Мы завершаем публикацию беседы с Андреем Шубиным
- Итак, Андрей Николаевич, ОПОРА проводит мониторинг претензий предпринимателей.
- Видите ли, есть системные претензии, традиционные претензии, многочисленные частные претензии. Мы собираем сведения, анализируем их, обобщаем и выносим на комиссию по защите малого бизнеса, которую возглавляет вице-премьер правительства Игорь Шувалов. Стараемся решать вопросы, связанные со 159-м законом, с кадастровой оценкой земель, с внеплановыми проверками. Это все – системные вопросы, которые мы пытаемся решить на комиссии Шувалова.
- 159-й закон вызывал много негативных суждений еще до своего принятия. Шум был, когда он готовился, когда проходил через Госдуму. И впечатление такое, что очень многие предприниматели очень недовольны им по сей день.
- Недовольны, но не все: те, кто смог выкупить свои помещения, им довольны.
- Это понятно. Но, насколько я знаю, смогла выкупить свои помещения меньшая часть представителей малого и среднего бизнеса. Как мне объясняли, это – та часть предпринимателей, которая связана с какими-либо чиновничьими или силовыми структурами.
- С моей точки зрения, это – очень примитивное объяснение: кто смог приобрести помещение, тот сделал это исключительно благодаря связям. Не секрет, что местные администрации также избавляются от непрофильного имущества. Хотя главная проблема возникает именно тогда, когда муниципалитет от этого имущества избавляться не хочет. Всячески прячет его в перечне имуществ для поддержки малого бизнеса, или переводит в массовом порядке в ГУПы и МУПы, на которые этот закон не распространяется.
- Вот об этом я много слышал: это – повсеместное явление.
- Вы знаете, в свое время было совещание у президента, и на нем Борисов и Набиуллина специально обращали внимание на ГУПы и МУПы, требуя распространить на них действие закона. Но, к сожалению, тогда продавить этот вопрос не удалось, и вот сейчас нам это аукается. Помещения переходят во владение тех самых ГУПов и МУПов.
Но главный тормоз, конечно, это – нежелание местных властей расставаться с принадлежащим им имуществом. И это понятно: они его сдавали и наполняли таким образом бюджет.
- А тут – один раз дадут деньги, и все.
- Конечно. И это – яркий пример того, как здравая идея, поддержанная на высшем уровне, исполняется, опускаясь на другие уровни вертикали власти – региональный и местный. Увы, это – несостоятельность власти. А ведь многие предприниматели арендовали эти помещения не год, не два и даже не десять.
- В том-то и дело. И не просто арендовали, но вкладывали в них деньги.
- Разумеется. Они вселялись в подвалы, затем приводили их в божеский вид: ремонтировали, красили, проводили коммуникации. Более того, по просьбе тех же чиновников обустраивали территорию вокруг здания. Вкладывали во все это очень большие для них деньги.
И теперь очень сложно что-то для них сделать, поскольку существует такая негативная практика.
Мы пытаемся отстаивать интересы бизнеса: мониторим ситуацию, обращаемся в прокуратуру, но нежелание расставаться с собственностью превалирует.
- Андрей Николаевич, Вы назвали одной из самых распространенных причин недовольства бизнеса рейдерство. Долгое время рейдерству был особенно подвержен средний бизнес.
- Знаете, малый бизнес подвергается ему точно также.
- И кто выступает в таких случаях в роли захватчика? Кто отнимает у людей крохотные мастерские, магазинчики и так далее? Как утверждает Илья Хандриков, этим занимаются представители местных администраций и силовых структур. А ваш мониторинг что показывает?
- Здесь сложно дать однозначный ответ. Очень активно действуют конкуренты. Мы знаем пример, года в одном из южных городов с нуля развилась сеть автосалонов. И конкуренты пытались ее захватить, разумеется, заручившись поддержкой местной администрации. Тогда как раз ОПОРА отстояла права честных предпринимателей.
А есть и случаи, когда рейдеры действуют по заказу чиновников, которым мешают те или иные конкретные предприниматели. Особенно, если речь идет о конкурентах фирм аффилированных с этими чиновниками. Ведь не секрет, что у нас достаточно государственных служащих, открывающих фирмы на друзей или родственников.
Так что у нас целый комплекс причин и кого-то выделять бессмысленно.
