Давненько не предсказывали у нас банковского кризиса. Может быть, уже год, а, может быть, и полгода. И вот в феврале российские СМИ выдали целую серию публикаций на две, тесно связанных между собой темы: о том, что нам грозит банковский кризис, и о том, как плохо работает Центральный банк.
12 февраля 2007 журнал «Эксперт» (№6) опубликовал беседу Марины Тальской и Олега Солнцева «Четыре года до кризиса»:
«Вероятность системного банковского кризиса в 2010–2011 годах превышает 50%. Главный источник опасности — разрыв между потребностями экономики в кредитах и возможностью банков привлекать ресурсы
…Центр макроэкономического анализа и прогнозирования (ЦМАКП) недавно закончил исследование, призванное выявить и осмыслить те риски, с которыми с высокой вероятностью столкнется наша банковская система в ближайшие четыре года. Инструментарий, с помощью которого эти риски замеряли, состоит из двух связанных между собой элементов. Первый — это балансово-эконометрическая модель, позволяющая определять динамику макроэкономических показателей при различных сценариях развития экономики. Второй — система опережающих индикаторов банковских кризисов, разработанная на основе анализа таких кризисов в двадцати двух странах и позволяющая увидеть, какие риски оказываются критическими при том или ином сценарии развития событий. О результатах этого исследования «Эксперту» рассказывает ведущий эксперт ЦМАКП Олег Солнцев.
— Какие основные риски для банковской системы выявило ваше исследование?
— Ключевой источник системных рисков в средне— и долгосрочной перспективе — неизбежное повышение нагрузки на финансовый сектор. Рост такой нагрузки вступает в противоречие с неразвитой финансовой инфраструктурой — неадекватными технологиями управления рисками, отсутствием эффективных механизмов сотрудничества внутри банковского сообщества, а также между банками и монетарными властями.
Мы выделили три основных риска, характерных для нашей банковской системы: валютный, кредитный и риск ликвидности. Тестирование на нашей модели показывает, что совокупный уровень рисков увеличивается и при всех сценариях развития экономики этот рост сохраняется. Правда, удельный вес каждого из трех факторов в общем объеме рисков неодинаков.
Риски, связанные с ликвидностью, сейчас, когда банки буквально купаются в деньгах, могут показаться надуманными. Однако начиная с 2004 года происходит отставание динамики денежного предложения (денежной базы) от расширения спроса на деньги со стороны экономики (денежной массы). Причина этого — эффект несколько избыточной стерилизации денежного предложения в стабилизационном фонде. В среднесрочной перспективе, если политика монетарных властей не изменится, этот разрыв будет увеличиваться. Как показал опыт 2004 года, устойчивое отставание денежного предложения от спроса на деньги ведет к снижению уровня ликвидности банковской системы. Речь о понижении отношения абсолютно ликвидных активов банков, обслуживающих оборот по счетам клиентов, к остаткам на этих счетах, что ведет к усилению напряженности расчетов в банковской системе. В случае совпадения с другими неблагоприятными факторами это может вызвать дестабилизацию ряда банков».
После этого господин Солнцев объясняет, что причиной российского банковского кризиса могут стать ослабление рубля и чрезмерное ослабление доллара, кредитные риски и опасные события, связанные с изменением внешнеэкономической конъюнктуры. Опасность для нас представляют глубина замедления экономического роста США и перелом восходящего тренда мировых цен на сырье, наблюдавшегося в течение шести лет.
При этом, как уверяет Солнцев, «Возникновение в прогнозный период, до 2010 года, системных кризисов банковского сектора возможно лишь в исключительных обстоятельствах. А вот угроза локальных кризисов вполне реальна. Их возможными очагами могут стать банки, сильно зависящие от операций на рынках розничного кредитования, корпоративных облигаций, акций, недвижимости».
Тем не менее, продолжает он, «Как показывают наши оценки, денежно-кредитная политика не может «отменить» инерционное нарастание кредитных рисков, обусловленное устойчивым дисбалансом между доходами с одной стороны и потреблением и инвестициями с другой. В лучшем случае она может несколько затормозить, но не способна предотвратить их нарастание. Кредитные риски остаются тем самым паровозом, что с ветерком везет банковский сектор к системному кризису. К счастью, ехать еще достаточно долго. Однако если среднесрочная тенденция увеличения общесистемных рисков сохранится, то даже без чрезвычайных политических и информационных поводов вероятность системного кризиса после 2010 года превысит 50 процентов.
