Впервые громко заговорили о серьезном сокращении числа работников федеральных министерств и ведомств (после начала второго этапа административной реформы, связанного непосредственно с принятием решения о реорганизации структуры федеральных органов исполнительной власти/ФОИВов). Причем, что показательно, заговорили внутри самих органов. Если это действительно случится, то расчеты «пессимистов от государства» (они же – одновременно и оптимисты, с какой стороны посмотреть) на то, что очередная реформа закончится очередным переименованием госорганов и пересаживанием чиновников из одного кресла в другое, могут не оправдаться. «На улице» может оказаться большое число нынешних федеральных государственных служащих, часть из которых (наиболее продуктивная или успевшая «выстроить отношения») может быть востребована бизнесом. О серьезности намерений в части практических решений как будто свидетельствует и тот «маленький» факт, что у министров, существенно повышающих свой политический (а по большому счету и экономический) вес в государстве, теперь планируется наличие «всего» двух заместителей. Кстати, последнее в целом объясняет и резкие заявления отдельных нынешних замминистра, рискующих оказаться вне рамок праздника жизни, об «абсолютно неэффективном решении».

Понятно, что смена персоналий-лидеров административной реформы неизбежно повлечет и определенную трансформацию (корректировку) подходов к ее проведению. К слову сказать, значительный пласт наработок различных экспертных групп, сопровождающих ранее деятельность Комиссии под руководством экс-вице-премьера Бориса Алешина, и самой этой комиссией не востребовался в полной мере, а сейчас часть даже «принятого» просто «подвисла» (законопроект «О лицензировании отдельных видов деятельности», сокращающий число лицензируемых видов деятельности на несколько десятков и со скрипом проходивший Комиссию, сегодня аппаратом правительства вновь возвращен на доработку в Минэкономразвития России). Сейчас многие наработки «мертвым грузом» лежат в компьютерах и на CD-дисках экспертов, обеспечивавших во времена Бориса Алешина аналитическое сопровождение прежней Комиссии по проведению административной реформы. Фактически из первоначальных идей реформы худо-бедно реализована только одна: ФОИВы выстроились в вертикальную триаду: министерства-службы-агентства (впрочем, до агентств руки еще не дошли). За министерствами – правоустановление; за службами и государственными агентствами (под которые еще нет внятной нормативно-правовой базы) – правоприменение: службы – в части надзора и контроля (в том числе за предпринимательской деятельностью), агентства – в части реализации хозяйственных функций и функций по оказанию публичных услуг. Уже в апреле, как нам обещают, должно быть «покончено» с положениями о новых ФОИВах. Все быстро и, видимо, без всякой общественной экспертизы, что тоже может быть чревато «граблями».

За примерами из совсем недавней практики далеко ходить не нужно. Вот перл из проекта положения, подготовленного для себя чиновниками несуществующего ныне Министерства путей сообщения РФ (сразу после реструктуризации «старого» МПС, но незадолго до решения Президента, касающегося общей реорганизации структуры ФОИВов): «Осуществляет организацию работ по обязательной сертификации железнодорожного подвижного состава и его составных частей, контейнеров, используемых для организации перевозочного процесса, специализированного оборудования железнодорожного транспорта, элементов инфраструктуры железнодорожного транспорта, сооружений, специальных программных средств, используемых для организации перевозочного процесса, услуг, оказываемых при перевозках пассажиров и грузов и т.д. [список неполный] на соответствие установленным требованиям безопасности движения и эксплуатации объектов железнодорожного транспорта, безопасности жизни и здоровья граждан, пожарной безопасности, сохранности перевозимых грузов, охраны труда, экологической безопасности, санитарно-эпидемиологическим правилам и нормативам…». Как будто и не было закона «О техническом регулировании», в котором обязательную сертификацию осуществляют специальные вневедомственные органы по сертификации, а процесс саморегулирования процедур подтверждения соответствия целиком «завязан» на вневедомственные же (рыночные) структуры – аккредитованные испытательные центры и лаборатории. Как будто не хватало уже существующих (и планируемых) органов надзора/контроля в области охраны труда, экологической и санитарно-эпидемиологической безопасности и т.д.

Между тем при всех трансформациях принципиальный подход к продолжению административной реформы, который должен сохраниться при любом раскладе событий, касается изменения системы (правил) взаимоотношений государства (чиновников) с обществом в целом и с гражданами и организациями в частности (включая предпринимательские структуры). Что касается изменения «правил игры» государства и бизнеса, которые должна решить реформа, это:

- Невозможность установления новых ограничительных норм и правил для предпринимательского сообщества (правоустановление) без серьезной предварительной и публичной процедуры их общественной экспертизы;
- Невозможность приостановления деятельности бизнеса во внесудебном порядке (правоприменение) - это влечет за собой корректировки Кодекса об административных правонарушениях;
- Невозможность взимания государственными (муниципальными) контрольно-надзорными органами административных штрафов во внесудебном порядке;
- Передача ряда выполняемых ныне государством функций саморегулируемым организациям, что, разумеется, не должно повлечь монополизма СРО; саморегулируемых организаций тоже должно быть много, лучше – хороших, без «разных» (требуется интенсификация подготовки законопроектов в части СРО, изменение «отраслевого» законодательства: об аудите, оценочной деятельности, рынке ценных бумаг и т.д.);
- Выведение из государственного ведения осуществления различного рода экспертиз и передача этого компонента в рыночную (частную) сферу;
- Переход на иной принцип финансирования госорганов: от сметного порядка к финансированию «по функциям и по результатам» (вспомогательный по отношению к предыдущим принцип).

А главное: у «правоприменительных служб» в руках должен быть соответствующий рыночным реалиям инструмент – качественный технический регламент, детально прописывающий все перечни обязательных требований, предъявляемых государством к бизнесу по обеспечению безопасности продукции на всех этапах ее жизненного цикла (от производства до реализации). Без развития реформы технического регулирования, которая на сегодняшний день по большому счету застопорилась (до сих пор нет ни одного действующего технического регламента, более того – ни одного проекта регламента на рассмотрение правительства также не вносилось), только административная реформа, будь она проведена хоть в самом лучшем виде, позитивного результата для бизнеса не даст.