Поддержка малого и среднего бизнеса – одна из актуальных обсуждаемых сегодня тем. Об этом говорят президент России и члены правительства, депутаты и бизнесмены. Поскольку и НИСИПП, и группа компаний «Тезаурус» давно занимаются исследованиями в области малого и среднего бизнеса, а также подготовкой программ его развития, мы обратились к Владимиру Буеву с просьбой поделиться своим видением проблемы.

- Владимир Викторович, у нас государство столько времени помогает малому и среднему бизнесу, а воз, судя по мнению самого бизнеса, и ныне там. Что же происходит?

- В общем, на практике не происходит ничего особенного, хотя и деклараций много, и политическая воля власти, прежде всего президента, как будто имеется. Ничего не происходит на уровнях ниже президентского и премьерского.
Мы уже забыли, для чего в свое время задумывалась административная реформа, для чего она была нужна. Однако первоначально речь ведь шла о том, что надо убрать избыточные ограничения в экономике, стимулировать мотивационные механизмы развития экономической активности предпринимательства, прежде всего, малого и среднего бизнеса. Крупному бизнесу это не очень-то нужно: есть ограничения или нет их, крупный бизнес прекрасно обходится своими силами, которые всем известны. Его ресурсы, включая связи в верхних эшелонах власти, несопоставимы с ресурсами малого и среднего бизнеса.
Но, именно с этого момента – с декларирования снятия избыточных ограничений с любой частной инициативы – процессы стимулирования малого бизнеса и административной реформы неожиданно стали абсолютно автономными друг от друга. Их даже интеллектуально сопровождают разные экспертные группы, друг с другом почти никак не связанные. Что касается малого бизнеса, то эта часть реформы скатилась к его поддержке, накачиванию какими-то финансовыми средствами, причем накачиванию не самого малого бизнеса, а инфраструктуры, которая должна ему помогать, стимулировать развитие этого сектора.

- Фактически тех же чиновников, за него отвечающих?

- В определенной степени да. Это опять превратилось в процесс вкачивания финансовых ресурсов, и, когда через некоторое время мы опять будем анализировать происходящие в этой области процессы, может оказаться, что все идет по-старому.

- Что бизнес так ничего и не получил.

- Совершенно верно.
А второй процесс – административная реформа – также обслуживают различные экспертные группы, часть которых по роду своей деятельности может вообще не касаться проблематики малого и среднего бизнеса. Там идет разработка административных регламентов и все. А зачем они нужны сами по себе? Понятно, что для процедурного упорядочения действий органов власти и отдельных чиновников, но сам процесс уже автономизируется от того, что делать с малым бизнесом, со снятием избыточных административных ограничений в экономике.

Экономические и организационные сцепки, которые декларировались и закладывались изначально в административную реформу и в концептуальные подходы к поддержке малого сектора экономики, «благополучно» разрываются. И при этом в министерстве, отвечающем за поддержку одного и реформу другого, все вопросы продолжают оставаться в ведении одного департамента.

Скажу прямо, эти процессы, с моей точки зрения, закостенели. Это – как известный нам со школьной скамьи лозунг, бывший в особом ходу в творческой среде в начале 20-го века: «Искусство для искусства».

- Результат – ничто, процесс – все.

