Тема борьбы с коррупцией как еще одного национального суперпроекта возникла в отечественных СМИ сразу после инаугурации нового президента России и с тех пор занимает в них достаточно важное место. Не имея, разумеется, возможности в рамках обзора даже перечислить все публикации на эту тему, обратимся к некоторым из них, вышедшим в свет за последние 3 недели.

«Медведев начинает. И выигрывает?» - эту статью Егора Терентьева «Независимая Газета» опубликовала 3 июня:
«Когда Владимира Путина на его последней пресс-конференции в статусе президента спросили, какая проблема более всего утомила его на посту главы государства («не решается, и все, хоть ты тресни», пояснил журналист свой вопрос), тот, практически не задумываясь, коротко бросил: «Коррупция». …Коррупция в России традиционно считается проблемой нерешаемой: понятно, что ликвидировать ее полностью, как и любую другую разновидность преступности, не удастся, но и свести хотя бы к среднеевропейскому уровню, как уверены многие, крайне затруднительно, если вообще возможно.
Наблюдатели уверены: масштабы коррупции в современной России колоссальны. По подсчетам фонда «Индем», ежегодный коррупционный оборот в стране составляет 300 млрд. долл., что сопоставимо с размерами доходов федерального бюджета. Трансперенси Интернешнл ставит Россию на 143-е место в мире по индексу восприятия коррупции.
Между тем ответ нового президента Дмитрия Медведева на существенно усилившиеся в последние годы коррупционные вызовы пока получается чисто бюрократическим. Очевидно, что само по себе создание Совета по противодействию коррупции проблемы не решит.
…Однако даже это небольшое отличие в названиях дает повод пока для очень умеренного, но все же оптимизма: «противодействие» – понятие значительно более широкое, чем просто «борьба», и указывает на возможность выработки действительно системных решений, что, собственно, подчеркивает и сам президент. До сих пор же коррупция рассматривалась исключительно в криминальном ракурсе, а противодействие ей виделось лишь в уголовном преследовании коррупционеров, зачастую превращавшемся в эффектную, но неэффективную кампанейщину.
…Считается, что укорененность коррупции в России имеет глубокие исторические причины: до петровских времен государственные служащие вообще не получали жалованья и совершенно официально содержались за счет лиц, заинтересованных в их деятельности, – «кормления». Получение взятки стало преступлением, по сути, лишь при Петре Великом.
…Как и коррупция всегда была распространена повсеместно, так и борьба с ней во все времена становилась едва ли не обязательным элементом внутренней политики всех российских руководителей. Причем к коррупции относились сугубо как к криминальному явлению, противопоставляя ему репрессивные меры, иногда в виде массовых кампаний в низовом и среднем уровнях номенклатуры. Что характерно, высшие слои элиты практически никогда не страдали от жестких антикоррупционных мер.
…Недавняя волна арестов высших чиновников на муниципальном и региональном уровнях – очередной пример антикоррупционной кампанейщины, никак не повлиявшей на общий уровень распространенности мздоимства в стране.
Бесперспективность подобных мер понимал еще Петр Первый. Поговаривают, что первый российский император одно время собирался вешать любого чиновника, укравшего на сумму, равную цене одной веревки. Но быстро одумался, поскольку рисковал остаться вообще без государственного аппарата. Тем более что в его администрации борьбой с коррупцией занимался, как впоследствии выяснилось, отъявленный взяточник.
…Коррупционная модель поведения давно стала восприниматься в обществе как норма. Население фактически поделено на тех, кто дает взятки, и тех, кто их берет. По данным социологов, общество относится к коррупции весьма мягко, а некоторые ее проявления даже не считает преступлением. Как с точки зрения житейской логики не считается преступлением и дача взятки во многих повседневных случаях взаимоотношений с представителями власти.
…«В нашем обществе очень низкая правовая культура, для большинства людей законы не существуют, – объясняет социолог, руководитель аналитического отдела ВЦИОМа Леонид Бызов на сайте apn.ru. – Они или не слышали ни о каких законах, или не уважают их. Все привыкли, что у них есть знакомый человек в администрации: нужно сходить, что-то принести ему – и проблема будет решена, есть знакомый милиционер, и так далее. Именно так все решают свои проблемы. Сегодня коррупция делает решение вопросов проще, удобнее и эффективнее».