— Что может сыграть роль спускового крючка?
— Когда происходит системный кризис, факторы риска начинают складываться. Шок, связанный с одним фактором, ведет к активизации другого.
Такой кризис, в случае его возникновения через четыре-пять лет, будет иметь комбинированный характер, соединяя в себе черты как кризиса ликвидности, так и кризиса плохих долгов, а для отдельных банков — кризиса валютной задолженности. Исходным импульсом для его развертывания могут стать проблемы с ликвидностью, потери от изменения валютных курсов, от операций с ценными бумагами и кредитами отдельных банков. Возможна такая последовательность событий: масштабные непогашения по кредитам, размещенным отдельными системообразующими банками, — неплатежеспособность данных банков по своим обязательствам — бегство клиентов и вкладчиков, распространяющееся на связанные с «инфицированными» банки, а также похожие на них по своему профилю — неплатежеспособность более широкого круга банков — финансовые проблемы у более широкого круга компаний и домашних хозяйств вследствие замораживания средств в неплатежеспособных банках — новые непогашения по кредитам — массовая неплатежеспособность банков».
13 февраля «Коммерсантъ» помещает на своих страницах статью Светланы Дементьевой и Юлии Чайкиной «Кредитная дезорганизация», посвященную одной из популярных версий причин банковского кризиса:
«Вчера Банк России обнародовал данные об объемах просроченной задолженности физических лиц 30 крупнейшим российским банкам. Статистика ЦБ свидетельствует о том, что в 2006 году объем «плохих долгов» увеличился в два раза. По оценкам участников рынка, реальный уровень просрочки близок к критическому и составляет 4-7% по банковскому сектору в целом и 20-30% по беззалоговым видам кредитования. Участники рынка считают высокие темпы роста просрочки по кредитам физических лиц угрожающими для банковской системы.
…Эксперты уверены, что цифры, полученные ЦБ, не отражают реального состояния дел в банковском секторе и в действительности ситуация значительно хуже. «Данные Банка России основываются на официальной информации, предоставляемой банками в ЦБ, в которой банки стремятся приукрасить действительность: возможностей для этого достаточно,– говорит старший аналитик компании «Атон-Брокер» Рустам Баташев.– Реальная картина намного хуже, особенно по банкам, занимающихся только розничным кредитованием». Так, согласно официальной отчетности по МСФО одного из лидеров рынка экспресс-кредитования Хоум Кредит энд Финанс банка, уровень его «плохих долгов» составляет около 15%, а по данным агентства «Русрейтинг» – приближается к 30%. По мнению Рустама Баташева, с учетом указанных оговорок реальный объем просрочки на банковском рынке составляет не менее 4%, а в сегменте беззалогового кредитования – в разы больше. Оценка старшего вице-президента Связь-банка Аркадия Комягинского более жесткая – 6-7%.
Участники рынка считают высокие темпы роста просрочки по кредитам физических лиц угрожающими.
…По мнению экспертов, причиной увеличения объема «плохих долгов» физических лиц является агрессивная кредитная политика банков. «Именно в 2006 году произошло качественное насыщение необеспеченной кредитной базы в розничных услугах,– поясняет аналитик по банковскому сектору инвестгруппы «Капитал» Сергей Галкин.– Для того чтобы темпы просроченной задолженности начали снижаться, банки должны более тщательно отбирать клиентов. А за прошедший год клиентская база по самым рисковым кредитам только росла». По мнению вице-президента МДМ-банка Анатолия Крайникова, ситуация усугубляется условиями работы банков с торговыми сетями, которые требуют снижать процент отказов в выдаче кредитов.
Аналитики уверены, что кризисная тенденция в сегменте розничного кредитования в дальнейшем лишь усилится.
…Банк России неоднократно высказывал озабоченность ростом рисков невозвратов в сегменте розничного кредитования. В частности, глава ЦБ Сергей Игнатьев еще прошлым летом пообещал «вплотную заняться этим вопросом». Однако пока регулятор смог лишь обязать банки с 1 июля 2007 года раскрывать эффективную ставку по кредитам. По мнению участников рынка, эти меры ситуацию не исправят.
