На этой неделе действующий президент поднял «на щит» тему малого предпринимательства. В принципе это неудивительно: во-первых, Дмитрий Медведев в самом начале деятельности на высоком посту главы государства попытался сделать идею «развития МСП» едва ли не ключевой своего президентского срока, но потом в суете будней подзабыл об этом. А во-вторых, тематика малого и среднего бизнеса является не столько экономически, сколько политически актуальной, если не сказать конъюнктурной, поэтому о ней всегда вспоминают в предвыборный и выборный периоды (большое количество единиц электората).
О чем говорил президент? Вроде бы о правильных вещах – о трех ключевых проблемах. О том, как бизнес замучен административным и правоохранительным прессом, задавлен монополиями и разорен высокими тарифами и сложностями подключения к энергосетям (что тоже по сути проблема монополизма).
А к чему все сводилось в последние 7 лет и в конечном итоге свелось даже на этой встрече президента с первым вице-премьером правительства и государственными банкирами? К тому, что «за последние три года из федерального бюджета на эти цели было перечислено 124,5 млрд. руб., не считая различных программ поддержки бизнеса в регионах...»
Вот так вот реальные проблемы бизнеса, артикулируемые на уровне деклараций, подменялись, подменяются и, нет сомнений, будут продолжать подменяться тем, что ... пожар надо гасить большим количеством бумажных купюр. Вся действующая федеральная программа «развития» малого предпринимательства, реализуемая по линии МЭРа, состоит исключительно из «раздачи финансовых слонов» в региональные бюджеты.
... Вплоть до середины осени прошлого года казалось, что 2011 год может стать «пиковым» с точки зрения масштабов выделения бюджетных (и федеральных, и региональных) денег на такую «поддержку» и ознаменуется началом другой тенденции. Так, в структурах федеральной власти (Минфин) не просто заговорили о возможном сокращении финансирования – в официальных бумагах появились цифры, в 2-3,5 раза ниже текущих (эти цифры впоследствии стали законом).
Что тут же позволило мнениям двух других больших начальников (директора профильного департамента Минэкономразвития и руководителя главной общественной организации, «защищающей» российский малый и средний бизнес) слиться, как души, «в один аккорд, в единый стон.. и [разумеется] в унисон». Один начальник посчитал, что механизмы поддержки малого бизнеса малоэффективны из-за «небольших сумм, выделяемых государством»: «говорить об ощутимом влиянии этой программы на малый и средний бизнес с учётом его оборота в 18 триллионов рублей ... «по крайней мере, наивно».
Другой назвал такое сокращение «значительным», сделав упор на том, что это «может повлиять на темпы развития малого бизнеса самым отрицательным образом» (наиболее забавный пассаж был про «растущую популярность» программы у предпринимателей: «За счет ее реализации увеличивается количество субъектов МСП... Сейчас необходимо, наоборот, наращивать объемы бюджетной поддержки МСП...» (http://opora.ru/news/events/tribune/13892/).
Общий «рефрен» чиновника и общественника был таким: денег мало, надо не уменьшать их количество, а давать все больше и больше, только тогда сектор расцветет пышным цветом и можно будет, судя по «намекам» на причинно-следственные связи, решить задачу: «за 10 лет удвоить долю малого бизнеса в ВВП: с 20 сегодняшних процентов до 40» и «утроить долю занятости с 22 до 60-70%».
Поскольку видение того, что нужно делать дальше, чтобы сектор не стагнировал и не сжимался, различно в среде «профильных госслужащих» и «предпринимателей-общественников», с одной стороны, и в среде экспертов и обычных предпринимателей, с другой, дискуссия должна переместиться в плоскость анализа и оценки эффективности того, что государство уже сделало и продолжает делать в рамках действующих с 2005 года программ. Ответ на этот вопрос неизбежно должен дать ответ и на другой: нужно ли дальше наращивать объемы их финансирования или лучше сделать прямо противоположный шаг? «Квартирный вопрос», как известно, испортил многих, а так все люди хорошие...
Какие сегодня предъявляются претензии к действующей программе федеральной финансовой поддержки малого и среднего предпринимательства?
