В нашей стране принят закон о саморегулируемых организациях. В российской системе регулирования бизнеса должен наступить новый этап. О том, что это значит и для чего меняются правила игры, мы попросили рассказать Сергея Мигина, эксперта, принимавшего участия в слушаниях по закону в Госдуме.

- Сергей, совсем недавно в Государственной Думе состоялись общественные слушания по вопросу работы саморегулируемых организаций. Это мероприятие прошло уже после того, как соответствующий закон был принят. Что все это значит?

- Во-первых, если быть точными, состоялись парламентские слушания, которым отводится особая роль при принятии законодателями значимых для страны решений. Рамочный закон принят, однако основная работа по формированию саморегулирования в России впереди.

- Тем более. Давайте определимся: у нас государство чиновников. Какие могут в таком случае быть саморегулируемые организации и саморегулируемые отношения?

- Давайте начнем обсуждение этого вопроса с прояснения понятия саморегулирования. Основной особенностью трансформации российской системы регулирования, того переходного периода, в котором мы сейчас находимся, является уход от тотального регулирования всех отраслей хозяйственной деятельности, сокращение государственного вмешательства в экономику и прекращение избыточного государственного регулирования. Этот процесс обозначается как дерегулирование. Однако резкий переход от регулируемого рынка к нерегулируемому может далеко не всем показаться желательным и оправданным. Причем это может быть мнение, определяемое как точкой зрения групп государственных служащих, представителей профессионального, экспертного сообщества, так и позицией общества в целом, – общество к этому может быть не готово.
Основной вопрос: к чему и для чего мы идем – не должен заслонять собой вопрос – как, по какой траектории, мы осуществляем такой переход. Иными словами, сам процесс трансформации имеет не меньшее значение. Одним из механизмов плавного перехода и является возможность задействовать инструмент саморегулирования. Что представляет собой этот механизм? Участники рынка самостоятельно (это интуитивно понятно из самого термина) устанавливают правила поведения. И, что очень важно, – самостоятельно следят за их исполнением. Мы ведь понимаем: мало просто установить определенные правила, нужно обеспечить их неукоснительное выполнение, налагая санкции на нарушителей. Это, помимо прочего, предполагает создание специализированного гаранта исполнения правил.

- До сих пор мы все это называли «невидимой рукой рынка». Сейчас оказывается, что эта рука может быть хорошо видна.

- «Невидимая рука рынка» не решает очень многих проблем. Функционирование рынка, и это хорошо известно, связано с определенными провалами: тенденциями к монополизации, внешними эффектами, ограничением конкуренции, информационной неполнотой и так далее. И все эти провалы могут быть устранены только за счет дополнительной координации экономических агентов, осуществления регулирования в той или иной форме.
Как правило, этим занимается государство. Но при определенных условиях куда эффективнее провалы рынка могут быть устранены силами его участников. Это может быть сопряжено с меньшими издержками, частными и общественными. И если в итоге достигается цель регулирующего воздействия, то с точки зрения общественного благосостояния, такое самостоятельное регулирование может быть гораздо желательнее.
Понятно, что предприниматели и представители профессий свою сферу деятельности знают лучше, чем государственные служащие, которым поручено эту деятельность регулировать. Правила, которые устанавливают квалифицированные представители профессий и отраслей, более гибки и адаптивны, их легко изменять в случае необходимости. Существенно проще осуществлять и мониторинг деятельности участников рынка, контроль за выполнением установленных правил. В общем случае снижается острота проблем, связанных с бюрократизацией и коррупцией.
Если говорить о саморегулировании в России, то основная его особенность заключается в том, что мы рассматриваем его как альтернативу государственному регулированию и, соответственно, как инструмент перехода от сравнительно жестких к более мягким формам регулирования. Во всем мире саморегулирование складывалось иным путем. В странах с наиболее развитыми рыночными экономиками саморегулирование имеет вековую историю. Пусть первоначально для этого явления использовались другие названия, его черты возникли уже давно.

- А как оно раньше называлось?

- В том-то и заключается самое интересное: нигде в мире нет специального закона о саморегулировании и саморегулируемых организациях.

- А мы его сейчас приняли.

- У нас он был принят 1 декабря 2007 года – Федеральный закон «О саморегулируемых организациях» № 315-ФЗ.
В развитых странах саморегулирование возникало исторически, развивалось эволюционно, а не вводилось, как у нас, директивно. В этом и заключается принципиальное отличие.

- Свой путь России.

- Да, тот самый особый путь. Саморегулирование складывается у нас «сверху». И здесь существуют определенные риски.
В мировой практике ситуация, как правило, складывалась так: на рынке появляется некая проблема, например, причинение ущерба потребителю, обращение некачественного товара. Эта проблема решается не немедленным введением жестких мер государственного регулирования – лицензирования, ограничения входа на рынок и так далее. Ее пытаются решить максимально мягким образом. Если есть возможность договориться на уровне отрасли о решении этой проблемы – создать саморегулирующую организацию, принять кодекс, содержащий нормы поведения…

- Это же цеховое устройство, ведущее начало еще со средних веков.

