1. Пока неясно, кто и какие именно функции государственной политики в отношении малого предпринимательства будет осуществлять в новом кабинете. Скорее всего, однако,генерировать идеи будет МЭРТ. Непонятно, будет ли создана на базе ФФПМП некая служба, или ее не будет вовсе. Но даже если что-то и будет создано, денежки уже уплыли в Российский банк развития, так что в ближайшем будущем от этой структуры большого вреда для малого предпринимательства не будет. А какая возможна польза и в чем? Для этого надо понять, чего вообще малое предпринимательство хочет.
2. Какие существенные изменения произошли в положении малого предпринимательства за последние примерно 10 лет, если вчитаться в результаты многочисленных опросов?
• Совершенно ушло упование на какую-то государственную поддержку, которое было достаточно отчетливо выражено в первой половине 90-х гг.: научились решать проблемы сами и поняли, что это – единственно возможный путь,
• Из верхних строк рейтингов ушли финансовые проблемы, туда переместились проблемы, связанные с непрозрачностью налогов (повторю – не столько их высоты, сколько непрозрачности и запутанности налоговой системы), а также с гнетом административно-контрольных процедур.
Все говорит о том, что малое предпринимательство поняло: его пути-дорожки с корпорацией под названием “российское государство” разошлись. Дань, несмотря на это, платить все равно придется, и нужно искать возможности поторговаться, чтобы эта дань была поменьше, а также чтобы сюзерен, посылающий сборщиков дани, запретил им слишком большую часть ее класть в свои карманы вместо кармана сюзерена.
3. Как мне представляется, такие надежды на сюзерена иллюзорны – в силу того, что он сам карманы проверять не будет и не может, а пошлет других, которые сами тоже, того… в общем, получается сказка про белого бычка.
4. Иллюзорны и надежды на административную реформу. Прохождение и итоги внедрения пакета по дебюрократизации показали – нельзя влить новое вино в старые мехи. Проблемы малого бизнеса лежат сегодня не в области технологий организации государственного администрирования малого бизнеса, а в области (а) принципов взаимоотношения государства и общества и (б) понимания экономически активными слоями гражданского общества своих ближайших и последующих задач.
5. Совершенно очевидно, что российская бюрократия смогла консолидироваться гораздо быстрее, чем бизнес, в особенности - малый. И дело тут не в особенностях ментальности российских малых предпринимателей, а в особенностях той общественной системы, которая сложилась. Ее отличительными особенностями является значительная доля перераспределения ВВП через бюджеты и отсутствие демократического контроля за властью, что стимулирует ускоренное, опережающее формирование соответствующих групп интересов и рентоориентированное поведение.
6. Такое рентоориентированное поведение наблюдается на уровне государства в целом, на уровне отдельных министерств-корпораций и, наконец, на уровне отдельных чиновников. Мне представляется, что малое предпринимательство может добиться каких-то значимых изменений своего положения, если удастся правильно описать и использовать не то общее, что все три этих уровня объединяет, а то различное, что их разъединяет. Потому что только играя на этих различиях, можно чего-то добиться. Апелляции к “государству вообще” наивны и приводят чаще всего к противоположному эффекту. Критика «государства вообще» дает ответ на вопрос «кто виноват», но не на вопрос «что делать?»
7. Что же их различает?
(а) Государство в целом, как институт, абстрактно говоря, не против того, чтобы малый бизнес плодился и размножался. Потому что теоретически это приводит в среднесрочной перспективе к росту налогооблагаемой базы, занятости и т.п. замечательным вещам. Государство как институт возражает только против теневой активности малого предпринимательства – потому что снижается налогооблагаемая база. Поскольку МЭРТ функционально более всего сосредоточено на выработке некоторых «идеальных» целей государственной политики и не имеет никаких специальных рычагов для “доения” малого бизнеса (в виде контрольных функций и оказания услуг), постольку оно на уровне министерств-корпораций наиболее адекватно отражает эти средневзвешенные государственные цели и интересы в отношении малого бизнеса.
(б) Федеральные агентства и службы и функциональные звенья региональных администраций, наделенные правами администрирования и контроля, гораздо менее дружелюбны. В условиях бюджетных ограничений, которые противоречат их потребностям, диктуемым законами Паркинсона, они видят в малом предпринимательстве прежде всего дойную корову. Вопрос для них - лишь в том, как надоить побольше. С этой целью им нужно (1) сопротивляться попыткам благодушествующих реформаторов из МЭРТ или откуда бы то ни было еще сократить их соответствующие полномочия, (2) под любым предлогом доказать, напротив, необходимость расширения их полномочий – в том числе, путем перераспределения функций за счет задремавших или ослабевших во внутрибюрократической конкуренции ведомств.
Особняком здесь стоит – или лежит – Минфин. По логике вещей – особенно в период экономического роста и снижения остроты проблем бюджета – Минфин должен быть озабочен не только краткосрочными и не только фискальными проблемами. Но получается иначе: все инициативы Минфина в отношении малого предпринимательства (а также все усилия, направленные на то, чтобю не пропустить инициативы иных ведомств) были до сих пор отчетливо фискальны. Взять хотя бы нелепую планку в 15 млн. рублей для упрощенного налогообложения, не говоря уже о всех прочих новациях, которые Минфин протащил в Налоговый кодекс.
