«Именно появление новых компаний является наиболее объективным индикатором реального состояния предпринимательского климата в стране, по которому можно судить, насколько успешными являются наши усилия по устранению избыточных административных барьеров, развитию конкуренции, привлечению инвестиций и стимулированию инноваций…» (глава правительства на совместном заседании коллегий Минфина и Минэкономразвития России 14 мая 2010 года).
Увеличение численности новых предприятий, и, прежде всего, субъектов МСБ, является одним из свидетельств начавшегося роста российской экономики (министр экономического развития там же, по сообщениям Альянс Медиа) … «По последним данным, за прошлый год количество субъектов малого и среднего предпринимательства, включая индивидуальных предпринимателей, выросло на 9,1%. (из презентации министра экономического развития на сайте МЭРа).

По данным Росстата, прирост количества субъектов малого и среднего предпринимательства (средних, малых, микропредприятий и индивидуальных предпринимателей) составил в 2009 году по сравнению с предыдущим 9,3% (с 5126,9 до 5605,8 тыс. единиц). Если говорить только о малых предприятиях (включая микро-), то по состоянию на 1 января 2010 г. их в России было зарегистрировано 1 602,4 тыс., что на 20% больше, чем годом ранее.

При этом активнее всего рос микросектор с числом занятых до 15 человек (на 30,6%) и, напротив, сокращалось количество собственно малых предприятий, где работает от 15 до 100 человек (падение почти на 20%).

Казалось бы, численный рост совсем «юных младенцев» улучшает демографию сектора – у сектора появляется будущее (со временем «дети» подрастут и станут полноценными членами предпринимательского сообщества). Объективная статистика всего лишь одного показателя (количества субъектов МСП) даже позволила части руководителям государства и отдельным чиновникам начать делать неверные выводы: якобы, несмотря на кризис, наблюдается рост предпринимательской активности и происходит «миграция» из малого бизнеса в микро- (своеобразное «омоложение» предпринимательства). Кто вкладывает руководству в голову и уста столь, мягко говоря, спорные тезисы?

Между тем текущее состояние сектора отнюдь не столь радужно, как представляется на первый взгляд, ибо предпринимательскую активность характеризует не масштабирование пустых «юридических оболочек», а динамика (рост или снижение) тех показателей, которые составляют фактическую финансово-экономическую деятельность бизнеса. А это: занятость в секторе, его обороты (выручка), объемы инвестиций в собственное дело (чем больше вкладываю сегодня в самого себя, тем сильнее уверен в своем развитии завтра).

Если российская экономика в целом уже демонстрирует признаки оживления и начала медленного выхода из кризиса, то сектор малого предпринимательства в 2009 году продолжал оставаться в глубокой депрессии, а говоря откровенно – на стадии спада. При том, что число малых и микропредприятий в прошлом году выросло, количество занятых на них составило 98,9% от уровня предыдущего года (10 254,0 тыс. человек). Удельный вес работников МП в общей среднесписочной численности занятых за этот период, напротив, увеличился на 0,72 процентных пункта и составил 21,7%. Вывод один: не «потреблял» легальный сектор малого предпринимательства высвободившуюся рабочую силу с крупных производств, а даже сокращал собственную. А относительная доля занятых в секторе по отношению к экономике в целом «подросла» только за счет того, что крупный бизнес в кризис сокращал число своих работников в большей мере, чем это делали «малыши». Объем оборота МП в 2009 году составил 90,3% от уровня предыдущего года (а с учетом индекса потребительских цен оборот сократился на 17%, составив 16 873,1 млрд. рублей). Инвестиции – один из самых ярких показателей предпринимательской активности и уверенности бизнеса в будущем – в 2009 году составили всего 73,3% от уровня предыдущего (а с учетом индекса потребительских цен и того меньше – всего 67,4%; сокращение – на 32,6%). Особенно «круто» снижение инвестиционной активности произошло именно в микросекторе (который, повторимся, численно при этом вырос).

Чем же тогда может объясняться такой удивительный феномен: бизнеса вроде как становится больше, а реальные показатели его деятельности, которые только и могут свидетельствовать о предпринимательской активности, падают?