…Руководитель фонда «Индем» Георгий Сатаров первым ввел в оборот термин «коррупционноемкость». Так эксперт попытался обозначить всю сумму потенциальных взяток, которые могут быть вложены в отдельную отрасль, проект, начинание. «В рамках нынешнего режима (а Медведев находится в рамках этого режима) он вряд ли что-то сумеет изменить, даже если захочет. Побороть коррупцию у него не получится», – заметил Сатаров в интервью «Немецкой волне» еще в феврале, когда Медведев только обозначил свои будущие устремления.
…Общая картина предстает настолько безрадостной, что даже прокремлевские эксперты не скрывают: реальная борьба с коррупцией будет очень тяжелой.
…Получается, от Медведева требуется совершить почти невозможное. Ближайшее время покажет, насколько серьезны намерения власти: конкретные антикоррупционные рекомендации будут выработаны в течение месяца. Правильно поставленная задача – уже половина успеха в ее выполнении».

На следующий день, 4 июня, газеты продолжили коррупционную тему. «Время Новостей» помещает статью Натальи Рожковой «Откуда у тебя, бабушка, такие деньги?»:
«Декларировать не только свои доходы, но и расходы в скором времени будут вынуждены российские чиновники и члены их семей. Об этом сообщил вчера на пресс-конференции председатель комиссии Госдумы по законодательному обеспечению противодействия коррупции, член комитета по безопасности Алексей Волков.
Теоретически с введением таких норм мздоимцы уже не смогут записывать нечестно нажитое имущество на жен, детей и прочих родственников. Этот простой способ уйти от ответственности широко распространен в нашей стране, в чем легко можно было убедиться, в частности, почитав декларации кандидатов в депутаты на декабрьских выборах в Госдуму.
…Нормы об обязательном декларировании расходов, по словам парламентария, могут быть оформлены в виде отдельных поправок или содержаться в рамочном законе о противодействии коррупции. «Были заявления, что до конца этого года, то есть в осеннюю сессию, этот закон будет принят», - расплывчато напомнил г-н Волков.
Правда, к разочарованию журналистов, глава антикоррупционной комиссии ничего не смог поведать о самом содержании этого документа. «Я его не читал!» - признался в сердцах депутат, атакованный журналистами, и тут же начал чуть ли не оправдываться…
…Говоря о целях и задачах возглавляемой им комиссии, Алексей Волков отметил, что заниматься она будет в первую очередь проверкой различных законов на степень их коррупционности - как раз позавчера аналогичное поручение президент Дмитрий Медведев дал генпрокурору РФ Юрию Чайке. Думцы, со своей стороны, планируют привлекать для этого «весь научный потенциал и независимых экспертов».
…Г-н Волков считает, что стране нужен «максимум законов прямого действия», дабы не отдавать решение каких бы то ни было вопросов на откуп бюрократам и не порождать новых поводов для взяточничества.
На днях губернатор Астраханской области Александр Жилкин, беседуя с представителями СМИ, рассказал, что один чиновник в его регионе остался весьма недоволен призывом президента Дмитрия Медведева прекратить необоснованные проверки предприятий малого бизнеса. Этот безымянный мздоимец пришел прямо к губернатору жаловаться, что без таких проверок чиновникам не на что будет жить, и заявил, что ищет себе новую работу. Вспомнив этот красочный сюжет, журналисты поинтересовались у парламентария, как же государство сможет удержать на местах привыкших к взяточничеству бюрократов. «Число чиновников и так надо сократить на одну треть, - уверенно ответил г-н Волков. - Пусть идут работать в народное хозяйство!»

Статью Михаила Виноградова «Некому дать будет» опубликовала в тот же день «Газета»:
«Глава комиссии Госдумы по законодательному обеспечению противодействия коррупции, генерал-майор милиции Алексей Волков вчера ошеломил своих коллег призывом сократить «чиновничий мир России» сразу на треть, а около 500 тысяч высвободившихся управленцев, референтов и советников направить на «народное хозяйство». По его мнению, такая мера привела бы к снижению коррупции в России, а энергичные менеджеры смогли бы поднять целые отрасли экономики. Далеко не все эксперты уверены в действенности такой меры.
Как считает сопредседатель Совета по национальной стратегии Валерий Хомяков, инициатива Волкова вполне может способствовать снижению коррупции вкупе с другими действиями - обновлением правоохранительной системы и детальным рассмотрением всех уголовных дел, возбужденных по коррупционным статьям УК».