…Цели банкиров и ЦБ изначально расходятся. «Цель розничной деятельности банка – не минимизировать просрочку, а максимизировать прибыль при определенном уровне просрочки,– говорит Михаил Матовников.– Резкое же сокращение рисков может привести к сокращению прибыли. Цель же ЦБ – минимизировать риски в банковском секторе». Исходя из этого участники рынка не исключают вероятности кризиса невозвратов, что, свою очередь, приведет к кризису ликвидности в банковском секторе.
…Выход из ситуации, по мнению аналитиков, в диверсификации розничного бизнеса за счет менее рисковых сегментов».
14 февраля «Ведомости» под рубрикой «Цифра недели» публикуют статью Василия Кудинова «33 млрд руб. Кто заплатит»:
«Российские банки все охотнее кредитуют граждан. Последние несколько лет объем задолженности населения удваивался из года в год. Но в прошлом году этот рост замедлился. Центральный банк еще не подвел итоги по всем банкам, но уже опубликовал статистику по тридцати крупнейшим. Их кредитный портфель населению вырос почти на 70% до 1,7 трлн руб.
Люди активно пользуются возможностью занять, а вот аккуратностью при погашении кредита могут похвастаться отнюдь не все. В результате просроченная задолженность граждан растет еще быстрее — у тридцатки крупнейших за год она увеличилась более чем втрое до 33 млрд руб. Пока это лишь 1,94% от обязательств населения перед крупнейшими банками, но год назад было вдвое меньше — 1%.
Как обстоит реальная картина, остается только гадать. Ведь те же 1,9% просроченной задолженности были показателем по всем банкам к началу прошлого года. А руководители ЦБ недоумевали — у «дочек» иностранных банков он был не 2%, как в среднем по рынку, а 4,9%. Российские банки стали подтягиваться. И к декабрю в их розничном портфеле на просроченные кредиты приходилось уже 2,7%.
Ничего неожиданного не происходит. До сих пор плохие кредиты растворялись в портфелях банков. Но стоило темпам роста розничного кредитования замедлиться, как просрочка дала о себе знать. И, скорее всего, будет только нарастать.
Один, два, три и даже пять процентов не несут серьезной угрозы ни для одного из банков. Но у многих реальный уровень просроченной задолженности может быть в разы выше. А тогда запас прочности гораздо скромнее. Реальные ставки по кредитам, зачастую превышающие 50% годовых, не панацея — далеко не все продукты столь рентабельны. Но они манят те банки, которым становится все сложнее зарабатывать на привычных для них рынках.
Очевидно, что для некоторых банков, не говоря уже о гражданах, увлечение потребительским кредитованием напоминает хождение по минному полю. И чувство меры здесь у каждого свое».
19 февраля в «Ежедневном Журнале» (http://www.ej.ru/comments/entry/6158/) появляется статья Евгения Ясина «Неизбежный и необходимый»:
«Центральный Банк России на днях опубликовал статистику, которая с новой силой заставила многих заговорить о близком банковском кризисе. Речь идет о просроченной задолженности физических лиц. За год сумма непогашенных вовремя долгов выросла более чем втрое: на 1 января прошлого года она составляла примерно 10 млрд рублей, а к началу нынешнего – уже около 33 миллиардов. Причем представленные данные относятся не ко всей российской банковской системе, а только к 30 крупнейшим банкам.
…Впрочем, излишне драматизировать ситуацию не следует. Даже если кризис и случится, «вселенских» масштабов он не примет. Причина проста: несмотря на бурное развитие, которое можно было наблюдать в последние годы, сектор кредитования все еще недостаточно развит, чтобы создать какую-то серьезную угрозу всей банковской системе. Если взглянуть на предысторию и вернуться на три года назад, можно удостовериться, что тогда сектор потребительского кредитования был практически «нулевым». Сумма выданных кредитов составляла мизерную долю от суммы банковских вкладов населения. Когда же разорили ЮКОС, деловая активность резко упала, а вместе с ней и спрос на заемные средства со стороны промышленных предприятий и вообще юридических лиц. Банки оказались в тяжелом положении, поскольку располагали на тот момент огромными ресурсами, которые необходимо было как-то использовать с тем, чтобы они приносили хоть какой-то доход.