Государство поддерживает начинающих предпринимателей по двум направлениям: подпрограмма содействия малому предпринимательству и самозанятости безработных граждан (по линии Минздравсоцразвития) и программа субсидий-грантов на создание собственного бизнеса (по линии Минэкономразвития). В 2009 году по линии Минсоцздравразвития 127,6 тыс. человек организовали собственное дело, получив в виде годового пособия по безработице по 58,8 тыс. рублей (и при этом заплатив с этой «поддержки» 13% или 7,6 тыс.рублей налога (кстати, вот тоже «резерв» своеобразного «увеличения» оборотов сектора, а точнее – «сдерживания» его еще большего фактического падения). Что касается статистики профильного департамента МЭРа, то она не столь очевидна. Приказ министерства определяет порядок и условия предоставления грантов - не более 300 тыс. рублей на получателя. Уровень софинансирования из региональных бюджетов должен составлять от 50 до 80%. Общий объем финансирования, выделенного из федерального бюджета по линии Минэкономразвития в виде субсидий субъектам РФ на гранты для создания собственного дела, составил 1 653 722,37 руб. По официальным данным МЭРа, 8 тысяч начинающих должны были на эти гранты начать свой бизнес в 2009 году. Но сколько начало реально – открытых данных нет. По расчетам Национального института системных исследований проблем предпринимательства (НИСИПП), таковых могло быть максимум 23,3 тыс., поскольку не все регионы выдавали гранты-субсидии в максимальном размере. Например, в Удмуртии нижняя граница «гранта» была установлена на уровне 100 тыс. рублей. Тем не менее, остановимся на официальной цифре в 8 тысяч…

Стоит отметить высокое качество ведомственной статистики Минсоцздравразвития, ее открытость (в том числе на сайте) для анализа со стороны независимых экспертов и одновременную отрывочность, мозаичность, закрытость ведомственной статистики такого «самого открытого министерства» как МЭР (а если быть совсем точным, то – профильного департамента Минэкономразвития, потому что само министерство тут явно ни при чем). В разделе сайта Минэкономразвития «Малый бизнес» практически нет полезной информации для анализа, за исключением отдельных интервью директора профильного департамента и официальных документов по распределению средств государственной поддержки в виде субсидий бюджетам регионов (объявили, как разделили деньги, а какой результат из этого получился - молчок).

Таким образом, если не учитывать малые предприятия (включая микро-) и индивидуальных предпринимателей, начавших свою деятельность в 2009 году за счет бюджетных годовых пособий и грантов-субсидий (своеобразный неэффективно вложенный «материнский капитал»), общее количество субъектов малого и среднего предпринимательства по итогам 2009 года составило бы 5470,2 тыс. единиц или 106,7% от уровня 2008 года (а не 109,3%). То есть около трети прироста количества субъектов МСП было обеспеченно за счет бюджетных средств. Какую реально экономическую отдачу дали эти наштампованные на госсредства «предпринимательские оболочки» и заработали ли вообще как бизнес-единицы на реальных рынках (а не остались лежать мертвым грузом на полках пакетами бумажных учредительных документов), никаких данных нет. Да и заинтересован ли кто-то в мониторинге реальной практики этого «прироста»? Между тем, исследование, недавно проведенное НИСИПП, показало фактическое отсутствие статистически значимой связи между объемами оказываемой государством поддержки и результатами деятельности малых предприятий (для анализа использовались коэффициенты согласованности двух ранжирований, а также регрессионный анализ применительно к числовым значениям индексов).

Что же касается мифа о «миграции» малого бизнеса в микро-, то мы воспринимаем миграцию как передвижение чего-то живого с одного места или состояния в другое. А когда такая «миграция» заключается в фактическом сужении одного сегмента малого бизнеса (закрытие фирм) и поддерживается искусственным «рождением» нежизнеспособных экономических микроединиц, то назвать это хочется иначе – «ботекс». Искусственная пластика, как известно, улучшает только внешность, да и то ненадолго, а «начинка» может оставаться все такой же больной.