- Да. И поэтому результата не видно ни там, ни там. Даже такой объективный показатель, как рост малого бизнеса (а этот рост мы видим на протяжении нескольких последних лет), когда увеличивается и численность занятых в нем, и количество предприятий, и объемы производства, и объемы инвестиций, и объемы налоговых поступлений от сектора, не связан с тем, что реализуется административная реформа. Он связан с общеэкономической конъюнктурой, с тем, что в стране стало очень много денег, что часть их двинулась в сторону населения, предъявившего потом повышенный платежеспособный спрос на товары и услуги. И на этом платежеспособном спросе растет сектор малого и среднего бизнеса. А избыточных ограничений, которые должна была снять административная реформа, пока меньше не становится: уходят одни, тут же возникают другие («расширенным воспроизводством» я бы назвать это не рискнул, но простое – точно налицо). Вспоминая о том, как связана борьба с административным давлением, в том числе коррупционного плана, с поддержкой МСБ можно привести в качестве иллюстрации оценки, полученные в исследовании Фонда «Либеральная миссия» (2004 г.): снижение только коррупционных издержек на 5-10% позволило бы в совокупности высвободить от 8 до 16 млрд. руб. в год, которые малый сектор экономики мог бы направить на финансирование необходимых ему мероприятий. Для сравнения, в федеральном бюджете на 2005 г. на поддержку малого предпринимательства было выделено 1,5 млрд. руб., в 2006 г. – 3 млрд. руб., в 2007 – 3,5 млрд. руб.
Это говорит о важности качественной институциональной среды, в отсутствие которой политика поддержки МСБ существенно теряет в своей эффективности (если вообще имеет смысл). Это все равно как жителям населенных пунктов давать субсидии на дрова вместо того, чтобы раз и навсегда провести газ (хотя, может, и не самая лучшая параллель)…. Недостаток идей, что нужно делать в сфере развития малого бизнеса, сейчас особенно остро ощущается, не говоря уже у реализации тех идей, которые стали общим местом. Скажем, достаточно нестандартной и свежей идеей, если ее не «заиграть», могла бы стать казахстанская практика, о которой вы писали в журнале «Новая Политика» и которая сейчас активно обсуждается. В Казахстане любая проверка должна регистрироваться на сайте Генеральной прокуратуры. Если она не зарегистрирована, а проверяющий приходит на фирму, владелец фирмы смотрит в интернет и видит, что проверка незаконна.
Я считаю, что это – относительно простой инструмент, который может стать и эффективным. Зарегистрироваться на сайте и получить входящий номер у прокурора, возможно, и не так сложно, но на это проверяющие должны решиться, это надо посметь. Может быть, в России уровень Генеральной прокуратуры слишком высок (как говорится, «до бога высоко, до царя далеко»), но возможна ведь официальная регистрация хотя бы на сайтах самих ведомств, если проверку проводят их территориальные подразделения в регионах.
Сколько денег у нас затрачено на создание «Электронной России»: по крайней мере, сайты теперь имеют все контрольно-надзорные ведомства (так называемые «службы»). Почему не используются их возможности? Если бы некое территориальное подразделение контрольно-надзорной службы в той же Томской области, Красноярском крае, Приморье должно было в обязательном порядке зарегистрировать любую проверку на сайте федерального ведомства, не каждый бы на это решился. Это – открытая для всех база данных, к которой может обратиться любое другое ведомство, любая общественная организация, любой предприниматель, это огромный пласт статистики не только для аналитики, но и для последующих административных решений в отношении слишком ретивых контролеров. И с этим материалом в руках уже можно доказывать, что та или иная проверка незаконна. Не каждый проверяющий решился бы так «подставиться», прекрасно понимая, что идет на сомнительную, с точки зрения закона, и при этом «опубличенную» проверку.
Или, например, идея, упоминания о которой я не встречал. Малый бизнес растет, но ему уже не хватает кадровых резервов, точнее даже предпринимательская способность в России в чем-то исчерпывается – это очевидно. У нас ощущается реальная нехватка энергичных людей, готовых идти в предпринимательство. При нынешней административной нагрузке та часть предпринимателей, которая уже смогла ее преодолеть, наиболее экономически активная часть нашего населения, уже в бизнесе, новых резервов не наблюдается. То есть люди, имеющие предпринимательские способности, или уже в бизнесе, или выработали свой ресурс, или не могут преодолеть имеющуюся административную планку, чтобы выйти в бизнес. Это ведь, как считается, всего 5 – 7% от экономически активного населения.

- Да, во всем мире количество людей, имеющих способности к ведению собственного бизнеса, оценивается где-то в 7%.

- Ну вот. Но есть еще ресурс – наши активные соотечественники, оказавшиеся в силу известных обстоятельств за пределами России. Многие из них уже приехали, но многие не могут этого сделать. Какая у них основная проблема? Где жить. Если бы наша власть смогла бы для них хоть как-то решить эту проблему, экономически активная часть россиян, даже «потенциальных» россиян, могла бы потянуться в страну. И она дала бы импульс дальнейшему развитию бизнеса. И еще: это не только дополнительный стимул развития предпринимательства, но фактор интеграции постсоветского пространства.

- Мы принимали несколько программ по переселению соотечественников, но все они провалились. Наши чиновники не хотят создавать условия для возвращения в Россию активных людей, им нужны бесправные гастарбайтеры.

- И основная проблема этих людей: где жить в первое время. Если бы предоставлялись возможности жилья, даже временного, на год-два-три, ситуация могла бы измениться. Люди получали бы временной лаг на обустройство и налаживание жизни, а дальше – крутись, создавай свое дело. И, имея такой ресурс, активные люди, наши соотечественники, поехали бы к нам. Но пока мы об этом не думаем. А пора бы уже подумать.

Окончание следует.

Беседовал Владимир Володин