Именно тогда у кредитных организаций появился интерес к потребительскому сектору, который, понятное дело, начал стремительно расти. Первые шаги делались практически в отсутствие какого бы то ни было контроля, деньги выдавались на чрезвычайно либеральных условиях. …Взыскать задолженность, если в кредитном договоре не было указания на какой-то конкретный залог или обеспечение, банк может только через суд. Максимум, что грозит недобросовестному заемщику – наложение взыскания на часть его заработной платы. Если же речь идет о некредитоспособных заемщиках, то и вовсе банку не удастся ничего получить. И попытка правительства ввести институт индивидуального банкротства для должников вряд ли сильно облегчит жизнь. В любом случае отбирать квартиру из-за кредита, взятого на ее ремонт или на покупку стиральной машины, никто не будет. Поэтому возвратов по многим выданным кредитам можно не ждать, тем более что в России деньги в кредит брать не привыкли, а уж отдавать и подавно.
…Возможные сложности заставят банки более тщательно относиться и к подбору клиентов, и к планированию допустимых рисков. Центробанк уже начал предпринимать определенные шаги в этом направлении. Ситуация очень быстро войдет в колею, и никакого серьезного кризиса не случится. Однако другая проблема российского банковского сектора так и не решена. Необходимость куда-то размещать свободные средства никуда не делась. Единственная надежда на то, что деловой климат в России улучшится и коммерческий сектор начнет испытывать растущую потребность в кредитных ресурсах».
26 февраля сразу в двух изданиях появляются статьи, связанные с еще одним аспектом нашей темы – работой Центрального Банка.
«Надзорный вакуум» - так называется материал Андрея Денисова в газете «Время Новостей»:
«Реформа банковской системы, которую пять лет назад успешно торпедировал Центральный банк, наконец сама «догнала» его. Никогда еще главный банк страны не выглядел таким уязвимым, никогда перспектива передела его функций не была такой реальной. Кризис доверия к ЦБ как регулятору банковского сектора за считанные месяцы принял такие масштабы, что предложение депутата Владислава Резника выделить банковский надзор в отдельное производство оказалось неожиданным, похоже, только для руководителей ЦБ.
…Пять лет назад Центральный банк при активной поддержке множества мелких и средних банкиров не дал правительству провести реформу. План этой реформы от лица РСПП предложили крупные банкиры. Они считали, что власти должны административными мерами стимулировать консолидацию банков, а мелкие «меняльные конторы», живущие за счет «серых» операций, вывести с рынка. Тогда у властей был политический ресурс для подобной реформы, но не было желания тратить этот ресурс.
…Не знаю, намеренно или нет, Владислав Резник указывает на то, что сложившаяся надзорная практика породила «убийственный эффект». Он, правда, имеет в виду не гибель Андрея Козлова, а массовый отзыв лицензий (60 в 2006 году). Тем не менее именно выстрелы в Козлова и последовавшее расследование как-то сразу разрушили миф о сильном, беспристрастном и «продвинутом» с точки зрения методологии банковском надзоре. «Банк России создал особый мир, который характеризуется узурпацией государственно-властных полномочий по противодействию легализации; собственной системой правил, в рамках которой банки карают за законные операции, формально прикрывая это ссылками на закон о легализации», - выносит г-н Резник свой приговор. На месте грозного ведомства мгновенно возник вакуум, который заинтересованные стороны не замедлили заполнить. Не проходит и недели, чтобы банковские ассоциации не выступили с настоятельными советами Центробанку о том, как нужно усовершенствовать нормативные документы в сфере надзора. В последнее время стиль изложения этих инициатив все больше похож на диктат.
…В мире нет однозначных рецептов того, кем именно должен осуществляться банковский надзор. В США, как известно, денежной политикой занимается Федеральный резерв, а банковским надзором - входящее в систему казначейства ведомство банковского надзора. В Великобритании лейбористы после прихода к власти в 1997 году первым делом дали Банку Англии независимый статус (и канцлер правительства Гордон Браун до сих пор считает это решение самым важным за время работы нынешней администрации), и с тех пор британская финансовая система работает на принципах во многом добровольного исполнения рекомендаций независимого ведомства.
Очевидно, что главный принцип -- отсутствие конфликта интересов. Регулятор не может одновременно устанавливать правила игры и быть крупнейшим игроком рынка. Российский ЦБ совмещает функции контроля за денежным обращением и банковского надзора.
