С Юрием Ефремовым мы знакомы уже очень много лет. С тех самых пор, когда в перестройку было затеяно издательство «Весть», выпустившее нашумевший одноименный сборник, где, кроме всего прочего, впервые в нашей стране опубликовали «Москва – Петушки» Венедикта Ерофеева.
Однако следующие сборники так и не вышли, «Весть» оказалась в Литве, а затем потерялась из виду.
Юрий Ефремов был одним из столпов этого издательства, и в Литве именно он издавал книги под маркой «Вести». Книг за эти годы он издал немало, но своего издательства, в нашем понимании этого слова, не создал, а оказался в роли независимого издателя.
О том, какова эта роль и каков хлеб издателя – одиночки мы и решили поговорить.
- Юрий, каково быть независимым издателем? Тем более – издающим в Литве книги на русском языке.
- Это – осуществление моей давней и неотступной мечты. Именно сейчас (после 25 лет попыток разной степени безуспешности) могу констатировать: я на самом деле независим. Если же попытаться оценить, каково вообще издателю русских книг в Литве, - тут я пас. Располагаю только собственным опытом, и он говорит о том, что в Литве всё достаточно просто. По сравнению с Россией – особенно. Если тебе обещали сделать макет к такому-то часу – сделают, напечатать тираж к такому дню – напечатают. Дешевизна и надёжность во всём. Достаточно легко найти бесплатный зал для презентации. А больше ничего и не надо.
- Ты занимаешься издательской деятельностью давно. Помню, как в 91-м мы привозили из Вильнюса в Москву изданные там книги. А до этого была «Весть», ставшая здесь событием, но быстро умершая (я помню, она потом еще как-то существовала в Литве). Как я понимаю, за это время изменилась основная тематика издаваемых книг: в 91-м это были «История инакомыслия в России» Людмилы Алексеевой, воспоминания Анатолия Марченко, полный «Референдум» Льва Тимофеева. Наряду с ними, конечно, были и Давид Самойлов, и Анатолий Якобсон, но общественно-политическая составляющая была очень сильной. Сейчас – это стихи и автобиографическая проза Марцелиюса Мартинайтиса, другие литературные издания. Изменились интересы издателя или интересы читателей?
- Издательской деятельностью (если причислить к ней Самиздат) я занят с 1968 года. Классическое издательство начало получаться около 1989 года («Весть»). Оно, кстати, просуществовало до 1997-го и выпустило около 80 наименований книг. Не так мало, если учесть обстоятельства. Тематика издаваемых книг, возможно, поменялась, но и время теперь другое. Не изменился подход: отдавать долги тем, кто сформировал среду, в которой я вырос и кое-как состоялся. В 90-х мне было важно опубликовать любимых шестидесятников – отсюда серийная «История инакомыслия» (Алексеева, Марченко, Тимофеев, Белинков, Габай…), книги Анатолия Якобсона, неизвестные элегии и сатиры Самойлова, избранные переводы Анатолия Гелескула, книги Новеллы Матвеевой и Ларисы Миллер, многое другое. Затем стали издаваться более молодые поэты и переводчики – Санчук, Вебер, Дашевский… Потом наступил длительный перерыв, после которого я обнаружил, что своеобразного «возврата долгов» требует уже другая моя родина – Литва. И я стал уговаривать чиновничьи инстанции дать возможность напечатать того, помочь в издании этого… Очень скоро мне это всё надоело. И я обнародовал такой вот текст (даю в сокращении):
«Лет пятнадцать назад на исторической родине Юстинаса Марцинкявичюса было в моде упрекать его в соглашательстве, приспособленчестве, да и вообще в измене всему отечеству. Я тогда пытался опубликовать несколько его стихотворений в собственном переводе на русский язык. Не получилось. Совсем недавно я выставил эти стихи в Живом Журнале – поскольку мёртвые журналы, газеты, издательства и сейчас заняты более важными подвигами. Да и с деньгами у них туго. Не то, что у нас.
А люди стали писать, звонить, спрашивать: где бы им прочитать побольше – того же автора? А ещё Мартинайтиса! Сигитаса Гяду! Марюса Ивашкявичюса…
Первым рефлексом было – развести руками, пожать плечами и горько вздохнуть: а что я могу один? И тут укололо: могу. Я простоял полжизни с протянутой рукой – и самые разные министерства, коллегии, творческие союзы и отдельные меценаты иногда искоса меня замечали, и тогда являлись на свет книжки (у кого-то – спектакли, концерты, выставки, фильмы). Больше я так не хочу и не буду. У меня есть российское инвалидное пособие, а у жены – пенсия. В сумме они составляют 600 американских долларов в месяц. Мы сумеем так скорректировать свой бюджет, что хватит и на поддержание регулярных литературных контактов между народами.
