— Какими, на ваш взгляд, должны быть первоочередные меры, которые могли бы подстегнуть процесс модернизации в нашей стране?

— Я согласен с нашим президентом, который справедливо сказал, что главная наша задача — улучшить инвестиционный климат. Но проблема в том, что легко называть меры, которые нужно было бы реализовать, но трудно провести их в жизнь. Программа Грефа, которая была разработана в 2000 году, содержала много замечательных мер по административной реформе, по защите бизнеса, по дебюрократизации, но только очень малая часть из них была реализована, а те, что были реализованы, уже с первых шагов были задушены. Словом, надо найти такие меры, которые реально можно было бы провести в жизнь.

Я думаю, что такие меры есть, и одной из них могло бы стать создание омбудсмена по делам бизнеса. Сейчас назначены ответственные за инвестиции, которые должны стать посредниками между иностранными инвесторами и региональными властями. Это полезно и важно, но нужны еще какие-то инстанции, куда бизнес мог бы обратиться за защитой от рейдерства, от неправомерных действий чиновников. Нужны меры, которые защищали бы бизнес от государства.

Есть в других странах специальная юстиция, которая занимается именно этим — отдельная ветвь судебной власти, которая принимает иски к государству по поводу ущерба, нанесенного неправомерными действиями государства бизнесу или, наоборот, неправомерным бездействием государства. У нас, как известно, масса таких дел. Любое изъятие документов в рамках заведенного уголовного дела, которое потом, возможно, ничем не кончится, может разорить компанию. Налоговые проверки могут парализовать деятельность компании. И у бизнеса должны быть какие-то инструменты, чтобы бороться. Одним из них может быть то, что государство должно нести реальную ответственность за действия своих представителей, и должна быть инстанция, где бизнес может получить эту компенсацию.

— У нас сейчас существует много бизнес-ассоциаций, они не могут на себя принять роль такого арбитра?

— Я согласен с тем, что нужно повысить роль бизнес-ассоциаций, в частности им нужно предоставлять права защиты определенного круга лиц, то есть общих интересов членов данной ассоциации, общих интересов представителей бизнеса, работающих в данной отрасли. Словом, роль ассоциаций нужно повышать, им нужно предоставлять дополнительные права по защите бизнеса.

— Сейчас ни для кого не секрет, что бюджет сверстан с дефицитом. Как вы считаете, в ближайшие годы эта ситуация изменится? Будем стараться снижать дефицит или будем повышать расходы?

— К сожалению, бюджет сверстан с дефицитом, но этот дефицит постепенно снижается от года к году. Уже приняты предварительные решения, которые увеличивают расходы. По-видимому, доходы будут больше, чем было предусмотрено законом о бюджете, но дополнительные расходные обязательства даже превышают эти дополнительные доходы. Поэтому по нашим оценкам, если цены на нефть не будут оставаться заоблачными, а будут примерно такими, как предусмотрено законом о бюджете, и даже несколько выше, то у нас дефицит не только сохранится, но будет увеличиваться, в 2012-2013 годы он будет составлять 3%-3,5% ВВП.

— В таких условиях есть ли необходимость заимствований?

— Да, конечно, нам придется финансировать этот дефицит, поскольку в резервном фонде уже осталось не так много средств. Нам придется проводить заимствования, в основном, по-видимому, они будут проходить на внутреннем рынке, это тоже одно из негативных последствий дефицита. Мы забираем средства, которые потенциально могли бы пойти на модернизацию экономики, забираем в бюджет потенциальные инвестиционные ресурсы.

— Как вы оцениваете перспективы борьбы с инфляцией?

— Нужно сказать, что нынешняя инфляция во многом определяется ростом цен на продовольствие во всем мире, отчасти — неблагоприятными погодными условиями прошлого года, из-за которых 1/3 урожая не была собрана. Поэтому процесс носит объективный характер. Во втором полугодии мы увидим снижение инфляции, но я считаю, что нужно повысить приоритетность задачи снижения инфляции. С другой стороны, нам не нужно стараться задушить ее быстро. В этом случае, если мы и получим быстрый эффект, то это будет дорогой ценой для роста экономики и это будет неустойчивое снижение. Лучше снижать инфляцию, пусть даже по 1 пункту в год, но зато устойчиво, предсказуемо, и чтобы цели, поставленные ЦБ, всегда достигались. Лучше эти цели будут не такими амбициозными, но всегда достижимыми.

