Мы продолжаем беседу с Сергеем Мигиным о новом пакете законопроектов в поддержку предпринимательства. Сегодня речь пойдет конкретно о содержании законов, в частности первого из них.

- Итак, какой из законопроектов вы поставили бы на первое место?

- Наиболее масштабной законодательной инициативой является проект «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении государственного и муниципального контроля (надзора)». Он приходит на смену 134-му закону.
В этом законопроекте реализован ряд новелл, в том числе предусмотренных указом Президента о неотложных мерах по ликвидации избыточных административных ограничений, в связи с которым и был подготовлен весь обсуждаемый пакет. Во-первых, это ограничение периодичности плановых проверок с двух до тех лет. Теперь плановую проверку можно будет проводить не чаще, чем раз в три года.
С другой стороны, известно, что когда в 2001 году было введено предыдущее ограничение (раз в 2 года), вся активность проверяющих сместилась в сторону проверок внеплановых. Новым законопроектом выставляется вполне серьезный фильтр: в нем четко прописаны основания для проведения внеплановой проверки. Незапланированная проверка может быть осуществлена только тогда, когда возникает угроза жизни или здоровью граждан и окружающей среде либо когда речь идет о возникновении аварийной ситуации. И, соответственно, по факту причинения такого ущерба. А вот целый класс ситуаций, связанных с нанесением имущественного ущерба, исчезает в качестве основания для внеплановой проверки. Совершенно справедливо считается, что такой ущерб можно возместить путем судебного разбирательства и за счет использования страховых механизмов. Здесь нет причин для государственного вмешательства в форме надзора.
Я считаю, что это важно. Тем более, что по данным опроса, проводившегося ВЦИОМом, за первое полугодие 2006 года в организациях проводилось от 1-й до 3-х проверок, а в торговых фирмах – от 6-ти и более проверок.

- То есть раз в месяц.

- Да. Причем понятно, что они внеплановые, поскольку плановые в таком количестве запрещены.
Важно и то, что вводятся определенные требования к порядку проведения контроля. В частности, проверки делятся на документарные и выездные. Причем предпочтение отдается первым: если можно в ходе документарной все проверить, то выездная не нужна. Выездная проверка признается необходимой лишь в том случае, если одного изучения документов оказывается недостаточно для установления фактов нарушения предпринимателем обязательных требований.
Существенным моментом является введение ограничения на суммарную длительность проверок малых и микро предприятий. Для микропредприятий это – 20 часов в год, для малых – 70 часов. То есть малое предприятие можно проверять в совокупности не более 70-ти часов в год.
Другая норма определяет, что грубое нарушение этих и других требований и правил контроля будет автоматически приводить к признанию недействительности результатов проверки. Причем аннулирование производится вне зависимости от того, были ли в ходе проверки выявлены нарушения или нет. То есть процедурное нарушение будет означать нелегитимность всей проверки. Это должно создать дополнительные стимулы для проверяющих придерживаться установленных правил. Ведь есть серьезные опасения, что прописанные в законопроектах правила на практике выполняться не будут.

- Свидетелями этого мы были неоднократно: правило одно, практика – другое.

- Вот для этого и предусмотрено осуществление дальнейшей регламентации процедур государственного контроля на уровне административных регламентов. Такая работа ведется в рамках административной реформы, в регламентах четко прописываются сроки и последовательность не только самих процедур, но и отдельных административных действий, их основания и так далее. Это позволяет упорядочить деятельность должностных лиц и ввести их ответственность за нарушение регламента.
Законопроектом также предусматривается уведомительный порядок начала предпринимательской деятельности, правда, только для некоторых видов бизнеса. Речь идет о розничной и оптовой торговле, гостиничных и бытовых услугах населению, услугах общественного питания и некоторых других видах предпринимательской деятельности.

- То есть, если я предприниматель, собирающийся заняться бизнесом, попадающим в этот список, мне достаточно уведомить соответствующий государственный орган. Прямо, как в Америке.

- Но не забудьте, что необходимо зарегистрироваться в качестве предпринимателя.

- Разумеется.

- Зато после этого уже не надо ходить по многочисленным инстанциям, собирать справки: первый шаг – зарегистрировался, второй – написал уведомление, которое подписывает руководитель предприятия или индивидуальный предприниматель. И больше не требуется никаких согласований, подтверждений компетенции со стороны третьих лиц и так далее. Никаких справок, никаких экспертных заключений. Фактом подачи уведомления декларируется, что предприниматель соответствует необходимым требованиям. И бремя доказательства обратного перекладывается на органы государственной власти. Если у какого-то госслужащего возникли сомнения, то именно им производятся все необходимые для установления нарушения экспертизы. Это он должен доказывать, что предприниматель не соответствует обязательным требованиям, предъявляемым к определенному виду бизнеса. С другой стороны, ответственность за недостоверность представленных сведений несет предприниматель.
Это – первый шаг к реализации презумпции добросовестности предпринимателя, о которой у нас так много говорили.
Конечно, огорчают ограничения по сферам деятельности. Но поскольку в списке указана торговля, то речь идет минимум о половине малого бизнеса.

- Все это прекрасно. Но как совместить наши радужные надежды на действенность новых законопроектов, например, с данными последнего международного рейтинга коррупции, где Россия опустилась уже почти на самое дно – 147 место (даже в СНГ ниже нас только Таджикистан и Белоруссия). Что окажется сильнее: требования законов или интересы чиновников?
Например, приходит в фирму проверяющий и честно говорит: дорогие мои, или вы даете мне конвертик с такой-то суммой, или я за 20 часов проверю вас так, что не отмоетесь никогда в жизни. Что этому человеку закон?
Он, если не получит свой конвертик, то отошлет наверх такой акт проверки, какой обещал. И принципиальный предприниматель побежит по инстанциям, доказывая, что этот акт незаконен. И где-то услышит в ответ: ты пожалел ему конвертик – теперь дай конвертик нам. Только в этом конвертике нужна будет уже совсем другая сумма, чтобы прошедшая проверка была признана незаконной. Вы не думаете о такой цепной реакции?

- Понимаете, коррупция – явление несколько иного качества и совсем иного, гораздо большего масштаба, хотя очень часто коррупционные проявления тесно связаны как раз с существованием административных барьеров. Барьеры питают коррупцию, а коррупция не позволяет бороться с барьерами. Получается, что часть незаконных доходов от «бизнеса на регулировании» инвестируется коррупционерами в поддержание этих самых барьеров и новое «барьеростроительство». Это явление системное и предмет для отдельного разговора. Упрек же в том, что коррупция может победить новый закон, сегодня, к сожалению, можно предъявить практически любой законодательной инициативе, даже к антикоррупционному пакету законов.

- Но ведь та область, которую должны регулировать эти законы, наиболее коррупционна.

- Это так, и нам придется вернуться к тому, что уже обсуждалось: системное решение вопроса лежит на путях прозрачности, доказательности и очень четкой регламентации. Вмешательство должно быть обосновано, а усмотрение конкретного исполнителя ограничено очень строгими рамками. Причем регламентация должна быть не только административной, но и технической.

Окончание следует

Беседовал Владимир Володин