Пункт первый и основной. Программа неэффективна и нерезультативна и не исключено, что даже отрицательно влияет на развитие бизнеса. Малый бизнес показывал устойчивую динамику роста в промежутке между 2003-м и 2008-м годами (точнее, до 2007 года включительно). В 2003-м и 2004-м годах никаких государственных программ поддержки в стране уже не действовало (специализированный Федеральный фонд был в стадии ликвидации и финансовые средства в сектор не направлял), в 2005 году новая программа поддержки во многом только замышлялась новым поколением государственных «поддержантов», а между тем сектор бурно рос в отличие от всего предыдущего десятилетия.
В 2008 году сменился сам «объект» МСП (законодательно установленные критерии). Поэтому мы не знаем, что произошло в 2008-м году с тем же самым объектом, сравнивать объект МСП до 2008-го года с объектом более ранних периодов стало просто невозможно. Можем только сказать, что законодательное толкование объекта до 2008 года было уже (от слова «узкий»), чем после: его рамки после были существенным образом расширены механически (численность занятых для предприятий ряда отраслей, которые перешли в категорию «малых», была увеличена до 100 человек; ранее критерий был иной: для сельского хозяйства и научно-технической сферы – 60 человек, для оптовой торговли – 50, для розничной торговли и сферы бытового обслуживания – 30, для иных отраслей и видов деятельности – 50).
Зато объективная статистика показывает другое: именно после 2008-го года (госпрограммы развернулись уже во всю ширь и мощь) четко обозначился тренд отрицательной динамики. При количественном росте числа МСП на 9 c «копейками» процентов в 2009 году (что позиционировал как достижение большой «общественный» начальник) у них упала занятость на 1,1%, почти на 17% - обороты и почти на 33% - объемы инвестиций. Именно сокращение инвестиций «в себя любимых» свидетельствует о том, что сектор МСП не особо верит в перспективы развития и уж тем паче в программы своей поддержки.
При этом сам количественный рост создавался в значительной мере тоже механически, за счет субсидий безработным, выдаваемых на «открытие собственного дела» по линии Минздравсоцразвития. За прошедшие 2 с половиной года их выдано уже свыше 350 тысяч, соответственно «создано» такое же количество «новых бизнесов» – и это только по одной линии, не считая те бизнес-единицы, что «народились» на средства профильного департамента Минэкономразвития, региональных и муниципальных бюджетов.
Забавный сюжет: субсидии одного ведомства (Минздравсоцразвития) красиво «улучшают статистику» другому (профильному департаменту МЭР, отвечающему за развитие МСП). Вот это и есть «расширенный комментарий» к тому, как «за счет ее [программы] реализации увеличивается количество субъектов МСП».
В связи с проведением сплошного статистического наблюдения, до сих пор нет точных публичных данных по всему кругу малых предприятий (прежде всего – микро-) за 2010 и 2011 годы (1). Поэтому можно судить только о динамике малых предприятиях с числом занятых от 15 до 100 человек, но статистика по ним тоже безрадостная: число этих МП за 2010 год уменьшилось на 3,6%, количество занятых на них снизилось на 2,9%, а при росте оборотов на 7% сократились объемы инвестиций на 6% (с учетом индекса потребительских цен). Эта статистика показывает, что в 2010 году «размывался» самый устойчивый сегмент малого бизнеса, та самая стартовая «подушка», которая должна служить субстратом для появления средних и крупных бизнес-единиц.
Пункт второй. За шесть лет вокруг финансовых потоков, направляемых на господдержку малого и среднего предпринимательства, сформировался устойчивый «коррупционный рынок» со своими интересами. Неформализованные интервью показывают, что «откатные расценки» на получение субсидий начинающим предпринимателям для открытия собственного дела могли достигать 50% (деньги-то «дармовые», предприниматели могут и «поделиться»).