- А как ОПОРА борется с рейдерством. Ведь законов у нас по этому поводу принималось немало, но рейдеры всегда находили в них лазейки. К тому же наши законодатели всегда на шаг от них отставали.
- К сожалению, действующее законодательство позволяет совершить рейдерский захват любого предприятия. Мы встречались со многими юристами и выяснили: если изучить как следует предприятие, его уставные документы, еще целый ряд вещей, то можно составить конкретный план захвата.
С другой стороны, рейдерству, как правило, сопутствуют серьезные нарушения закона – подделка документов, мошенничество. Это – комплекс как законных, так и противозаконных действий по отъему бизнеса. При этом отдельной статьи, наказывающей за рейдерство, в нашем УК нет. И это – очень серьезный вопрос. Приходится иметь дело с группой лиц, совершающих правонарушения по ряду других статей, и доказать это сложнее. Да и в итоге, когда инкриминируется мошенничество и подделка документов, крайним оказывается нотариус, а не реальные рейдеры. И, пытаясь дать ответ на вопрос: как с этим бороться, мы пока пришли к выводу, что надо усилить роль общественных организаций. И тогда предприниматели смогут обратиться к ним с просьбой о защите. А, если власти должны будут реагировать на сигналы общественных организаций, то можно будет отстаивать интересы бизнеса.
Ведь не секрет, что сейчас любое обращение предпринимателя можно застопорить, очень долго рассматривать, передавать из одного кабинета в другой. Нужно выработать систему защиты малого бизнеса.
Вот появился на федеральном уровне омбудсмен Шувалов. Может быть, такие люди необходимы и в регионах? Не все проблемы малого и среднего бизнеса видны из Москвы. Здесь ясно видны проблемы бизнеса крупного, а для того, чтобы отслеживать ситуацию с малым бизнесом, нужны люди на местах.
- Андрей Николаевич, последний вопрос: как Вы смотрите на перспективы отечественного малого бизнеса? Пока ведь не совсем понятно, насколько он пережил кризис: судя по всему, еще некоторое время кризисные явления будут аукаться. Как Вы считаете: что с ним будет в ближайшее время?
- Понимаете, у нас есть четкая задача, озвученная руководителями государства: сейчас доля малого бизнеса в экономике России составляет 20%, а ее надо довести процентов до 60 – 70. До нормального европейского показателя. И мы понимаем, что, раз такие цифры озвучены, значит, малый бизнес должен стать основой экономики. И все решения по его поводу должны рассматриваться сквозь призму этой поставленной задачи. С другой стороны, мы видим сегодняшние проблемы: повышение тарифов, которое очень сильно сказывается на малом бизнесе. Резко повышены были обязательные страховые взносы, которыми заменен Единый социальный налог. И мы видим: в последние три года была положительная динамика, даже в кризисный год число малых предпринимателей увеличилось. Хотя тут можно вспомнить о грантах, которые выдавало Минсоцздравразвития. А что сейчас: то ли малые предприятия гибнут одно за другим, то ли уходят в тень. А ведь, если мы хотим достичь названных цифр, надо создавать условия для развития малого бизнеса. Нужно улучшать предпринимательский климат, совершенствовать предпринимательскую среду, делать условия для развития бизнеса более доступными, более качественными. Необходимо избыточное предложение инфраструктуры: мы понимаем, что недоступность финансирования, недоступность помещений, особенно складских…
- Такая недоступность все убивает.
- Разумеется. Поэтому и должен быть избыток инфраструктуры, и для этого должны быть приняты все возможные меры. Предприниматель должен иметь возможность выбирать.
И должны быть финансовые возможности. В прошлом году около 40% инновационных предприятий пытались коммерциализироваться. Получилось это у 4 – 5%. При этом они использовали не банковские кредиты, а средства, занятые у родственников, друзей и знакомых владельцев предприятий. Это говорит о том, что у нас нет адекватного предложения по финансированию малого бизнеса.
Да, в отдельных секторах у нас есть явный потенциал роста, например, бизнес, связанный со здравоохранением, мог бы вырасти в 18 раз. Есть возможности для роста, например, у торговли, гостиничных услуг и целого ряда других видов предпринимательства. Но им надо обеспечить условия для реализации этих возможностей. Пока эти условия не созданы.
Беседовал Владимир Володин