- Цеховые организации – это один из типов организаций саморегулирования. Их цель – создание закрытой корпорации представителей отрасли или профессии. Цех связан, прежде всего, с проявлениями монополизма, ограничением входа в профессию, созданием существенных преимуществ для членов.
Примером цеховых организаций в России могут быть нотариальные палаты. Членство в нотариальной палате является обязательным для нотариусов, занимающихся частной практикой. Типичный цех – адвокаты. Если ты не член этого цеха, то не имеешь право заниматься этим видом деятельности. Если ты не состоишь в адвокатской палате, то не можешь быть адвокатом. Тогда ты просто юрист.
Вместе с тем, цех – только одна из разновидностей саморегулируемых организаций.
Другая разновидность, отражающая позитивный эффект развития саморегулирования, - так называемый «коллективный брэнд». Предприниматели объединяются для того, чтобы продвигать коллективную торговую марку. Это в ряде случаев эффективный сигнал, который обеспечивает повышение спроса на продукцию, производители которой известны тем, что обеспечивают качество товара. А поскольку это означает не только увеличение прибыли членов саморегулируемых организаций, но и общий рост производимой в экономике стоимости, мы можем говорить об общественной эффективности такой формы саморегулирования.
Есть фундаментальная экономическая проблема так называемого ухудшающего отбора. Качество представленных на рынке товаров всегда распределено в определенном диапазоне. Упрощая, есть качественные товары и некачественные. Как показывает практика, потребитель заранее не может определить качество значительного числа благ. Такие блага называются опытными. Вы можете определить их качество, только в процессе потребления.
А есть еще и блага доверительные, качество которых достоверно определить невозможно и после их потребления.

- Слово «благо» подразумевает такой гигантский диапазон значений: товаров, услуг и так далее, что лучше все же раскрыть его смысл в данном контексте.

- Саморегулирование может относиться к любым сферам экономической активности, поэтому речь может идти о любых благах: товарах, услугах, работах. И сравнительно небольшое их количество обладает качествами, о которых потребитель может узнать заранее. Это – так называемые исследуемые блага. Качественные характеристики таких благ поддаются измерению (исследованию) до начала потребления. Грубо говоря, вы можете попробовать товар на продовольственном рынке, испытать механизм действия простого технического устройства перед покупкой.
Если же мы возьмем любую сложную технику – это уже опытные блага. А, например, здравоохранение – типичный пример доверительного блага. Вас лечат, вы выздоравливаете, но сказать твердо, помог ли вам врач, или болезнь прошла вопреки его предписаниям, вы не можете.

- У нас в стране многие не доверяют здравоохранению, хотя и пользуются его услугами постоянно.

- Именно так. Ведь у нас пока нет реальной альтернативы, которую, по идее, должно дать саморегулирование.
И все же об ухудшающем отборе. Если на рынке есть разброс качества: те же услуги здравоохранения могут быть как низкого, так и высокого качества.

- Последние теперь, как правило, платные.

- Это – полбеды. На самом деле, поскольку потребитель не может определить качество услуги, он заранее ожидает, что это качество будет средним. Рассчитывает, что оно будет не очень высоким, но надеется, что и не слишком низким. А в результате цена на рынке устанавливается, исходя из среднего качества. Соответственно, пропадает стимул производить услуги с хорошим качеством. Поэтому качество со временем падает, и в итоге сводится к минимальному уровню, за что этот процесс и получил название «ухудшающий отбор».
Обозначенную проблему традиционно приходится преодолевать государству: оно устанавливает стандарты, правила, поддерживающие качество, гарантирует и обеспечивает раскрытие необходимой информации, защищает права потребителей. А механизм негосударственного решения подобной проблемы – саморегулирование. Часть участников рынка, производящих качественные товары и услуги, самим фактом своего членства в саморегулируемой организации извещают о том, что их качество находится на должном уровне. Если, конечно, коллективный брэнд узнаваем и является реальным сигналом для потребителя. При этом упрощается задача потребительского выбора, отпадает необходимость изучать рынок, проводить исследования характеристик товара – потребитель доверяет данной марке, данному коллективному брэнду. И потребитель готов за это платить, как готов платить за повышенное качество товаров и за получаемые гарантии.
Такое преодоление рыночных несовершенств, наряду с мотивом ограничения конкуренции, – основной стимул для развития саморегулирования.

- То есть производители создают некий общий бренд, указывающий на их соответствие требованиям высокого качества. И на этом получают прибыль.

- Да, конечно. Им это выгодно именно, поскольку они получают возможность назначать более высокую цену. И потребитель будет покупать их товар, пользоваться их услугами. В развитых современных экономиках этот стимул активно работает.
Еще раз повторимся, что саморегулирование исторически развивалось во многом как ответ на вызовы свободного рынка. При понимании того, что государство далеко не всегда в состоянии компенсировать несовершенство рынка лучшим из доступных способов. В процессе формирования гибридных форм отношений между участниками рынка к регулированию помимо собственно предпринимателей и представителей профессий стали привлекаться другие заинтересованные стороны. Прежде всего, потребители. Так появился феномен «сорегулирования».

Продолжение следует.

Беседовал Владимир Володин