпугивает. Это – как ленинградец в Москве.
Основные массы эмигрантов здесь китайцы, пуэрториканцы, мексиканцы, индусы и, наверное, русские. Да, у всех разные акценты, и поэтому не только видно, но и слышно – ты русский или китаец. Но это – все. Ты ведь можешь быть эмигрантом в первом поколении, а можешь и в третьем. И когда ты приходишь устраиваться на работу, есть другие, гораздо более важные вещи.
Если во время интервью чувствуется, что у тебя проблемы с языком, а он нужен для работы, то тебя сразу не возьмут. А если язык хороший, то беседа будет продолжаться, будет рассматриваться твое резюме. Пойдет обычный процесс, который хорошо отработан.
В каждой компании есть работник, отвечающий за проведение интервью. Маленькая компания, большая – в любой все твердо знают, кто занимается приемом на работу. И никаких особых специальных барьеров я никогда не встречал.
Но я отметил бы один аспект: на любой работе есть определенный уровень технологий. И человека, который не знаком с нужным технологическим уровнем, на работу просто не возьмут.
В наше время это – компьютерные технологии. Ты должен знать, разумеется, компьютер, но и ряд других машин, например, шредер. В компьютерной части ты должен знать определенные программы: Word, Exell, еще парочку программ. Ты должен ориентироваться в интернете, должен уметь грамотно писать электронные письма. Это все – определенный уровень. Причем, посмотри вокруг, и ты убедишься, что многие люди этим не владеют. В США то же самое.
И у этих людей шансов на хорошее место в крупной фирме вообще нет. Если, например, сейчас приедет из России менеджер, который умеет оформлять поставки, договариваться с потребителями, но не знает работы на компьютере, его не возьмут. Уровень общения сейчас очень технологичен: человек должен уметь включиться в телеконференцию, его пальцы должны сами найти нужные кнопки и клавиши. И на обучение этому никто не хочет тратить время, все хотят получить работника, уже всему этому наученного.

- А что такое телеконференция?

- На компьютерах установлены камеры, и мы разговариваем, глядя на экран и видя лицо собеседника. И компании, которые пользуются такими технологиями, хотят, чтобы работник был с ними знаком. Никто не хочет тратить рабочее время на обучение. Конечно, если определенный человек очень нужен по другим своим умениям, на это пойдут, но только в порядке исключения.
Это очень важно: работодателя интересует не только фактический уровень работника, но и его уровень общения: от умения говорить по телефону до умения общаться во время телеконференций. Вот это к вопросу о языке.

- А что еще интересует специалиста по проведению интервью при приеме человека на работу?

- В разных случаях – разное. И в этих вопросах, например, между большим и малым бизнесом существует очень заметная разница.
В большом бизнесе обязанности сотрудников несколько уже. Работодателям нужен человек на определенную позицию, и они заранее точно знают, что они конкретно хотят от этого человека. Требования заранее сформулированы на бумаге или в голове человека, занимающегося приемом на работу, и он во время интервью движется по этому списку. Он спрашивает, например: «Ты умеешь считать?» - «Умею». – «А умеешь работать на компьютере?» - «Умею». – «А вот это умеешь?». То есть, когда тебя принимают на работу в большую компанию, то требуют какие-то конкретные вещи. Причем эти конкретные вещи могут оказаться достаточно общими, если на работу принимают, например, аналитика, поскольку здесь требуются способности, которые трудно проверить сразу.
Однако люди, занимающиеся приемом на работу, имеют опыт, они, как правило, хорошие психологи и понимают: нужен им этот человек или нет.

- А прием на работу в маленькой фирме?

- В маленьких фирмах очень часто работник должен совмещать какие-то обязанности. Поэтому здесь сложнее. Вот меня принимали на ту работу, где я сейчас работаю. Я – менеджер, мои обязанности – это обеспечение. Есть бумажная работа - ежемесячные отчеты.
С другой стороны, так как бизнес небольшой, я должен уметь делать и многое другое: нужно помогать другим работникам в напряженное время, например, в рождество. Поэтому я должен уметь оставить свою работу и пойти помочь продавцам в торговом зале. Я должен уметь переговорить с людьми, если есть жалобы, разобраться в них. Продавцы, которые у нас работают, жалобы на себя не принимают. Когда человек чем-то недоволен, кричит, они говорят: сейчас я позову менеджера. И разбираться в этих случаях – моя работа.
Так что мои обязанности многоплановы. И в маленьких компаниях стремятся найти именно такого человека, который бы знал и то, и другое, и третье.

- Но это же очень сложно – определять, способен ли человек выполнять многоплановую работу.

- Видишь ли, если ты приходишь устраиваться на работу впервые, месяца через полтора – два после приезда, менеджером тебя, конечно, не возьмут.

- То есть все же смотрят, где ты уже работал?

- Да. И потом фирмы готовятся к смене персонала. Например, в нашей фирме два менеджера, выполняющие разные функции. И моему, если так можно сказать, напарнику уже 72 года. Он, наверное, скоро уйдет с работы, и я приглядываю ему замену. Я, например, согласен взять человека, который чего-то не умеет: я его научу, но мне нужен человек с определенными качествами. Он не должен быть мямлей, должен быть быстрым и аккуратным. Если он скажет, что придет в четыре, то он должен приходить в четыре. Так что существует и субъективный подход к отбору кандидатов.

Продолжение следует.

Беседовал Владимир Володин