…Дискуссии о статусе ЦБ традиционно возникали лишь одновременно с кадровыми вопросами. Понадобилось избавиться от Виктора Геращенко - и над ЦБ надстроили Национальный банковский совет. Кстати, тогда же среди прочего в Кремле обсуждалась идея отделения надзора, но она явно не была главной на повестке дня (что лишь подтверждает тот факт, что власти действовали «по ситуации»). Вопрос о переводе надзора в ведение «мегарегулятора», который возник с приходом в ФСФР Олега Вьюгина, выглядел уже чистой теорией. Теперь вот не стало Андрея Козлова, человека с сильным характером и большим авторитетом, - и снова встает вопрос о том, что нужно отстраивать всю систему.
…История учит и тому, что кризис - лучшее время для реформ. В этом смысле инициатива г-на Резника прозвучала вполне своевременно».
В тот же день в свет вышел 8-й номер журнала «Эксперт» со статьей Максима Рубченко «Мне тоже дайте взятку!»:
«…Назначенные на 20 февраля парламентские слушания по теме с уныло-бюрократическим названием «Соответствие нормативного регулирования и практики осуществления Банком России банковского надзора основным положениям федерального законодательства» представители банковского сообщества ждали с нетерпением и интересом. Поскольку запланированы эти слушания были после публикации первого из так называемых писем Френкеля. В нем, как и в двух последующих, банкир, обвиняемый в убийстве первого зампреда ЦБ Андрея Козлова, фактически обвинил чиновников Центробанка в произволе и коррупции при приеме банков в систему страхования вкладов, а также при выдаче и отзыве банковских лицензий.
…Председатель Банка России Сергей Игнатьев в своем выступлении дежурно напомнил о размахе «обнального бизнеса» в стране и опасности, которую обналичка представляет для экономики. «Общий объем фиктивных финансовых операций в РФ, в том числе по обналичиванию денежных средств и переводу денежных средств нерезидентам, составляет полтора-два триллиона рублей в год, — сообщил глава Центробанка. — Фиктивные операции — это такие банковские операции, когда заявленная цель не соответствует действительности. Наиболее известный вид фиктивной операции — обналичивание денежных средств на выплату, например, зарплаты в конверте, на взятки чиновникам, откаты менеджерам крупных компаний. Другой вид фиктивных операций — это перевод на счета иностранных компаний, зарегистрированных в офшорах. Объем фиктивных операций, по моим осторожным оценкам, составляет 50–80 миллиардов рублей в месяц, а по переводу средств нерезидентам — 3–4 миллиарда долларов в месяц. Потери бюджета от фиктивных операций составляют от 500 до 800 миллиардов рублей в год». Вместе с тем Сергей Игнатьев признал, что «антиотмывочное» законодательство требует доработки, в частности, «требуют большей конкретики основания для отзыва лицензий».
Однако основные проблемы борьбы с отмыванием денег, по убеждению главы Центробанка, лежат в сферах, неподконтрольных Банку России. «Спрос на отмывочные услуги банков будет существовать до тех пор, пока будет что отмывать и кому отмывать», — заявил Сергей Игнатьев…
…Председатель комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам Владислав Резник заявил, что «явно устаревшие нормативные акты ЦБ РФ закрепляют процедуру создания виртуальных составов правонарушения и применения мер административной ответственности, которая нарушает принцип презумпции невиновности». По мнению Резника, проводимое Центробанком «очищение от неблагополучных банков» противоречит задаче достижения стабильности в банковской системе, так как при этом «применяются искусственные основания для отзыва лицензий», а процедура отзыва не является гласной и открытой, как этого требует законодательство о лицензировании. «Исполняя закон о противодействии отмыванию денег, Банк России получил новые права и начал рьяно ими пользоваться», — отмечает депутат, подчеркивая, что в то же время «присвоенные Центробанком полномочия и действия, которые он выполняет, не имеют рационального объяснения, не укладываются в схемы уголовного права и не имеют экономических обоснований».
Менее эмоциональным по форме, но гораздо более жестким по сути оказался доклад заместителя генерального прокурора РФ Александра Буксмана. …«В ходе проверок осуществления Банком России и его территориальными подразделениями деятельности в сфере банковского надзора выявились серьезные недостатки, — заявил Буксман и сделал жесткий вывод: — Банк России не обеспечивает в полной мере реализацию возложенных на него функций».
Особый акцент заместитель генпрокурора сделал на широких возможностях для коррупции чиновников Центробанка. Первой предпосылкой этого, по словам Александра Буксмана, являются «нечеткие формулировки нормативных документов Банка России, которые допускают вариативность в толковании, а это, в свою очередь, создает предпосылки для коррупционных проявлений».