Раньше, когда МНС существовал отдельно, опасность была меньше – можно было (теоретически) сыграть на неких противоречиях между Минфином и МНС. Сегодня невозможно и это. Таким образом, их нужно стремиться изолировать – через процедуры экспертизы новых законопроектов и через лоббирование публичных слушаний по ряду уже действующих норм (например, о невозможности добровольной уплаты НДС перешедшими ну упрощенку и т.п.), организуемых новым ведомством И. Артемьева, аппаратный вес которого будет, судя по всему, сопоставим с весом министерств-монстров.
(в) Отдельные чиновники, которым хочется кушать, заинтересованы не только в том, чтобы существовало как много больше процедур контроля и администрирования, хороших и разных, но чтобы они по возможности были плохо прописаны и противоречили друг другу. В этих условиях они могут легко путать “свою личную шерсть с государственной”. Кроме того, они не очень заинтересованы в наличии публичного контроля за своей деятельностью – отсюда непрописанность регламентов, “засекречивание” любой информации о своей деятельности и т.п.
8. Как человек из эпохи исторического материализма, я в данной связи вспоминаю рецепт В.И. Ленина относительно того, как победившему рабочему классу вести себя в деревне. Борьба с кулаком при нейтрализации середняка и опоре на бедняка, говорил он. Полагаю, эта схема может пригодиться – хотя мы не в деревне, и малый бизнес отнюдь не победил. Каким образом?
9. Необходима опора на «бедняка», которому нечего терять при ликвидации коррупционных навесов в сфере регулирования малогом бизнеса, т.е. на МЭРТ. Необходимо с ним сотрудничать, что, собственно, например, ОПОРА России и делает. Но только этого мало.
10. Необходимо, далее, добиться нейтрализации «середняка» - т.е. чиновника. Этого можно добиться, одновременно применяя кнут и пряник. Кнут – в виде присуждения разного рода анти-премий самому могучему строителю барьеров на пути малого предпринимательства, стимулированию (в том числе, спонсированию) журналистских расследований и проч. Пряник – в виде просчитанной программы увеличения размеров официальной зарплаты в случае реализации альтернативной, выдвигаемой бизнес-сообществом политики в отношении малого бизнеса и соответствующей реорганизации всей инфраструктуры поддержки. (Об этом – ниже.)
11. Необходимо, наконец, вести решительную борьбу с «кулаками», т.е. министерствами-корпорациями. Каковы могут быть методы этой борьбы? Прежде всего, организация публичных конкурсов на самое тормозящее развитие малого бизнеса (в регионе, городе, отрасли и т.п.) ведомство – это вполне по силам объединениям малого бизнеса. Это отчасти уже делается ОПОРОЙ в ряде регионов. Но этого мало. Потому что недостаточно колоть глаза – нужно еще разработать альтернативу. С этой целью необходим не только кнут, но и пряник. Например: что мешает, скажем, предпринимательской общественности – на уровне бизнес-объединений областного уровня – объявить конкурс на «наиболее дружелюбное лицо» в областной/республиканской администрации? И наградить такое лицо /лиц солидными гонорарами, сопоставимыми с суммами средних по размерам «заносов» и «откатов», за публичное чтение лекции (преподавательская деятельность чиновникам не запрещена, а размер оплаты – вещь сугубо индивидуальная)? Такая мера, возможно, создаст у части чиновников мотивацию, несколько отличающуюся от сегодняшней.
12. Но самое главное - необходима инвентаризация государственной машины с точки зрения цены и качества выполняемых ею в отношении малого предпринимательства функций. И выработка предложений по снижению связанных с этим общественных затрат – при направлении полученной экономии на финансирование, в частности, программ поддержки малого бизнеса или конкретных ведомств.
13. Кто и как то должен сделать? Мне кажется, инициативу должен взять на себя крупный бизнес. Он вполне может – в лице своих групп интересов и ассоциаций (РСПП, например) – сформулировать внятное техническое задание одному из крупных консалтинговых агентств на разработку бизнес-плана оптимизации подсистемы управления политикой в отношении малого предпринимательства и приватизации части функций в этой сфере. Прецеденты есть: лет 7-8 тому назад много шуму наделало аналогичное исследование, выполненное на материалах ФРГ, в ходе которого было выработано много дельных предложений и обнародована огромная сумма возможной экономии бюджетных средств при передаче соответствующих функций в виде государственного заказа частным управляющим компаниям. Например: кто сказал, что федеральная служба (если таковая придет на смену ФФПМП) должна быть учреждением – с кабинетами, людьми, бумагами? Почему служба не может быть некоей суммой бюджетных обязательств, за право распоряжаться которыми на основе прозрачных бизнес-планов будут состязаться частные управляющие компании?
14. Почему – крупный бизнес? Нечем ему, что ли, заниматься? Крупный бизнес – по следующим причинам. Во-первых, сейчас он озабочен своим имиджем – пора что-то не просто продекларировать, а сделать не для себя любимого, а для экономически активного населения (экономически неактивное население его все равно никогда не полюбит). Во-вторых, если начнется постепенный переход на интенсивный путь развития (а в некоторых крупных российских корпорациях он уже начинается), то нужно будет думать о социальных последствиях – в том числе, о высвобождаемых работниках и т.п. Создать в стране условия для развития малого бизнеса – сложнее, но зато дешевле, чем выплачивать всякие социальные пакеты. В-третьих, крупный бизнес располагает соответствующими аналитическими и - несмотря ни на что - лоббистскими возможностями.
15. Я не питаю иллюзий, что на этом пути все получится. Просто других путей и других влиятельных групп интересов, которые могли бы не просто предложить концепцию осмысленной политики в отношении малого предпринимательства, но и добиться ее реализации, в обозримом будущем я в России не усматриваю.