Спад предпринимательской активности легального (зарегистрированного и стоящего на налоговом учете) малого и среднего сектора мог компенсироваться только возможным ростом нелегального: так называемой «обналички» теневого выпуска. Однако, исследования НИСИПП на данных субъективной статистики (опросы малых предприятий в разных регионах России) свидетельствуют об общем падении теневой активности легальной части МП. Следовательно, имеет право на существование гипотеза о том, что в последние 2 года кризиса мог идти значительный рост исключительно нелегального сектора экономики (то есть даже не зарегистрированного и не стоящего на налоговом учете) – эта «тень» на сегодня вообще не поддается никаким оценкам.

Малое предпринимательство – региональный и муниципальный феномен. НИСИПП совсем недавно завершил исследование, связанное с рейтингованием регионов по уровню развития сектора. В первой десятке регионов-лидеров, где малое предпринимательство в 2009 году в наибольшей степени и «тянуло» весь этот сектор экономики «вверх»: Краснодарский край, г.Санкт-Петербург, Москва, Калининградская область и Ставропольский край, Свердловская, Сахалинская области, Ханты-Мансийский АО, Магаданская и Московская области:

При расчете интегрального индекса развития малого предпринимательства в регионах использовались 4 основных показателя:

• Число малых предприятий на 100 тыс. населения.
• Доля занятых на малых предприятиях в общей численности занятых.
• Производительность труда на малых предприятиях (оборот на 1 занятого на малых предприятиях).
• Средний объем инвестиций в основной капитал на 1 малом предприятии.

Большая часть указанных показателей демонстрирует сильное отличие регионов друг от друга. Характеристикой такой дифференциации могут служить несколько коэффициентов – например, коэффициент Джини. Применительно к доле занятых на МП его значение не так велико, что свидетельствует о сравнительно равномерном его распределении (0,17). Средняя дифференциация характерна для показателей численности предприятий и удельного оборота на одного сотрудника МП - 0,31 и 0,29 соответственно. Применительно же к удельным инвестициям в основной капитал ситуация существенно отличается – различия регионов по этому показателю оказываются очень существенными, что демонстрируется значением коэффициента в 0,69.

Другой информативной характеристикой дифференциации являются децильные коэффициенты. Суть таких коэффициентов – соотношение между суммами значений показателей по 10% наиболее успешным регионам и 10% регионам-аутсайдерам. Применительно к субъектам РФ такие коэффициенты могут рассчитываться по 8 лидирующим и по 8 отстающим регионам (см. таблицу).

Из представленной таблицы видно, что значения коэффициентов по показателям числа малых предприятий и инвестиций в основной капитал в 2009 году резко выросли по сравнению с 2008. Это означает значительной рост дифференциации регионов по указанным характеристикам. Главным образом это произошло не за счет укрепления позиций лидеров, а в силу еще большего ухудшения ситуации в отстающих регионах. Особенно характерно это проявилось применительно к показателю инвестиций – объемы средств, вкладываемых в основные средства, в субъектах-аутсайдерах сократились и приблизились к нулевым значениям.

В отношении показателей доли занятых и удельного оборота дифференциация не столь велика. Примечательным является тот факт, что в 2009 году по сравнению с предыдущим годом расслоение даже несколько уменьшилось. Величина изменения тем не менее не является достаточно большой, чтобы на этой основе делать статистически обоснованные содержательные выводы о причинах и ключевых факторах, это изменение обусловивших.

При этом, федеральная политика в отношении развития малого предпринимательства по всей видимости не обращает на региональные диспропорции особенного внимания. Так, принцип распределения средств, выделяемых на федеральном уровне регионам на развитие малого и среднего бизнеса, ведет к привилегированному положению тех регионов, в которых сектор МСП и так демонстрирует положительную динамику.¹ Таким образом, можно говорить о наличии на «рынке» распределения Минэкономразвития средств феномена улучшающего отбора, что еще больше отдаляет друг от друга регионы, где малый бизнес и так развит слабо или не развит вообще, и тем самым расширяя пропасть между лидерами и аутсайдерами. Кроме того, это ведет к росту иждивенческих настроений в регионах, куда федеральные средства идут в большем объеме: вместо того, чтобы думать о поиске новых рынков и ниш, бизнес начинает отвлекать ресурсы на то, чтобы «добыть» халявный кусочек бюджетного пирожка…

Приложение (рис.)