18 июня известное интернет-издание «www.apn.ru» помещает статью Дмитрия Володихина «Антикоррупция: Приказ тайных дел против опричнины»:
«…Указ Президента РФ от 19 мая 2008 г. За номером 815 «О мерах по противодействию коррупции» открыл шлюзы для…
Для чего? Возможно, он всего лишь сыграл роль стартового свистка для информационщиков: антикоррупция набирает обороты, антикоррупция на марше, антикоррупция в действии, в народной памяти останется… и т.д.
Или помимо создания нового официального ярлыка для хронологического отрезка между 2008 и 2012 годами будет сделано нечто ощутимое?
…Власть обозначила свое желание: «Хочу бороться!»
Интеллектуальная оппозиция ответила: «Раз хочешь бороться, спроси меня как».
В сущности, какие формы может принять всё то, что изольется сверху? К сожалению, скорее всего, начнется большая информационная кампания, для современной политической элиты самоценная, а для страны… постольку-поскольку.
Эта кампания – по опыту предыдущих двух царствований - затопит собой ничтожные реальные усилия хоть что-то поправить. Если, конечно, они будут предприняты. Вспоминаются «оборотни в погонах». Сколько из них отправилось на каторгу? Лишилось званий и должностей? Покинуло «органы»? В СМИ попало лишь несколько особо крупных фигур. Возможно, ими-то реальная работа и ограничилась. До настоящего времени политическая элита России особенно не трогала коррупцию, потому что:
а) Не знала как;
б) Не определила, какой кусок самой себя она может отрезать и зажарить на всеобщее обозрение;
в) Пришлось бы реально сдавать «своих», а тот, кто позволил бы обидеть людишек из собственной команды, мог просто потерять лицо. Что это за серьезный человек, если его парни сидят за коррупцию? Беззубый какой-то…
Задумаемся на секунду: допустим (только допустим и только на секунду!), что «там наверху» кто-то на самом деле пожелает искоренять коррупцию.
…Много лет, как в коллективном сознании народа витает мечта о новой опричнине. Иными словами, о ситуации, когда позволял кончать гадов на месте с нанесением особо тяжких увечий. Не глядя на чин, пол и возраст. Потому что - гады! А государь - чтобы выходил к народу и благодарил его за службу: «Верные мои слуги! Сколько же вы изменных бояр повывели, сколько воров, которые мне, царю-батюшке, не прямят, на колы посажали! Молодцы!»
Ну и, как водится во всех редакциях опричнины, в том числе и в нашей, родимой, сначала «старшие» начнут использовать эту силу для… получения той же «ренты» - под страхом конечного разорения, а потом начнется «перебор людишек». Иными словами, новая опричнина примется кушать себя с особым аппетитом.
Наша цивилизация без конца возвращается к самодержавному устройству власти (и хорошо). Сейчас оно именно таково. Но сочетание черт монархического авторитаризма и современной парламентарной демократии в российском самодержавии наших дней создает забавную ситуацию, когда и от первого и от второго в рабочем режиме остаются в основном недостатки, а не достоинства.
…Реально действующий, эффективный абсолютизм давно нашел адекватный способ борьбы с коррупцией.
Не какое-нибудь артистичное бешенство царя Ивана Грозного, когда лихие опричники сносили головы правым и виноватым без особого разбора, а произведение тишайшего и умнейшего царя Алексея Михайловича. Приказ тайных дел.
Он представлял собой ведомство, жестко отделенное ото всех прочих, привилегированное в смысле властных полномочий, жалования и близости к правящей особе, и наделенное правом по распоряжению царя влезать в работу любого должностного лица – даже самого высокого уровня.
Какой-нибудь простой подьячий является к городскому воеводе и спрашивает отчета по налогам и сборам. Или задает вопрос: «А ведомо великому государю, что гноил ты купца такого-то в яме и серебро у него вымогал. Хочешь ли в Сибирь?» …Воевода, пусть он князь-Рюрикович, владеет двумя десятками деревень и поседел на государевой службе, обязан дать молодому подьячему самый полный отчет, поскольку этот подьячий отправлен с бумагой из Приказа тайных дел.
Такое ведомство стоит выше суда, милиции, прокуратуры и спецслужб.