Вторым основанием для обвинения чиновников Центробанка в коррумпированности может служить тот факт, что, по сведениям Генпрокуратуры, «полторы тысячи сотрудников Банка России и его подразделений являются держателями акций коммерческих банков». Отметим, что действующее законодательство не запрещает госчиновникам владеть акциями коммерческих структур даже в случае явного конфликта интересов. В отношении Центробанка такой конфликт очевиден: сотрудник надзорного органа, являющийся акционером конкретного банка, вряд ли будет строго наказывать этот банк, если выявятся нарушения.
…В связи с этим Александр Буксман обратил внимание на то, что «в отдельных случаях ЦБ демонстрирует подозрительную мягкость по отношению к банкам, нарушающим законодательство, из раза в раз ограничиваясь предупреждениями».
Глава Федеральной службы по финансовому мониторингу (ФСФМ) Виктор Зубков начал свое выступление похвалами в адрес Центробанка за плодотворное сотрудничество и подчеркнул, что «основная масса банков выполняет требования закона». А затем как-то незаметно перешел к печальным сетованиям на то, что ФСФМ делится с ЦБ своими сведениями, но не получает никакой информации об их дальнейшей судьбе, а «об отзыве лицензии у того или иного банка ФСФМ узнает только через пару месяцев». И опять получилось, что у Банка России в вопросах отзыва лицензии все странно и непонятно.
…Представители банковского сообщества, присутствовавшие на парламентских слушаниях, соглашались практически со всеми высказанными обвинениями в адрес Центробанка. Но когда речь зашла о возможных способах решения проблем, согласия резко поубавилось. Поскольку в качестве главного рецепта был выдвинут тезис о необходимости передачи надзорных функций от Центробанка какой-то другой структуре. …Банкиры вполне обоснованно пришли к выводу, что функции надзора планируется передать именно ФСФМ. И это им очень не понравилось. В первую очередь, разумеется, запротестовал сам Банк России. …Чиновников Центробанка поддержали и представители коммерческих банков. Президент Ассоциации региональных банков Анатолий Аксаков заявил, что по результатам опроса, проведенного Ассоциацией среди банкиров, 75% из них считают необходимым сохранить функции банковского надзора за Банком России. Первый вице-президент РСПП Александр Мурычев заявил, что и российское предпринимательское сообщество в целом придерживается той же позиции, и от себя лично добавил: «Склонен считать, что банковский надзор совершенствуется. В последние годы ЦБ проводит взвешенную политику». Президент ВТБ 24 Михаил Задорнов отметил, что «из всех регуляторов надзор ЦБ наиболее подготовлен, а если бы надзор был никуда не годным, банковская система так не выросла бы».
Возражения банкиров чисто по-человечески понятны. Во-первых, известное зло всегда хуже неизвестного. Во-вторых, замена «надзирателей» с каких-никаких, а все-таки банкиров из ЦБ на «чистых силовиков» из Федеральной службы по финансовому мониторингу (ФСФМ) ничего хорошего банкам не сулит.
…А самое главное, такая замена не решает ни одной насущной проблемы банковского надзора. Просто вместо акционеров из ЦБ у банков появятся новые — из ФСФМ. Скорее даже не «вместо», а в дополнение — Геннадий Меликьян согласился, что можно в Законе о Банке России прописать запрет сотрудникам надзорного блока ЦБ участвовать в капиталах кредитных организаций, но если надзор у Банка России отберут, то для чиновников будет необязательно расставаться со своими акциями. Принудить же их к продаже может оказаться весьма непросто.
Выводы по результатам парламентских слушаний должны быть сформулированы через две недели. …Но уже сегодня понятно, что не будет ответа на главный вопрос: какие юридические основания имеются у Банка России, ФСФМ и прочих надзорных органов для приравнивания вполне законного обналичивания средств к запрещенному законом отмыванию и на основе какого закона Сергей Игнатьев объединяет их под термином «фиктивные операции»? Очевидно, что без четкого юридического разграничения этих понятий с чиновничьим произволом не справиться. И не менее очевидно, что заниматься этим никто не собирается. Чиновников гораздо больше привлекает перспектива подключиться к гигантским потокам взяток, связанных с выдачей и отзывом банковских лицензий: мол, Центробанк погряз в коррупции, так дайте и нам такую возможность».