Владимир Путин неожиданно предложил учредить в России должность омбулдсмена, защищающего права предпринимателей. Как оказалось, лидер Всероссийского движения за честный рынок Илья Хандриков выступал с похожим предложением летом прошлого года. Его записка опубликована сейчас на нашем сайте.
Мы обратились к Илье Николаевичу с просьбой прокомментировать некоторые моменты этой идеи.

- Илья Николаевич, почему летом прошлого года Вы выдвинули идею предпринимательского правозащитного центра?

- Идея правозащитного центра давно витала в среде участников Движения за честный рынок. Однако создать сегодня такую структуру (назовите ее, как мы, или институтом омбулдсмена, как ее называет Путин) – это дело, которое не осилит одна организация. Даже такая, как «Опора России» или «Деловая Россия». Это при том, что в названных мною структурах этот институт в каком-то виде присутствует. Но я постоянно общаюсь с самыми разными предпринимателями, попавшими под каток чиновничьей машины, например, вытесняемыми с рынка в недобросовестной конкурентной борьбе. Зачастую эти люди прошли все структуры защиты, но так и не получили поддержки.

- Почему так происходит?

- Знаете, со мной недавно связались люди из проекта (скорее всего, это – грантовый проект) обращения в Европейский суд. Они проводят обучение, какие-то другие мероприятия. Я отнесся к этому критично и сказал, что знаю предпринимателей, обращавшихся в ЕСПЧ, и знаю, сколько это стоит.

- Даже я знаю, что стоит это очень дорого.

- Вот поэтому я очень скептически отношусь к подобным проектам. Я считаю, что путь, которым надо идти, это путь внутри России. Здесь надо формировать настоящий институт, который взял бы на себя такую большую ответственность – защиту предпринимательских интересов. Я знаю, что и по другим важнейшим вопросам государство допускает много, мягко сказать, ошибок. Неэффективность государственной системы, в первую очередь, судебной, ведет к тому, что суд в Страсбурге завален заявлениями наших граждан, в том числе и предпринимателей. Содействовать этому валу обращений в ЕСПЧ – не выход. Выход – построить в России такой институт, который сможет взять на себя очень многие проблемы, относящиеся к предпринимательской деятельности.

- Разумеется, это – логично. Но я смотрю в текст ваших предложений по созданию правозащитного центра предпринимательства и читаю там: «Основа центра – аналитическая деятельность (обобщение опросов предпринимателей, проводимых на сайте центра и через объединения предпринимателей). Важнейшим элементом работы должен быть саll-центр, позволяющий принять сообщения от предпринимателей без посредников. Важной частью должны стать ежегодные доклады о состоянии дел с правами предпринимателей в стране. Необходимо наладить активное взаимодействие с независимыми СМИ по информированию общества о состоянии дел в МСП и необходимости решения важнейших проблем».
Боюсь, многие предприниматели решат, что им нужно что-то иное.

- Поскольку эта справка писалась достаточно быстро, там не все разложено по полочкам. Возможно, надо было написать: несколько важнейших направлений работы, а потом перечислять: аналитическое, практическое, обучающее и так далее.

- К сожалению, о практическом направлении сказано в самых общих словах: «Одним из самых важных вопросов деятельности центра должна быть оперативная реакция на массовые нарушения прав предпринимателей, происходящие последние годы во многих уголках страны, публикация заявлений, выезды на места событий, переговоры с властями регионов, с целью добиться изменения ситуации, проведение консультаций с различными объединениями по проблемам предпринимательства, с целью выработки алгоритма их решения».

- Я сделал упор на аналитической деятельности, поскольку мы должны понять и проанализировать реальное состояние на рынке. Выявить и оценить существующие предпринимательские риски. Возможно, я просто брал более широкий спектр вопросов, но я ведь написал и о саll-центре, о выездах на места и так далее.

- Но тогда надо сказать, что основная деятельность все-таки правозащитная.

- Именно так. Но анализ необходим как составная часть правозащитной деятельности. И он крайне необходим. А центр должен быть целостным, и в него должны входить все составляющие, которые могут помочь в работе.
Как защищать права предпринимателей без анализа нарушений и регулярного подведения итогов?