С помощью такого учреждения верховная власть вырывалась с верхнего этажа и становилась вездесущей.
…В более позднее время возникали подобные учреждения, и они неизменно оказывались очень эффективным орудием власти. Например, знаменитая Его Императорского Величества канцелярия, давшая Николаю I возможность решать столь серьезные задачи, о которых его предшественники и не мечтали. Подобным конторам всегда давались чрезвычайные полномочия. Собственно, Госкомитет тайных дел, выстроенный в такой конфигурации и с такими полномочиями, да еще усиленный штатными «эскадронами смерти», пожалуй, мог бы хорошенько почистить Авгиевы конюшни…
…А вычищать надо. Если не сверху, то, в конце концов, чистка начнется снизу. Очень хотелось бы, чтобы «там наверху» четко понимали, какую ненависть вызывают гады».

20 июня в еще одном интернет-издании – «Ежедневном журнале» появляется статья Леонида Радзиховского «Бюрократическая мафия»:
«…Определений «мафии» много. Есть точка зрения, что мафия (как, скажем, и живопись) бывает только одна, итальянская, все прочее — осетрина второй свежести, бездарное эпигонство, а то и просто некорректное использование итальянского слова для описания совсем иных вещей.
Не буду вдаваться в эти споры.
Достаточно взять рабочее определение.
Во-первых, уголовная мафия — нелегитимная система власти, основанная на насилии. Мафия легитимна только для своих членов, но никак не для окружающего мира.
…Во-вторых, правила мафии неписаны, слабо формализованы, зависят от интерпретации «сходкой» (нечто вроде архаической, племенной организации), закрыты от посторонних, разглашение этих правил уже есть измена. Мафия отличается от обычного преступного сообщества (банды, шайки) именно тем, что она — СИСТЕМА ВЛАСТИ, она рассчитана на более длительное существование, чем шайка. Мафия занимается не только незаконной деятельностью, но и проникает в легальный бизнес. В ее руках регулирование социальных, общественных отношений в том или ином сообществе (территориальном, национальном и т.д.).
…Мафия — пограничное состояние между криминальным миром и государством. Это предопределяет диалектику их отношений. С одной стороны — игра с нулевой суммой, отнюдь не просто «полицейские и воры», а злейшие конкуренты-антагонисты В БОРЬБЕ ЗА ВЛАСТЬ: «полиция кончается там, где начинается Беня» («Одесские рассказы» — одно из удачных, хотя и лживо-рекламных описаний мафии). С другой стороны, неизбежны ВЗАИМОПРЕВРАЩЕНИЯ, взаимопроникновения мафии и власти, их конвергенция в «мафиозную власть», «власть-мафию». Это не просто метафоры. Занимаясь «бизнесом власти», мафия, естественно, и проникает во власть, и использует методы власти — а многие институты власти используют методы мафии. Особенно часто это случается у профессиональных борцов с мафией, у тайных полиций. С кем поведешься…
Я бы выделил три вида мафии.
Криминальная — собственно преступное сообщество, занятое в основном незаконными видами бизнеса, с опорой на насилие и при поддержке чиновников.
Политическая — организации, использующие чисто криминально-мафиозные методы для достижения чисто политических, идеологических целей.
Бюрократическая — «волки в овечьей шкуре». Это вполне легитимные по «обертке» институты власти, но на самом деле, по своей закрытости, по корпоративным нравам внутри них, по корыстно-приватным целям своей деятельности, они куда больше похожи не на нормальных бюрократов, а на мафиозные структуры.
…Политическая мафия не может долго править, ОСТАВАЯСЬ МАФИЕЙ, потому что ее жестокие и опасные понятия вступают в противоречие с новой социальной ролью мафиози — мафиози, вдруг ставших публичными политиками, чиновниками и т.д. Ни одна элита (пусть из ВЧЕРАШНИХ бандитов) мафиозные законы над собой терпеть не хочет. Номенклатура, как ребенок материнскую грудь, искала а) стабильность, б) богатство.
…Государство же, созданное для принципиально иных целей — в конечном счете для открытого руководства народами и странами, — точно так же в принципе не может окончательно «уйти в подполье», как бы того ни хотели отдельные руководители с психологией великих преступников...
