Событий, повлиявших на сектор глобально, как например, это сделал кризис, не было. Что касается предпринятых государством «реактивных» мер для смягчения ударов финансово-экономического «цунами» или мер, которые преподносились как таковые, то хотел бы выделить три.

Я считаю эффективными любые меры, которые даже минимально продвигают сектор вперед, что довольно трудно делать в условиях забюрократизированного государства.

Первое, что удалось сделать – разработать и принять новую версию «закона о проверках». Одна из его ключевых норм – необходимость согласования контрольными/ надзорными органами внеплановых проверок с прокуратурой – сразу показала, что до половины (в в ряде регионов и больше) проверок малых предприятий в прошлые годы проводилось незаконно. Ничем иным невозможно объяснить тот факт, что, как только между «совокупным контролером» и малым предпринимательством встал «фильтр» в лице прокуратуры, именно такой процент «заявок на проверки» строгое прокурорское око отказалось удовлетворять. Разработка и принятие этого закона – единственная по-настоящему серьезная заслуга в сфере поддержки малого предпринимательства со стороны Минэкономразвития и профильного «мэровского» департамента.

Исторически в России боролись две концепции возможной поддержки малого предпринимательства, которую должно или могло бы оказывать государство. Первая – патерналистская – «не учите малый бизнес жить, лучше помогите материально». Вторая – создание условий – деньги и спрос предприниматель найдет сам, установите ему прозрачные и четкие правила игры и не создавайте избыточных и искусственных ограничений для ведения бизнеса. Нынешняя политика – попытка скрестить ужа с ежом – особых результатов не дает. Разве что, как было сказано, в части отдельных иголок ежа (закон о проверках, отмена кассовых аппаратов для «вмененщиков», малая приватизация). Раздача малым предприятиям федеральных и региональных «рублевых слонов» в виде грантов/субсидий (патернализм в чистом виде) фактически никакого положительного влияния на сектор, на мой взгляд, в 2009 году не оказала. А эффективность подобного расходования бюджетных средств еще ждет своих непредвзятых оценщиков.

Хочу отметить еще два воздействия, которые оказали положительное влияние на определенную часть сектора МСП.

Это отмена кассовых аппаратов для плательщиков вмененного налога. Об этом говорилось много лет на разных площадках. Смысла в применении кассовых аппаратов предпринимателями ряда видов деятельности, налог которым административно «вменялся» и никак не был связан с их реальными доходами или оборотом, не было никогда. Тем не менее создавало какие-то рентные и по сути административные рынки. И вот свершилось: кассовые аппараты для этой категории предпринимателей в 2009 году были отменены. Согласно официальным данным, это практически сразу облегчило жизнь тысячам предпринимателей, сняв с них непроизводительные расходы. Около 60 тысяч пользователей контрольно-кассовой техники в первые месяцы действия закона сняли ее с учета, перейдя на документы, подтверждающие прием денежных средств за товар.

Ну и наконец капля в море… Пусть ненамного, но больше стало мелких частных собственников. Благодаря закону «о малой приватизации» (хоть его и окрестили коррупционным) в 2009 году свыше 3 тысяч малых и средних предприятий смогли выкупить арендуемые у государства и муниципалитетов помещения. Эти МСП стали базово независимыми от власти (хотя и сегодня никаких гарантий собственности в стране нет). Тем не менее человек, однажды ощутивший себя собственником, готов эту собственность защищать от кого бы то ни было, даже от государства. Чем больше малых собственников в стране, тем стабильнее государство, тем шире социальная база среднего класса.