- Хорошо. Еще одно замечание: самый загадочный пункт записки – самый краткий: «Предполагаемые источники финансирования: грантодатели».
А кто они? Как и почему будут выдаваться гранты. Ведь финансовый вопрос – важнейший в любом деле.

- Грантодатели появились не случайно. В моей записке назван ряд структур: Национальный антикоррупционный комитет (НАК), Трансперенси Интернешенал, Фонд Индем, Московско-Хельсинская Группа, Национальный институт системных исследований предпринимательства (НИСИПП). Это – те структуры, с которыми мне довелось беседовать по вопросам реализации этого проекта. Так, например, Людмила Алексеева помогает Яне Яковлевой защищать права предпринимателей, попавших в тюрьму. А в тюрьмах у нас сидит более 13 тысяч предпринимателей, в основном – жертв рейдерских захватов их бизнеса.

- Да, когда мы обычно говорим о деле ЮКОСа, то как-то забываем сказать, что арест Ходорковского был воспринят региональными и местными чиновниками как официальное разрешение начать охоту на бизнес. В результате повсюду сели свои маленькие Ходорковские, чей бизнес приглянулся самим чиновникам или их клиентеле.

- Да. И Людмила Алексеева, когда я беседовал с ней, сказала, что Яна Яковлева занимается узким сектором проблемы, защищая тех, кто уже попал в тюрьму. А надо защищать тех, кто туда еще не попал. Надо спасать их от возможной тюрьмы.
Затем она отправила меня к Льву Пономареву, зарегистрировавшему годом раньше организацию по защите бизнеса. Однако выяснилось, что это – очень маленькая структура, которая создала некие кейсы. Причем все было связано с несколькими, скажем прямо, не мелкими предпринимателями (в частности, с известным строителем Морозовым, обиженным администрацией президента). То есть речь шла о работе с людьми, способными поддерживать и финансировать проекты, связанные с защитой конкретно их прав и интересов. Что же касается малого бизнеса, то, как сказал мне в беседе Пономарев, он не представляет себе, как их можно защитить. Он, например, беседовал с московским омбулдсменом Музыкантским по поводу Красногвардейского рынка, но ничего из этого не получилось.
А потом я скажу: сейчас финансирование правозащитных организаций минимально. И это во многом определяет их возможности. Те, кто не так давно мог бы реально помочь бизнесу, сейчас оказались у разбитого корыта и не всегда могут помочь самим себе.

- А Вы не думаете, что на свою защиту должен сбрасываться сам бизнес?

- Хороший вопрос. Но ответ на него, думаю, вы прекрасно знаете сами: бизнес сбрасывается, в том числе малый и средний, но возможности его ограничены. В той же Опоре России есть такой центр чуть ли не с первых дней ее существования. Но, когда мы говорим, что есть омбулдсмен, который защищает права детей, или вообще права граждан России, то кто сбрасывается на их деятельность?

- Их деятельность оплачивается государством. Я думаю, что Владимир Путин, предложивший только что омбулдсмена, который будет защищать права предпринимателей, тоже имел в виду должность, финансируемую государством.

- Правильно. А ведь масштаб проблемы просто катастрофический: Россия занимает 122 место в рейтинге инвестиционной привлекательности, что подчеркнул и Путин, заявив, что надо прийти к 20-му месту.
Но сегодня очень многие бизнесы встроились в вертикаль власти, слились с теми или иными ее представителями. В свое время в рамках Всероссийского Гражданского конгресса, когда создавалась программа гражданского согласия, в ней ставился вопрос о разделении бизнеса и госорганов, более того, в то время было прописано аж три процедуры такого разделения: отделение власти от бизнеса, отделение бизнеса от власти, общественный контроль за всем этим процессом. Однако некоммерческие организации, которые могли поддержать бизнес, оказались зачищены. Предприниматели не имеют средств на содержание необходимых общественных структур. Но главное в том, что малый и средний бизнес не имеет административного ресурса, позволяющего влиять воздвигаемые перед ним препятствия.

Окончание следует

Беседовал Владимир Володин