…При определенных обстоятельствах государство и мафия могут двигаться навстречу друг другу, но слиться не могут. Да и типы людей разные, бюрократ и бандит — разные породы обезьян. Один поклевывает мертвечину параграфов, другой питается кровью «понятий».
…Попытка же последовательно переносить чисто мафиозные методы в область чисто политических (и государственных) задач дают самую опасную мутацию — ГОСУДАРСТВЕННЫЙ БЕСПРЕДЕЛ. Легитимные законы государства разбиваются в лагерную пыль, но и мафиозные «понятия» в таком масштабе и при решении публичных задач тоже сбоят, срываются в беспредел.
…Российское государство сегодня полумафиозно. Российская элита имеет, как известно, две основные составляющие. Наиболее агрессивная часть советского чиновничества (прежде всего «хозяйственники» и гебисты), бросившегося реализовывать свои «подспудные желания», а именно желание СОБСТВЕННОСТИ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ, — это продукт полураспада советской элиты, точнее, ее самой «мафиозной» части, которая была меньше других скована понятиями правил, законности, «партийной дисциплины» и т.д. Ведь все советские правила и законы эта элита уничтожила, а новые правила творила на ходу, кроила по своей мерке.
Российский бизнес — вышедший сухим из крови и грязи 1990-х. То, что эта «бизнес-школа» была криминально-мафиозной, не оспаривает никто. Немалую часть этих бизнесменов составляют прямые бандиты... Но и остальные, те, кто сами не были бандитами, варились в этой среде, обязательно что-то впитав хотя бы через поры кожи.
…Нет. Так НЕ ЕСТЬ. Учитывая «происхождение РФ», не то странно, что законы не работают — а то странно, что они часто работают! Не то странно, что есть рейдерство — а то странно, что оно стало куда более бумажным, а не силовым за последние годы. Странно, что почти исчез бандитский рэкет — его сменила «административная рента».
Словом, не то странно, что государство полуМАФИОЗНОЕ, а то странно, что оно всего лишь ПОЛУмафиозное!
В начале 1990-х казалось, что раз государства и бизнеса нет, а преступные сообщества есть, то они и смогут построить «свою страну» — «кто палку взял, тот и капрал!». Практически это могло бы означать: а) бандиты захватят командные высоты в государстве и бизнесе, б) навяжут власти свои чисто бандитские понятия, в) уж тем более навяжут свои понятия бизнесу.
Но нет! Как тогда «упустили шанс» демократы, так упустили его и бандиты! Со второй половины 1990-х их постепенно отжимали, а в начале 2000-х отжали от власти совсем уж на периферию.
…Как система управления Россией криминальная мафия так же беспомощна, как и демократическая система…
В процессе САМООРГАНИЗАЦИИ власти-собственности они приняли органичные для нашей страны в начале XXI века формы, соответствующие и ее сырьевому характеру, и степени включенности в мировой бизнес, и балансу сил между элитными группами. Вот уж где отличилась «невидимая рука рынка»: это она, а не прокуратура с ФСБ навязала бандитам свои правила. А кто не смог (не хотел) подчиниться — погиб в ходе ЕСТЕСТВЕННОГО отбора. Так что если в 1990-е было бандитски-чиновное государство, то сейчас оно стало чиновным (с легким «бандприщуром»). А чисто мафиозные правила остались в криминальных сферах деятельности.
…Чиновное правление тоже имеет много элементов мафии: оно полузакрыто, максимально отчуждено от «народа», движется не формальными законами, а личными договоренностями или подзаконными актами. Но, конечно, мафией это считать нельзя: эта власть а) публична и легитимна (избрана, хоть и с нарушениями, фальсификациями и т.д. — и общество в целом итоги выборов вполне признает) и б) опирается не на голое насилие, а на насилие, завернутое в толстый слой законов, как в принципе и должно быть в «нормальном» государстве.
…Однако есть в нашей правящей бюрократии один (но КАКОЙ!) системообразующий признак, который выводит ее за черту обычной бюрократии и сближает бюрократическую мафию именно с МАФИЕЙ КРИМИНАЛЬНОЙ — т.е. с прямо незаконной, антисистемной организацией.
Всеобщая система взяток = административный рэкет. В СИСТЕМЕ взяток есть многие элементы мафии: скрытый характер, правила, довольно строгие, но неписаные, механизм, претендующий на общее управление, т.е. на ЗАМЕНУ, подмену официального управления».


Окончание следует