— Какой уровень инфляции вы считаете приемлемым для нашей страны?

— Я думаю, что если мы доведем в течение 5 лет инфляцию до 4%-5% и будем устойчиво оставаться на этом уровне, то это будет очень достойный результат.

— Основные причины инфляции — монетарные, по вашему мнению?

— Это нельзя сказать вот так, вообще. Инфляция, которая в конце прошлого года началась, и сейчас продолжаются ее последствия, была вызвана шоком предложения на рынке продовольственных товаров. Но если смотреть более глобально, то причинами инфляции являются особенности монетарной политики — для нас, в частности, то, что мы пытаемся все время сдерживать укрепление рубля, которое определялось фундаментальными объективными факторами (улучшением условий торговли, быстрым ростом производительности). Кроме того, нужно понимать, что в нашей стране проблема усугубляется высокой степенью монополизации. Там, где объективные факторы толкают инфляцию вверх, она идет вверх, там, где объективные факторы должны были бы ее снижать, она не снижается из-за монопольной структуры наших рынков, из-за этого получается несимметричный эффект.

— В связи с достаточно низким уровнем доходов бюджета, стоит ли нам ожидать серьезных изменений в налоговой политике?

— Я бы сказал, что не доходы низки, а расходы велики, мы в последнее время резко увеличили расходы на пенсии. Принято решение о дополнительных расходах на оборону в рамках государственной программы вооружения и так далее. С этим более высоким уровнем расходов нам не справиться при нынешних налогах, я думаю, придется повысить налоги. Но нужно делать это так, чтобы это не повредило развитию экономики, в частности один из принципов состоит в том, что нужно стараться не за счет повышения налоговых ставок их увеличивать, а за счет расширения баз, сокращения налоговых льгот. Кроме того, у нас есть возможности увеличить изъятие природной ренты в газовом секторе, где она в два с половиной раза ниже, чем в нефтяном секторе, и увеличивать налогообложение недвижимости, социально вредных товаров, таких как алкоголь и табак.

— Вы являетесь соруководителем экспертной группы по бюджетной и денежной политике. Не могли бы вы немного рассказать, какие результаты уже достигнуты в группе, какие идут разработки, что нового вы хотите предложить?

— Рано говорить о результатах, хотя уже были отчеты групп в правительстве. Со стороны нашей группы рассматривались два предложения — необходимость восстановить действия бюджетных правил, которые были заморожены на время кризиса. Результатом этого стало хаотическое принятие расходных обязательств в последнее время, и нам нужно вернуться к нормальной политике, когда есть налоговая система, которая определяет ожидаемые доходы на достаточно длительный период, есть ограничения на размеры заимствований. И, исходя из этого, в определенные рамки должны укладываться расходы. Общая сумма должна определяться этими ограничениями, они должны потом распределяться по направлениям.

Сейчас у нас, к сожалению, определяются новые расходные обязательства, а потом ищутся возможности их финансирования, это неправильная политика. Уже можно считать, что кризис кончился, мы должны покончить с такой чрезвычайной практикой, которая была отчасти оправдана на время кризиса, но ничем не оправдана сейчас.

Второй крупный вопрос, который обсуждался в нашей группе — это проблема устранения или снижения субсидирования внутренних потребителей и производителей энергии. У нас сейчас масштабы такого субсидирования велики, они составляют порядка 10% ВВП, по оценкам международного энергетического агентства, мы занимаем второе место в мире по объему субсидирования потребителей энергии. И главами стран на одной из последних встреч Группы-20 было подписано соглашение о поэтапном устранении энергетических субсидий.

В первую очередь, мне кажется целесообразным устранить субсидии для нефтепереработки. За счет того, что экспортные пошлины на нефтепереработку ниже, чем на сырую нефть (примерно 57% от пошлин на сырую нефть), мы фактически субсидируем нефтепереработку. Чем позволяем ей существовать в нынешнем допотопном состоянии. Она не модернизируется. И у нас глубина переработки составляет 73%, тогда как в странах ОПЕК — 92%, а даже в бывших республиках Средней Азии она составляет около 80% — нам даже до них далеко. Нам нужно в данном случае проводить принуждение к модернизации. Если мы устраним такие субсидии, то предприятиям этих отраслей придется либо инвестировать в модернизацию, либо закрываться.

Анастасия Астахова, специально для новостной службы портала ВШЭ

Источник: http://www.hse.ru/news/extraordinary/28282093.html