- Юрий Вячеславович, но ведь реальный сектор помощь в итоге тоже начал получать. И хотя очень многие эксперты эту помощь критикуют, она, безусловно, пошла.

- Что касается реального сектора, то результаты нашего исследования показали: большинство мер направлено на поддержку крупных предприятий и носит компенсационный характер. То есть предприятиям определенным образом компенсируют потери, которые они несут.

- Многие при этом утверждают, что основой для выбора получателей помощи является их близость к тем или иным органам власти.

- Основа для выбора (а мы анализируем нормативные акты) не может так определяться. Когда мы говорим о крупных и сверхкрупных компаниях, надо иметь в виду, что они все близки к тем или иным органам власти и достаточно активно с ними взаимодействуют.
В процессе исследования нас смутило то, что мы практически не обнаружили мер, обладающих значительным стимулирующим эффектом. Эффектом, связанным со стимулированием инноваций, режима ресурсосбережения. Мы отмечали, что, действительно, существует проблема отбора, и используются селективные меры, связанные с выбором отдельных крупных компаний. Соответственно этот выбор может быть несовершенен, поскольку критерии четко не определены, а комментарии, почему поддерживаются те или иные компании, даются все время разные. То нам объясняют, что надо сохранить наш производственный потенциал. То речь заходит о том, что в этих компаниях работает очень много людей, а нам необходимо обеспечивать социальную стабильность.

- То тем, что, не дай бог, наши стратегические предприятия могут достаться их иностранным кредиторам.

- Да. Есть некоторая логика в утверждении, что эти предприятия являются головными в своих отраслях, и, если им дать ресурсы, то будет мультипликативный эффект – они соответственно потянут за собою целые отрасли, всех своих смежников. Но нам показалось, что это все – слишком разномастные требования. При этом встречные требования к самим получателям государственной помощи до определенного времени формулировались слабо.
Вот сейчас в антикризисной программе есть раздел, связанный с выставлением встречных требований компаниям, являющимся получателями государственной поддержки. А до этого было не совсем понятно: государство помогло, а дальше что, как этой помощью распоряжаются. И главный вопрос: кому именно помогаем? Одно дело – компании, оказавшиеся временно не конкурентоспособными, но которые в прошлые годы постоянно повышали свою эффективность, и попали в тяжелое положение только в связи с кризисом. Другое дело – хронически неконкурентоспособные компании. В таких случаях, на мой взгляд, необходимы определенные программы, связанные и социальной защитой работников этих предприятий, и с созданием новых рабочих мест. Но просто давать деньги неэффективным компаниям с неэффективным менеджментом получается дороже, чем обеспечить социальную защиту тем, кто на этих предприятиях работал.

- В последнем случае, как правило, все кивают на АвтоВАЗ.

- Видите ли, это вопрос того, созданы ли у нас необходимые инструменты социальной поддержки. Если они, к сожалению, недостаточно развиты, а такое впечатление создается, то их применение характеризуется достаточно высокими рисками. Однако основная проблема та, что среди антикризисных мер 60% помощи идет крупным и сверхкрупным компаниям. Сейчас на какую-то помощь может рассчитывать малый и микро бизнес. А вот средний бизнес остается у нас практически без поддержки.

- «Пряников сладких всегда не хватает на всех». В этом нас еще Окуджава убеждал.

- Да, в сложившейся ситуации государству необходимо балансировать, не давая спаду производства оказаться слишком стремительным. Иначе мы будем иметь дело с крайне тяжелыми последствиями. Да, ресурсы у государства не безграничны, и их не хватит на помощь всем вообще. Но тем более надо искать предприятия, которые даже в нынешних условиях могли бы расти. По нашему мнению, это именно средний бизнес.

- Почему же именно он оказывается без поддержки?

- Тут возникает следующее ощущение: есть хорошо отработанные инструменты, но они сориентированы либо на крупный, либо на малый бизнес. И они-то применяются. Если же речь идет о неких новых мерах, то представители власти хотят знать: о каких новых секторах идет речь. В отношении крупного бизнеса им все хорошо известно – есть целый ряд инструментов, позволяющих быть в курсе событий в этом секторе. В отношении среднего бизнеса таких инструментов нет. А ведь необходимо знать, что именно и насколько может там расти. И что конкретно даст та или иная мера. А риски между тем высокие. Увы, у нас недоразвиты механизмы взаимодействия государства и бизнеса. Причем речь идет как о формировании стимулирующих мер, так и об оценке их реализации. И в основном речь идет о среднем бизнесе. Когда мы принимаем меры для поддержки малого и среднего бизнеса, скажем честно, основная помощь относится именно к малому бизнесу.
Конечно, те меры по поддержке малого бизнеса, что включены в антикризисную программу, можно только приветствовать. Причем это – не просто антикризисные меры: значительная их часть была разработана еще в докризисные времена, и хорошо, что сейчас они стали реализовываться более интенсивно и более динамично. Все, что связано с присоединением к энергетическим сетям, со снижением административной нагрузки, с распространением квот для малого бизнеса на муниципальные закупки – это все готовилось еще до кризиса. В начале 2008-го года был определен большой комплекс мер поддержки малого предпринимательства. И эта готовность позволила теперь эти меры довольно быстро продвигать в рамках антикризисной политики. Я, например, этим очень доволен.
Конечно, всем этим надо было заниматься раньше, когда мы переживали «тучные годы», но то, что это делается сейчас, - тоже хорошо.

Беседовал Владимир Володин