С этого года мы начинаем выпуск специальной серии – литовская литература по-русски. Не обещаю роскошных обложек, переплётов, мелованной или тиснёной бумаги, многотысячных тиражей и развёрнутых академических комментариев. Это всё дело будущего (наверное, не моего). Но предложить читателю то, что десятилетиями копилось в моём (и не только моём, конечно) столе – я могу и должен. Сколько названий в год мы сможем осилить – Бог ведает. Сейчас для меня наиболее важно понять, как доставить издание заинтересованному читателю. Буду рад любым предложениям и советам.
Не скрою – ныне я счастлив. Меня переполняет чувство свободы, независимости и состоявшегося самоопределения. Вместе с тем я не менее остро ощущаю свою причастность к доброму делу, драгоценную зависимость от бескорыстных порывов и дарований, нерасторжимую привязанность к близким сердцу людям, языкам и культурам».
- Издание книг – вполне традиционный бизнес. Тем не менее, ты говоришь, что бизнесом не занимаешься и деньги издательской деятельностью не зарабатываешь. Чем же ты тогда занимаешься и как зарабатываешь деньги?
- «Традиционный бизнес» у меня никогда не получался. Практически все проекты были в лучшем случае бесприбыльны, обычно – убыточны, чаще всего разорительны. И главное: сами попытки выглядеть «как все» отнимали время, силы и здоровье. Инициатива, о которой я говорил в ответе на предыдущий вопрос, претерпела за 10 лет серьёзные изменения, а суть вот в чём. Первые книги моего проекта («liTTera») выходили вполне традиционно: я шёл в «серьёзную» типографию, заказывал 500-1000 экземпляров (меньше было не по карману), оплачивал довольно весомые счета, забирал тираж и дальше мучился, пытаясь всучить экземпляры книжной торговле. При таком режиме я едва-едва наскребал денег на одну книгу раз в полтора-два года. Всё изменилось год назад, когда мне указали на некую виленскую контору, где издания print-on-demand стóят по номиналу очень скромно. Т.е., при издании 5 экземпляров цена одной книги почти такая же, как при массовом тираже. Это в корне изменило всю картину. Теперь исчезла нужда в складировании, громоздкой транспортировке, серьёзных расходах на тиражирование. К примеру, я еду в Питер представлять книгу Мартинайтиса. За неделю до отъезда я заказываю 20 (50, 100) книг. И оплачиваю, и везу из типографии именно столько – не больше. Итак, главным способом распространения книги становится презентация, где ты сам видишь своих «потребителей» и адресно обращаешься к ним. 7-10 таких вечеров – вот и 500 экземпляров как минимум. Появляется шанс улучшать книгу от одного «завода» к другому – исправлять опечатки, доводить оформление, даже менять отдельные фрагменты текста.
- Чем издание книг в Литве, по-твоему, отличается от такой же деятельности в России?
- Тем, чем жизнь вообще различна в Литве и России. Здесь на порядок слабее коррупция. Все связи короче, всё дешевле, выше средний уровень бытовой, технологической и – в особенности – художественной культуры, что для издательской практики важно.
- Могут ли российские издатели использовать литовскую полиграфическую базу? Выгодно ли это? Не возникают ли вопросы при ввозе тиража в Россию?
- Насколько я понимаю, литовской полиграфической базой могут пользоваться все без изъятий. Как я слышал, при значительных тиражах выгоднее работать с Польшей или Финляндией. Но в описанных мной случаях – преимущества очевидны. Правда, я имею дело с достаточно примитивной продукцией. Но – исподволь готовлюсь к изданию двух альбомов: живописи Валериана Домбровского и эссе Марцелиюса Мартинайтиса «Деревянный литовский эпос» (о народной скульптуре). Тут будет на собственной шкуре испытана экономика «сложных» изданий.
Тиражи, соизмеримые с «моими», помещаются в чемодане, тут никаких вопросов ввоза нет.
- Как ты видишь будущее издательской деятельности? Говорят, что бумажные книги, газеты и журналы скоро отомрут: их всех заменят интернет и электронные читалки.
- Уже сейчас я в первую очередь размещаю оригинал-макет в Интернете и всех приглашаю скачивать и размножать его. А ценителям настоящей, бумажной книги всегда достанется свой экземпляр. Причём, и тут никаких технических ограничений. Книга моих избранных переводов с литовского («В начале – муравей») вышла суммарным тиражом 700 экз. и в нескольких версиях – русская, двуязычная, в бумажной, картонной обложках, в переплёте. Книги я только дарю. Любой вправе помочь мне как материально, так и организационно. Торжество любви и свободы. И надеюсь, что независимости.
Беседовал Владимир Володин