Пункт третий. Вокруг любых государственных финансовых потоков всегда формируются очень специфические группы интересов, проще говоря – лоббисты. Не избежала такого «следствия» и федеральная программа. Причем, в нашем случае эти группы искусственны, потому что зачастую на собственное «становление и развитие» могут потреблять больше ресурсов, чем идет в собственно малый и средний бизнес. Рост влияния такого рода групп («инфраструктуры») может в обозримом будущем существенным образом обуславливать разрастание их аппетитов по отношению к «бюджетному пирогу». Как выразился один из предпринимателей, «капитализация созданной инфраструктуры в России скоро будет выше, чем всего малого бизнеса». Придется придумывать некие компенсаторные механизмы, позволяющие мягко отодвигать их от «потоков», не создавая новых «общественных конфликтов» (аналог – саморегулирование, СРО, куда переместились существенные группы чиновничье-бюрократического влияния).
Пункт четвертый. Растут иждивенческие настроения среди той крайне малой части малого бизнеса, кому удалось получить различного субсидии или компенсации (как выразился один периодически получающий компенсации предприниматель, «халявные деньги стимулируют халявить»). Эти настроения еще не фиксируются количественно, но уже обозначаются при применении качественных исследовательских методов.
Пункт пятый. Банальное нецелевое использование средств. Росфиннадзор, проверявший в 2010 году использование средств программы за 2009 год (2) , насчитал почти 1 млрд. рублей, израсходованных с нарушениями. Причем, во многих субъектах РФ нарушения были при использовании больше половины выделенных из федерального бюджета денег, а в одном из регионов их уровень достиг ни много ни мало - почти 100%. Фокусированные интервью показывают (исследовательский компонент), что средства, перечисляемые по сути в виде «трансфертов» в бюджеты регионов по статье «Малый и средний бизнес», часто направлялись на покрытие «текущих кассовых разрывов» (на более неотложные социальные нужды).
Регионы, заявляясь на конкурсы в профильный департамент МЭР для получения федеральных средств, обязываются внести и свою часть лепты в виде «софинансирования», но не все это делают по факту, а полноценный мониторинг, анализ и оценка подобных «сюжетов» отсутствуют... А уж когда деньги в регбюджеты приходят в самом конце года, вообще получается песня: еще ДО того, как средства «освоены», регионы уже должны отчитаться, какой эффект для развития сектора МСП принесли.
Интересный «кейс» по счастливой случайности преподнес недавно для анализа такой регион как Москва. В связи со сменой московской управленческой команды с начала 2011 года фактически полгода никак не финансировалась городская программа поддержки МСП: малый бизнес этого вообще никак не заметил, заметила только «инфраструктура» (те самые специфические группы интересов).
Раз нет результата, зачем такие федеральные программы? Если в 2011 году на финансирование программы государством было выделено почти 21 миллиард рублей, то первоначально закон №357-ФЗ «О федеральном бюджете» от 13 декабря 2010 года предусматривал выделение в 2012 году 10 млдр. рублей, а в 2013 – радикальное сокращение до 5,8 миллиардов. Появились шутки: а вдруг после этого малый бизнес снова покажет рост, как случилось в 2003 году (в каждой шутке всегда есть лишь доля шутки), но чуда не произошло.
Выступая 18 октября с.г. на секции «Малый и средний бизнес – опора модернизации» в рамках проводимого ТПП Национального конгресса, директор профильного департамента Минэкономразвития Наталья Ларионова объявила как о принятом решении выделение в последующие годы на федеральную программу: в 2012 году - 21 млрд. рублей, 2013-м году – 22 млрд., а в 2013-м году – 23 млрд. Так что нас ждут новые «пики», если, конечно, по известным причинам не придется секвестировать бюджет.
Самое время тут снова обратиться к «пункту третьему»...
Так что говорится всегда одно (боремся с чиновничьими барьерами и монополиями), а делается всегда другое – перманентно увеличивается объем финансирования для того, чтобы якобы «снять ресурсные ограничения для сектора».
(1) Появились предварительные данные переписи, но как их сопоставлять с «выборочными» базами данных, которые накоплены Росстатом на два предыдущих года, пока нет полной ясности.
(2) Своих «финансовых контроллеров-исследователей» ждут теперь 2010 и 2011 годы.
В сокращенном виде текст был опубликован на Slon.ru