Странно было бы побеседовать с Михаилом Мамутой о проблемах микрофинансовых организаций, не затронув такую злободневную тему, как дело Павла Сигала. Ведь речь идет о руководителе одной из крупнейших МФО страны и о весьма странных обвинениях в его адрес.

- Михаил Валерьевич, хотелось бы с Вами поговорить и о громком уголовном деле, напрямую касающемся рынка микрофинансирования. Вы понимаете, что имеется в виду история с Павлом Абрамовичем Сигалом.

- Конечно, понимаю. Это трудно не понять.

- История странная, начинавшаяся очень громко, а сейчас продолжающаяся уже чуть ли не в обстановке секретности, во всяком случае со стороны правоохранительных структур.
По ходатайству Следственного департамента МВД России предприниматель уже около 3 месяцев находится под стражей, хотя даже Генпрокуратура заявляла об отсутствии необходимости в столь жесткой мере пресечения.
Более того, с момента задержания 19 ноября 2013 года предприниматель был допрошен один-единственный раз, причем допрос этот состоялся по его собственному ходатайству 30 января. Это уже просто какая-то фантастика.
Другим примечательным обстоятельством остается полное отсутствие в этом уголовном деле потерпевших. По словам адвоката Павла Сигала, в этом качестве не фигурирует ни Пенсионный фонд России – распорядитель средств материнского капитала и контролер расходования этих средств, который до сих пор не заявил о каких-либо претензиях к деятельности ЦМФ по работе с этими средствами, ни сами матери – получательницы этого капитала.
Последние фигурируют в деле Сигала только в качестве свидетелей. Учитывая историю с извинениями, которые МВД вынуждено было принести предпринимателю в прошлом, создается впечатление, что человека тихонько душат в подворотне за нанесенную им обиду. Так, например, после посещения его бизнес-омбудсменом Борисом Титовым и выступления Титова в его поддержку Сигал был переведен из более приличного СИЗО в менее приличное.

- В общем-то, Вы и сами уже отметили некоторые факты, вызывающие вопросы у разных людей. Если коротко, то мы можем не знать всех деталей происходящего, чтобы полностью оценить ситуацию. Но в том, что нам известно из публичных источников информации, в том числе из предъявленного обвинения, которое видел адвокат, ни он, ни независимые эксперты не видят состава преступления.
Но это сейчас скорее второй вопрос. Прежде всего, есть основанная на нормах права позиция, которая обсуждалась в том числе и у уполномоченного по защите прав предпринимателей при Президенте РФ Бориса Титова, что в этой ситуации нужно как минимум изменить меру пресечения. Сигал должен быть переведен из-под стражи под подписку о невыезде или домашний арест, поскольку он обвиняется в экономическом преступлении, которые не предусматривают заключения под стражу до вынесения приговора. А потом уже следует рассматривать дело по существу во всех нюансах.

- Но ведь вместо изменения меры пресечения ему продлили срок содержания под стражей до апреля.

- Да, арест продлен. И как раз 26 февраля будет рассматриваться кассационная жалоба на это решение.
Вы наверное знаете, что многие деятели предпринимательского сообщества, в том числе глава Опоры России Александр Бречалов, выступают в поддержку Сигала. Понимаете, ведь независимые адвокаты, а мы с большим количеством адвокатов разговаривали, сторонние экономисты, а экспертизу проводили, в частности, специалисты из Высшей школы экономики, уверены: из того, что видно со стороны, снаружи, неясен даже сам предмет дела.
Я специально говорю здесь про другие мнения, потому что позиция независимых сторон, как мне кажется, имеют здесь большую ценность. Мы же надеемся, что эта история получит беспристрастное разбирательство.

- Михаил Валерьевич, а связано ли дело Сигала со спецификой микрофинансирования как вида финансового бизнеса, и если да, то насколько? Ведь в первых, убийственных комментариях, которые работники МВД давали нашим СМИ, звучали и обвинения в слишком высокой ставке кредитов. .

- Мы по этому поводу даже написали специальное письмо в Центробанк. И в нем, в частности, предложили ряд мер по ужесточению регулирования операций с материнским капиталом, чтобы свести риски злоупотреблений к минимуму. Но все это нужно законодательно определить, в том числе и по процентной ставке. Если государство сочтет это оправданным, указать, например, что средства материнского капитала можно выдавать не дороже, чем под двенадцать процентов годовых. Если же они выдаются дороже, то это – нарушение закона.
Если такой закон будет принят, будет понятная нормативная база, то исчезнут и разночтения, приводящие к неприемлемым результатам. Но на сегодняшний день это нигде не прописано. И уже поэтому в коллизии, сложившейся с делом Сигала, да и с материнским капиталом вообще, есть масса проблем.
Материнский капитал – очень социально чувствительная тема. И, безусловно, людей, которые наживаются на материнском капитале, занимаются отмыванием, цепочечными перепродажами, фальсификацией документов, какими-то еще нехорошими историями, нужно наказывать. Но что касается Павла Сигала, я повторюсь, ни один из таких классических инструментов злоупотреблений в его действиях, описанных в материалах дела, не прослеживается. Только то, что он брал деньги в качестве процентов. Но нигде не написано, что нельзя брать процент при использовании материнского капитала, больше того, откуда же его еще брать? И банки тоже дают ипотечные кредиты, которые покрываются за счет средств МСК.

- Тем более, что этот капитал людям, имеющим на него право, достаточно трудно получить.

- Да. И, естественно, Павел Сигал давал займы тем людям, которым банки не давали кредиты, считая эти категории граждан слишком рисковыми. Но ведь тут тоже возникает вопрос: а если бы Сигал отказал в выдаче займа, то как бы эти мамы смогли воспользоваться своим правом на материнский капитал?
Получается, что могла бы возникнуть ситуация, при которой право на материнский капитал у них есть, а возможности реализовать это право, воспользоваться им – нет. Я думаю, это нелогично с точки зрения самой сути понятия «материнский капитал». Он ведь положен всем людям, соблюдающим закон, а не только тем, у кого, например, хорошая кредитная история.
И все, что было сказано, приводит к естественному выводу: если мы хотим, чтобы на финансовом рынке было меньше злоупотреблений и меньше возможностей трактовать события в ту или другую сторону, нужно или снять ограничения на использование МСК вообще, что неоднократно предлагали разные эксперты, включая финансового омбудсмена Павла Медведева, или, наоборот, законодательно прописать все предельно детально. В том числе, пойти на жесткие ограничения, если по другому нельзя защититься от злоупотреблений.

Таково мое личное мнение.

Беседовал Владимир Володин