Малый бизнес избежал соблазна массового возвращения в подполье
Сергей Мигин, заместитель генерального директора Национального института системных исследований проблем предпринимательства
Малый бизнес не вышел целиком из тени, но его участие в нелегальных операциях продолжает сокращаться, несмотря на кризис. Это показали результаты исследования, проведенного Национальным институтом системных исследований проблем предпринимательства в четырех регионах - Москве, Новгородской, Томской и Ростовской областях.
В 2008 году малые предприятия продали в теневом секторе рынка продукции на 1,7 трлн рублей, а в первом квартале 2009-го - на 288 млрд. С учетом микробизнеса от государства ежегодно укрывается до 3 трлн рублей.
Официальный оборот малых предприятий в 2008 году превысил 10 трлн рублей, в то время как реальный показатель, включающий теневое производство, перевалил за 11,7 трлн.
Стоит напомнить: фактический оборот на типичном предприятии состоит из трех компонентов. Помимо легального, с которого платят налоги, есть сегмент, вообще не показываемый в официальной отчетности ("черный нал"), а кроме того, безналичный, проходящий в банковских счетах по фиктивным контрактам и обналичивающийся за определенный процент ("серый" оборот).
Последние пять лет наблюдается устойчивая тенденция снижения доли оборота, которая не отражается в отчетности, - с 18% в 2005 году до 13,6% в году нынешнем. А удельный вес "обналички" за это время практически не изменился и колеблется в пределах 16%. При этом стоимость такого рода услуг, по оценкам тех, кому приходится с этим сталкиваться, стабильно растет (с 7,9% в 2005 году до 10,2% в 2009 году). Это обусловлено, с одной стороны, увеличивающимся спросом - ведь малый бизнес в 2005-2008 годах наращивал оборот, а с другой - ужесточением контроля за финансовыми потоками со стороны государства.
Таким образом, наблюдается сокращение общей теневой активности малых предприятий, причем исключительно за счет снижения теневого производства. Происходит структурный сдвиг, ведущий к возрастанию значимости "обналичиваемого" компонента в общем объеме теневого оборота.
Причем доля фирм, использовавших теневые выплаты по всем статьям, постепенно сокращается. Что же касается удельного веса "неучтенки" в объеме фактической оплаты труда, аренды и сырья, то теневая составляющая здесь прекратила сокращаться и в 2009 году даже несколько выросла (исключение - аренда). В результате в конвертах выплачивается 30% зарплат и свыше 20% расчетов с поставщиками, а неформальные платежи за аренду оценены в 23,6% от общей арендной платы.
Со взятками ситуация в последние годы хотя и меняется в лучшую сторону, но довольно вяло - если в 2005 году доля выплат чиновникам или госорганам в виде взяток, подарков, неформальных платежей в обороте малого бизнеса достигала 5%, то в нынешнем году сократилась до 4%. Правда, если брать типичное предприятие, которое сталкивалось с необходимостью давать взятки, то на них уходит 8% оборота. А вот доля выплат "крышам", неуклонно сокращавшаяся в последние годы, наконец упала ниже 2%.
Однако радужная картина сокращения теневой активности, пусть незначительного, но неуклонного, никого не должна вводить в заблуждение. Уже прозвучали тревожные звоночки, указывающие, что понижающаяся динамика отдельных проявлений теневой активности замедляется, а кое-где и вовсе сходит на нет. Кроме того, не может не настораживать неизменная в относительных показателях (а значит возрастающая в абсолютном выражении при росте оборота малого бизнеса) доля обналичивания, несмотря на все усилия власти пресечь этот процесс.
И, наконец, самое главное: в число респондентов попали зарегистрированные и работающие в целом вполне легально малые предприятия. Понятно, что невидимый для государства сектор никак не ограничивается теневой активностью таких фирм. Есть те, кто работает полностью нелегально, и масштаб этого явления оценить, даже приблизительно, очень сложно. Но в любом случае понятно, что их оборот может быть вполне сопоставим с тенью зарегистрированного бизнеса - достаточно вспомнить о нелегальной торговле.
Кризис породил целую волну вынужденного предпринимательства. Поэтому за показателями сокращения теневой активности малого бизнеса может скрываться совсем другая "картинка": выдавливание предпринимателей в полностью ненаблюдаемый сектор экономики. Как ни парадоксально, "союзником" кризиса в этом выступает все ужесточающийся контроль (в том числе налоговый), который действительно содействует сокращению тени зарегистрированных предприятий, но еще большее число предпринимателей загоняет в глубокое подполье.
Тем более что все это происходит на фоне ускоряющегося с 2007 года сокращения официальной и фактической рентабельности малого бизнеса. С развитием кризиса в 2009 году она упала драматически - до 13,7% и 16,2% соответственно. Хотя еще в предыдущем году отношение фактической прибыли к себестоимости оценивалось в 21%.
Скорее всего, это приведет к дальнейшему размежеванию двух принципиально различающихся кластеров предприятий: осуществляющих свою деятельность под микроскопом проверяющих всех мастей и поневоле "обеляющихся" и тех, кто от количественного наращивания теневого оборота перейдет в новое качество нелегалов.
К тому же, ресурс сокращения тени во многом исчерпан. Важнейший фактор сокрытия оборота от государства – налоги, но планируемая реформа ЕСН не обещает бизнесу ничего хорошего. Вторая по значимости причина – неформальные платежи для получения лицензий, сертификатов и разрешений. Пока бизнесмену будут нужны деньги на взятки – и немалые – тень победить не удастся.
На основе статьи С. Мигина "Российская Бизнес-газета" №724 (40) от 20 октября 2009 г.